Пятеро против всех - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 30

— Он меня запер! Ударил, блин, в горло и запер! Чуть не убил, сука! Стас, он снаружи! Открой меня… пожалуйста…

Стас выматерился и побежал по коридору, на ходу вынимая из-за пояса пистолет с глушителем. Выбить из его руки пушку было делом одного удара ноги. Пистолет поскользил по линолеуму метров десять. Стас, воя, тряс отбитой рукой. Семен ждал, что противник полезет за вторым пистолетом, готовясь нанести еще один сокрушительный удар, но Стас вдруг бросился к лестнице.

— Стоять!

Парень, перепрыгивая через ступеньки, побежал вниз. Артисту пришлось потерять несколько секунд, чтобы поднять с пола пистолет — с оружием он чувствовал себя намного уверенней. Он бросился следом за Стасом, и тут же внизу грохнул выстрел. Семен инстинктивно втянув голову в плечи, отскочил в сторону. «Теперь эта сволочь еще из моего пистолета в меня же стрелять будет!» — подумал он зло.

Дверь запасного выхода была нараспашку, похоже, Стас стрелял именно здесь, удирая, пулей сбил висячий замок.

Артист оказался во дворе, заставленном машинами, мусорными баками, заваленном какими-то ржавыми металлическими конструкциями. Держа пистолет наготове, он огляделся и только-только осторожно двинулся вперед, как вдруг из-за угла общежития с воем выскочила знакомая «шестерка». В долю секунды Артист понял, что не успеет отскочить в сторону. Дальше он действовал не думая, автоматически: собрался и, когда машина была в каком-нибудь метре от него, подпрыгнул, резко выбросив вперед обе ноги. Лобовое стекло «жигуленка» рассыпалось, как будто его и не было, завизжали тормоза. Семен рухнул на капот, на мгновение потеряв сознание от боли, а придя в себя, обнаружил, что сделал все, что надо — ногами вдавил Стаса в водительское сиденье, что парень пребывал в шоковом состоянии: не ожидал, говнюк, такого оригинального финта. Ну что ж, как говорится, век живи — век учись.

Артист осторожно повернулся, слез с капота, открыл переднюю левую дверцу и вытряхнул Стаса из машины.

— Ты же мне шею сломал, гад! — прохрипел малый, со стонами вывалясь на асфальт.

— Если б я ее тебе сломал, ты бы уже сдох, — возразил Артист, вытаскивая из кармана его джинсов свой пистолет. Несколько ребер он ему, пожалуй, сломал капитально. — Скажи спасибо — легко отделался.

— «Скорую» вызови!

— Ага, как же! Да я тебя сейчас здесь кончу — и никакой «скорой» не надо будет. А ну быстро, кто Корниенко заказал?

— Кого? — не понял Стас.

— Журналистку.

— Не знаю. Достал ты меня уже со своими вопросами!

— Ах не знаешь! — Артист не удержался, здоровой рукой нанес короткий удар по ребрам. Стас взвыл.

— Жаль, не кончил я тебя тогда через дверь! — прохрипел он со злобой.

— Ну теперь тебе это вряд ли удастся. Ты где это в женщин-то стрелять научился, подонок?

— Тебе-то что? В Чечне.

— Заказчик тоже оттуда? Ну? — Семен взвел пистолет, приставил его ко лбу Стаса.

— Оттуда, — обреченно сказал Стас, скосив взгляд на ствол.

— Кто?

По коридору первого этажа торопливо шли две женщины: комендант общежития и вахтерша.

— Как бабахнуло! Я думала, взорвалось чего. Пошла посмотреть, а замок сбит и дверь нараспашку, — на ходу докладывала коменданту вахтерша. — Кто-то из наших нахулиганил. Отчислять таких надо без разговоров!

Около запасного выхода женщины обнаружили незнакомого им мужчину, который сидел, ухватившись одной рукой за перила. Он был бледен, левый рукав рубахи набух от крови. При виде женщин он попытался встать, но не смог.

— Что здесь происходит? Это вы дверь взломали? — строго спросила комендантша.

— Вызовите милицию, — сказал Артист слабым голосом и протянул ей листок с номером телефона. — Скажите, Злотников нашел тех, кто покушался на Корниенко. Один около малиновой «шестерки» во дворе, другой — в семьсот сорок третьей заперт. Да, еще нужна «скорая».

