Рискнуть и победить (Убить демократа) - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 39

Пастухов обратил внимание, что пишет он не шариком, а красивой, с золотой отделкой самопиской. И это ему почему-то очень понравилось, хотя сам он писал мало и ему было в высшей степени все равно, чем писать — лишь бы писало.

Увидев посетителя, губернатор поднялся из-за стола, вышел навстречу гостю и пожал ему руку.

— Даже думать не хочу о той чуши, которую вы сказали моему референту. Но если начальник охраны моего соперника просит о встрече — значит, у него есть на то причины. Излагайте. Кофе? Чай?

— Спасибо, ничего, — отказался Пастухов.

— Тогда пойдемте сюда, — предложил губернатор. Он открыл небольшую дверцу в торце своего кабинета, и они оказались в небольшой комнате, обставленной как столовая или гостиная: с буфетом, диваном и обеденным столом на шесть персон.

Пастухов понял, что это была комната отдыха, какие, как он слышал, являлись обязательной принадлежностью кабинетов большого начальства. Впрочем, слышать-то слышал, но бывать в них ему не приходилось ни разу.

Губернатор достал из буфета початую бутылку коньяка и два хрустальных фужера, щедро налил в оба и жестом предложил Пастухову не стесняться.

— Спасибо, я не пью, — отказался Пастухов.

— На работе? — уточнил губернатор.

— Нет, практически вообще. Ну, глоток на поминках… — Почему?

Пастухов понял, что должен искренне отвечать на все вопросы, даже пустяковые, если он хочет получить искренние ответы на свои.

— У меня отец от водки сгорел.

— Боитесь повторить его судьбу?

— Не боюсь. Не хочу, — уточнил Пастухов. — Есть и еще причина. Когда я выпью, во мне поселяется как бы другой человек. И он мне не нравится. Он мне мешает жить, думать, делать свое дело.

— Спасибо за откровенный ответ. А вот мне этот другой человек нравится. Он свободен, весел, раскован. Может легко позволить себе то, чего я в нормальном состоянии позволить себе не могу. Да, нравится. Поэтому я и пью. — И в доказательство губернатор одним махом опрокинул в себя содержимое фужера. — Давай выкладывай. Зачем начальнику охраны Антонюка понадобилась встреча с губернатором?

— У меня есть несколько вопросов. Но прежде — один совет. Немедленно смените ваших мордоворотов. Я имею в виду охрану.

— Почему?

— Перед тем как встретиться с вами, я прошел два поста. Один — на входе. Ладно, не будем к ним придираться, хотя заметить, что у человека оружие, — для этого никакого металлоискателя не нужно. Для опытного человека. Второй пост — на этаже возле вашего лифта. Та же картина. И наконец, двое ваших охранников в приемной.

Но они-то должны были хотя бы обыскать посетителя. Тем более что посетитель незнакомый. Я не принес с собой сюда оружия только потому, что оно мне не нужно.

А если бы было нужно?

— Ты считаешь, что моей жизни угрожает опасность?

— А вы считаете — нет? Тогда просто увольте лишних людей.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Да, считаю, — сказал Пастухов. — Поэтому ваших охранников я не уволил бы, а сменил.

— Где я возьму других?

— Я вам пришлю пару моих ребят. Из Москвы. Они придут и скажут, что от меня.

— Твоих — что это значит?

— Мы вместе воевали в Чечне.

— Я так и подумал, что ты из военных. Кем ты был?

— Капитаном спецназа.

— Тебе же не больше 27—28 лет.

— Двадцать семь. Чин капитана я получил в двадцать пять.

— Так-так. Тем более интересно с тобой поговорить. Твои ребята с меня небось три шкуры сдерут?

— Нет, всего по пять тысяч долларов.

— За две недели работы?! — изумился Хомутов.

— Когда вы нанимаете специалистов экстракласса, вы удивляетесь, что у них высокие расценки?

— А они экстра-класса?

— Таких в России не наберется больше десятка.

— Убедил, — подумав, сказал Хомутов. — Да, убедил. Почему-то я тебе верю.

Столько же тебе платит Антонюк?

— Это не тема нашего разговора. Тем более что платит не он.

— А кто?

— Этого я не знаю. И до вчерашнего дня не хотел знать.

— Что случилось вчера?

— Я разговаривал с сыном Комарова. Он рассказал, что за полчаса до убийства вы беседовали с Комаровым у него дома.

