Рок. Лабиринт Сицилии - Швец Юрий - Страница 26

Ученики знаменитой академии Платона устраивали всевозможные дискуссии и диспуты со своими противниками о строении мироздания. Одни утверждали, что началом всему послужил огонь, именно он создал Вселенную, другие утверждали, что основа всему вода. Третьи брались доказать всем, что мир состоит из определённого вещества – эфира! От такого количества информации, свалившейся на голову девушки из далёкого Гадеса, где ничего не было слышно ни про Аристотеля, ни про Платона, и, тем более, про Гераклита и Анаксагора, Сибилле становилось не по себе! Она чувствовала себя неуютно от того, что такую часть своей жизни прожила в испанском городе, где люди большей частью живут своими традициями, передавая из уст в уста знания и легенды своего народа и местности, относясь ко всему привезённому издалека без особого доверия и интереса. Но, надо сказать, к чести Сибиллы, она разносторонне интересовалась всем, не оставляя ничего нового без внимания, и Карталону приходилось ей много рассказывать, но ещё больше водить! Водить по тем местам, где он и сам мог с большим интересом послушать какого-нибудь философа. Они посетили многие одеоны, где разыгрывались самые интересные трагедии того времени, такие как: «Птицы», «Арханяне» Аристофана, а также Эсхила. Сибилла впервые в жизни увидела театральное представление! Действия трагедий так повлияло и растрогало её женское воображение, что её волнение за героев читалось на лице. Она только не могла понять, почему женские роли в трагедиях исполняет хор или мужчина в маске…

Карталон встретился с советом старейшин Коринфа. О чём там шёл разговор Сибилла не знала, но к дате выхода флотилии из порта Коринфа в порт явилось около семисот воинов, которых разделили по кораблям, а вечером того же дня флотилия вышла из порта и направилась к выходу из пролива…

Обратный путь до острова Тритон прошёл намного быстрей. Карталон спешил куда-то, гептеры не останавливались ни по какому поводу. Галеры подошли к началу пролива, когда от одного из островов отделилась быстрая трирема и направилась к ним. Флотилия легла в дрейф, ожидая трирему.

Трирема подошла к главной гептере Карталона, на триреме стоял человек в синем плаще.

– Мне нужно поговорить с Карталоном Баркой! – закричал он. – Я Менандр, начальник дозора тритонцев, – представился человек.

– Я приветствую тебя, Менандр! – Карталон подошёл к борту.

– Я должен передать тебе, славный Карталон, слова Аристодема, флотоводца Тернона! Он проплыл здесь два дня назад и передал тебе, что тебя стережёт римский флот, приведённый из Кротона! Флот стоит за северным мысом пролива! Поэтому он посоветовал тебе прижаться к берегу и выйти из пролива по южному мысу в утренний туман!

– Спасибо за предупреждение, Менандр! И передай мои слова благодарности благородному Аристодему! – прокричал Карталон.

– Что будем делать? – спросил Тоган.

– Надо узнать, нет ли заслона у южного мыса. И если есть, то какой? – обдумывал план Карталон. – Пошли гептеру Акриссия к мысу, пусть близко не подплывает! Но пусть спрашивает у кораблей, идущих в пролив, что они видели за мысом?…

Поздним вечером галера Акриссия вернулась. Из собранных сведений стало известно, что Южный мыс охраняет эскадра в двадцать кораблей, Северный – в сорок.

– Римляне думают, что мы поплывём обратно к Сицилии, и поэтому прикрыли Северный мыс сильнее! – объяснил Акриссий.

– Ну что же завтра, после полуночи, в тумане, ударим по заслону! – Карталон собрал всех командиров у себя на гептере. – Посмотрим на новых воинов в бою! А сейчас всем отдыхать!

В полных сумерках гептеры вышли из пролива, построившись клином. Пройдя расстояние около шести стадий, Карталон повернул влево и флотилия стала выстраиваться в боевой порядок…

– Зайдём с моря. Стрелки, по местам! Тяжёлые онагры и баллисты, всем приготовиться!