— Вам?

— Всем.

— А что здесь случилось? — робко поинтересовалась вахтерша.

В ответ Артист только слабо махнул рукой.

Я проснулся и тут же посмотрел на часы-будильник, стоящие на тумбочке. На соседней кровати справа от меня похрапывал Боцман.

— Тревога! — гаркнул я, и Боцман пулей слетел с кровати. По армейской привычке стал первым делом торопливо напяливать на себя одежду.

Я не выдержал — рассмеялся:

— Очнись, Митя, мы в Швейцарии!

— Тьфу ты, блин. Ну и шутки у тебя, командир! Я думал, с клиентом что случилось.

— Тебя Муха когда сменил?

— В четыре.

— Ну а сейчас почти полдевятого. У нас сегодня тяжелый день. Как он, не выспавшись, работать будет?

— Да ладно, Сергей, не бухти! Договорились мы с ним, чтобы ночь не дробить.

— Смотрите! Если что, сам лично с вас три шкуры спущу!

— Ладно, ладно, — отмахнулся Боцман и отправился в душ.

День сегодня действительно предстоял тяжелый, если учесть, что в одиннадцать должны были начаться переговоры по Чечне.

В Локарно мы прибыли вчера днем. В Москве я просил у Горобца еще один день про запас: приехать пораньше, оглядеться, осмотреть окрестности, но он этот день нам не дал. Сказал, что «осматриваться» будет местная полиция, которая переведена на режим усиленного несения службы в связи с важностью предстоящей встречи, а наше дело — не сводить глаз с подопечного.

Хуже всего, когда твою работу перепоручают тому, кого ты не знаешь и с кем даже объясниться как следует не можешь. Сказать по чести, я этим швейцарским полицейским совсем не доверял. Жизнь у них в Локарно сытая, спокойная. Не то что заказных убийств или террористических актов — краж личного имущества и то почти не наблюдается. Может, для граждан такая жизнь и хороша, а для бойца спецподразделения не очень. Никакое учение не заменит реальной боевой обстановки. От тишины и покоя реакция теряется, глаза жиром заплывают…

Приехав в Локарно, мы с Боцманом и Мухой первым делом тщательно изучили окрестности, маршрут следования машин, точки, с которых потенциально можно вести прицельную стрельбу. Изучили и расстроились. Слишком много было их, этих точек. За полдня, оставшихся до переговоров, их ни за что не проверить, да и кто нам даст это сделать?

Бронированные машины хороши, когда есть возможность как следует разогнаться на хорошей дороге. В цель, находящуюся в тачке, идущей со скоростью километров под восемьдесят, попасть почти невозможно. Но вся беда в том, что маршрут Хусаинова разрабатывался не нами и проходил по узким улочкам, на которых большой скорости при всем желании не развить. Медленно едущий «мерседес» — отличная цель для гранатометчика. А если их двое или трое? Оставалось надеяться только на русский авось…

Поселили нас по соседству с апартаментами Хусаинова. Номер был рассчитан на одного человека, но я попросил принести вторую кровать, сославшись на производственную необходимость. Швейцарцы пожали плечами, — наверное, им такую просьбу приходилось слышать впервые, — и сделали все, о чем я просил.

Один из нас обязательно дежурил в холле вместе с хусаиновскими джигитами. Получалось по восемь часов в сутки на человека — совсем как в карауле. Оружие на взводе, готовность номер один. При любом шорохе возле двери каждый должен немедленно сообщать по рации мне. Дверь нашего номера была расположена так, что я в замаскированный глазок мог видеть весь гостиничный коридор. Но пока все было тихо. Да и вообще, я был процентов на девяносто уверен в том, что убийцы в гостиницу не полезут. Зачем приближаться к клиенту, когда можно застрелить его издалека?

Боцман принял душ и пошел менять Муху.

По моей просьбе «швейцарские коллеги», как принято говорить казенным языком телевизионных новостей, сделали несколько десятков снимков верхних этажей домов, расположенных по маршруту движения. Сейчас я просматривал их уже в который раз. Вот хороший чердачок, вот еще один… Полицейские уверяли меня, что дома по дороге частные, хозяева проверены. Никто из них постороннего человека на порог не пустит. А в тех, где по нескольку квартир, всегда дежурит консьержка, мимо которой даже муха не пролетит… Все это будет для нас слабым утешением, если все же что-то случится…