— Да, я встречался с ним.

— Дня за три до этой встречи он отдал вам некий пакет.

— Допустим.

— Что было в этом пакете?

— Ты никогда об этом не узнаешь. Есть вещи, которые остаются тайной на десятилетия. Это — одна из таких вещей. И не потому, что я этого хочу. Нет, это диктуется логикой государственного развития. Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю. Но мне плевать и на государственное развитие и на его логику. В этом пакете — тайна гибели Комарова. И я узнаю ее. Иначе я просто не смогу выполнить работу, для которой меня наняли. А я привык добросовестно относиться к своей работе.

Губернатор плеснул в свой фужер еще коньяка, выпил без закуски, с удовольствием закурил и проговорил, благожелательно щурясь сквозь дым на Пастухова:

— А ты мне нравишься, парень. В молодости я был такой же. Есть цель — ее нужно достичь. Все остальное не суть важно. Лишь позже я понял, что все остальное может быть важней сути. Ты этого пока не понял. Ну и ладно, поймешь. Про пакет я могу тебе только одно сказать. Даже если я тебе его дал бы, ты все равно бы там ничего не нашел. Там нет причины смерти Комарова. Верней, она есть, но далеко за рамками документов, которые находятся в этом пакете. Скажу тебе больше. Если бы этот пакет попал в руки любого другого человека, то вообще ничего бы не произошло. Трагическое стечение обстоятельств. Комаров оказался в нужное время в нужном месте. Это и стало причиной его гибели.

— Вы согласны, что его убили?

— Кто же с этим не согласен?

— Что убийство было заказным?

— Об этом мне говорили в управлении МВД.

— Что оно было выполнено профессионалом высокого класса?

— И об этом был разговор.

— Кто вместе с вами ездил к Комарову?

— Я был один. Он специально попросил об этом. Был только водитель, но он не выходил из машины.

— В разговоре с Комаровым вы не достигли того результата, которого добивались.

Кого и как вы информировали о том, что разговор фактически закончился ничем?

— Да ты, никак, меня обвиняешь в убийстве Комарова? — благодушно предположил губернатор.

— Не вас. Но того, кто был с вами. Или того, кто, к примеру, стоял в кустах сирени и ждал вашего знака.

Губернатор нахмурился:

— Ты выстроил у себя в мозгу какую-то схему и ищешь под нее доказательства.

— Помогите мне ее разрушить.

— Не очень понимаю, почему я вообще трачу время на разговор с тобой.

— Я вам скажу, — предложил Пастухов. — Хотите?

— Попробуй.

— Потому что вы честный человек. Вы действительно напрямую не задействованы в убийстве Комарова, но косвенную вину все-таки чувствуете и стараетесь всеми способами от нее отделаться. И разговором со мной, и коньяком.

Губернатор махнул рукой, обтянутой накрахмаленной манжетой с красивыми запонками:

— Убирайся. Мне больше не о чем с тобой разговаривать. Уверяю, что я никому ни полслова не сказал о разговоре с Комаровым и о том, чем он закончился. Ни полслова. Это я тебе говорю. А любой другой человек в городе подтвердит, что моему слову можно верить.

— А пакет с документами?

— Я в первый же день передал его в Москву. Пастухов встал.

— Я все равно узнаю, что было в том пакете, — предупредил он.

— Да не было там ничего. Ничего, понимаешь? Там были бумаги пятилетней давности, которые к нынешним делам практически не имеют отношения. Если бы я мог тебе дать этот пакет, то через пять минут ты отложил бы всю эту макулатуру в сторону.

— Почему вы не хотите снова стать губернатором? Это желание пропало у вас после встречи с Комаровым или раньше?

— Хватит, нахлебался. Я строитель. Понимаешь? Всю жизнь я строил дома для людей.

Перед сдачей дома обходил все квартиры, смотрел, не криво ли наклеены обои, хорошо ли закрываются форточки и балконные двери. У меня и на секунду не было сомнений в правильности и праведности моего дела. А здесь всего за четыре года я хлебнул столько говна, сколько другой и за всю жизнь не нахлебается. И главное — все зависит не от меня. Зарплату задерживают — Минфин денег не перечисляет. А виноват кто? Я. Производство останавливается. Кто виноват? Я. Область одна из первых в России по сбору налогов. А что мы имеем от этих налогов?