Не проплыли гептеры и десяти стадий, как сквозь туман стала угадываться римская квинтирема. На квинтиреме заметили гептеры и трубы сыграли сигнал к сражению. Только сквозь туман было непонятно, с какой стороны ждать атаки карфагенян. Римляне, услышав сигнал, но, не видя противника, стали инстинктивно поворачивать носы кораблей к выходу из пролива… Тем временем тяжёлые онагры пробили в борту квинтиремы несколько пробоин, но она всё же успела развернуться носом к атакующим. Следующие галеры римлян, сориентировавшись по направлению атаки флота Барки, вновь начали разворот для встречи врага. Карталон знал, что если они успеют выстроиться, то без труда сожмут его с флангов таранными ударами. Поэтому он повернул флот вправо и поплыл с максимальной скоростью к левому флангу римлян. К тому времени передовая квинтирема уже черпала бортом воду и люди, пытаясь спастись, хватались за носовую часть корабля.

Представив своим командирам накануне всю картину предстоящего боя, Карталон быстро и неуклонно исполнял её. Из тумана гептеры вышли в строгом порядке и сразу же заработали онагры и баллисты. Римляне стреляли тоже, но меткостью попаданий они похвастаться не могли и поэтому попытались сократить расстояние, подплыв поближе… Вот этого и ждал Карталон! Звук трубы с борта главной гептеры возвестил об атаке несущихся с фланга из тумана гептер! В этом и заключался план Барки. Шесть гептер проплыли дальше за фланг римского строя и развернулись для атаки. Остальные шесть вместе с флагманом затеяли артиллерийскую дуэль, в которой тяжёлые онагры и баллисты Карталона одерживали верх.

Римляне заметили атакующие корабли слишком поздно. И гептеры, словно хищники, нашли свои жертвы. Треск ломаемых бортов возвестил о просчете римлян! Три квинтиремы стали клониться к воде… В это время гептеры Карталона продолжали расстреливать римские галеры, которые в растерянности метались в двух направлениях. Римляне трубили сигналы, прося помощи. Но для остальной части эскадры было непонятно где основная атака Барки. Передовая квинтирема, которую расстрелял флот Баркидов, уже лежала на дне пролива, а подстроившиеся к ней фронтом римские галеры с усилием пытались разглядеть в тумане флот Карфагена… Раздававшиеся с левого фланга призывы о помощи ещё больше усугубили неразбериху. И многие корабли, просто потеряв всякий строй, пытались уйти влево, мешая и заслоняя путь другим.

У двух квинтирем, стоящих к фронту Карталона, меткими выстрелами из баллист были обломаны почти треть всех вёсел. Карталон протрубил абордаж. Две гептеры отделились от фронтальной линии и пошли на сближение с ними. Подплыв ближе, с башен гептер заработали лучники, а с носа баллисты запустили приготовленные для таких случаев тяжёлые гарпуны. Запущенные гарпуны застряли своими зазубринами в передних частях квинтирем, а гептеры дали задний ход, уводя квинтиремы в туман. Римские воины, видя, что им грозит плен, прыгали в воду…

Посчитав, что вероятность погони минимальна, Карталон дал сигнал к прекращению сражения. Гептеры стали выходить из боя, уводя в качестве трофея две боевые квинтиремы. Римляне, потеряв в результате обстрела очень много вёсел, были неспособны организовать погоню. Да и моральный дух их не позволил трогаться с места.

Карталон вышел из сражения почти без потерь – у одной из гептер ядром сломало мачту и ещё у двух – реи.

– Зайдём в какую-нибудь бухту! Нужно отремонтировать гептеру Лодина! – Тоган вопросительно посмотрел на Карталона.

– Зайдём, но только ночью. Весь день будем плыть. Тоган, приготовь канаты для буксировки повреждённых галер! Спустить гафеля! Держаться в ста стадиях от берега! – Карталон привычно отдавал распоряжения, но когда повернулся, увидел Сибиллу. Она весь бой провела на башне, недалеко от него. Но в бою, увлечённый действиями врага и своими действиями, он не заметил её.

– Скажи, это всегда так страшно? Один из римских зажигательных снарядов пролетел совсем рядом с нашей мачтой! – она подошла и прижалась к его груди. – Два ядра сбили трёх человек с галеры!

– Нет, Сибилла! То, что было сегодня, это совсем не страшно! Бывает намного страшней и опасней! Но ты уже бывала не в одном сражении на нашем борту! И ведёшь себя очень достойно, наравне с мужчинами! – Он поцеловал её волосы. – Скажи мне, откуда у дочери крупного вождя, землевладельца и заводчика маститых лошадей такой интерес ко всему неизвестному, так сильно проявленному тобой в Коринфе?