Рок. Лабиринт Сицилии - Швец Юрий - Страница 1

Рок. Лабиринт Сицилии

книга первая

Юрий Швец

© Юрий Швец, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Об авторе

Швец Юрий Викторович. Родился в России, в бескрайних Оренбургских степях Урала. Рос и взрослел в рабочем горняцком посёлке Новорудный города металлургов Новотроицка. Окончил среднюю школу там же. Многообразие природы Урала и богатство края, дало толчок к развитию интереса ко всему непознанному и неизвестному. С самого детства проявлял склонность к изучению истории. К концу школы, перечитал все местные библиотеки, все то, что могло пробудить во мне интерес. Читал литературу разных жанров: от детективов до фантастики, но все же предпочтение отдавал более умной литературе-философии и истории. Призвался в ряды Советской Армии 1983—85г. Служил в Воздушно-Десантных Войсках СА. После демобилизации из СА, учился в МГМИ г. Магнитогорска. Работал на БАМЕ, в Западной Сибири. После учёбы, продолжил работу в чёрной металлургии. Но, своё увлечение историей и философией, не оставлял. С вхождением РОССИИ в новый век, поменял деятельность и занялся предпринимательством… И все же тяга к творчеству и Истории, взяла своё…

[email protected] /* */ Исторический приключенческий роман

Наше повествование пойдёт о временах c исторической точки зрения очень далёких и почти забытых, но если затронуть политические, морально-нравственные стороны нашей жизни, то окажется, что человеческий прогресс коснулся только технической части человеческой жизни, совершенно не затронув глубинного, душевного фундамента человечества. В нашем с вами мире также существуют два полярных фактора человеческого сознания – ДОБРО и ЗЛО, которые часто подменивают друг друга в угоду современным средствам информации и изощрённости тем политическим кругам, кои ими управляют. Но главной ценностью этого мира всегда была чья-то жизнь и его свобода! Именно эти качества заставляют наших героев мечтать, бороться, преодолевать трудности и ещё любить – любить жизнь. Итак, мы начинаем…

…Война – есть основная черта

сумасшествия человечества…

Автор Пролог

С моря потянуло свежестью. Морской бриз подул вечерней прохладой, бесшумно пробирающейся по изрезанным отлогим береговым неровностям к диким зарослям мимозы и гордо возвышавшимся над ними кипарисам. Там, подчиняясь законам природы, прохлада устремилась на холмистую равнину с небольшими островами зарослей терновника и акаций. Издали равнина напоминала странно вспаханное, истоптанное поле с бесчисленными неровностями и буграми. И только приблизившись на три стадия, глазам открывалась страшная картина… Над полем безраздельно властвовала тень смерти. Тысячи мёртвых человеческих тел лежали вперемешку с мёртвыми или ещё дышащими и хрипящими через ноздри кровью, бьющимися лошадьми. Местами мёртвых тел было столь много, что для того, чтобы продвигаться вперёд и не идти по телам, приходилось двигаться по замысловатой кривой, огибая места, где смерть особо яростно утолила свою жажду. В воздухе стоял солоновато-сладкий запах крови, которую, выполняя несвойственную ей роль, сколько могла, вбирала в себя земля.

От прилегающих с запада к равнине холмов, отделился конный отряд с расписными бело-золотыми штандартами знаменосцев. Отряд, как видно, преодолел немалое расстояние в бешеной скачке. Взмыленные кони никак не могли перейти на ровный шаг, били копытами, фыркали, кусали удила, пытаясь отдышаться. Достигнув же края поля и почуяв смерть, они и вовсе вздыбились, отказываясь подчиняться своим наездникам. Гривы их приподнимались, а ноздри тревожно тянули воздух. В голове отряда, просматривалась дюжина воинов, в высоких шлемах с яркими, различными по цвету плюмажами критской работы. Их плащ-накидки, расшитые на италийский манер, были забрызганы кровью так, что севшая на них пыль напоминала комья грязи. Кожевенные доспехи и поножи греческой работы ярко блестели бронзовыми вставками в лучах вечернего заката солнца. Все были возбуждены. Горячность боя, тревога, нервное напряжение пережитого – всё это отражалось на их лицах. Но, постепенно, мысль о великой победе, ещё утром казавшейся фантастически несбыточной, заполняла сердца и разум безудержной радостью и счастьем. Их лица светлели, глаза некоторых наполнились слезами гордости за стойкость своей армии, которая выстояла и победила армию врага, в два с половиной раза превосходящую по численности их собственную. Здесь были люди разных племён и народностей – смуглые нуммидийцы выделялись не только кожей, но и своими боевыми скакунами с грациозной осанкой и тонкими длинными ногами. Были здесь и иберы, на сильных испанских лошадях с мощным крупом, сильными ногами и большими копытами. Также среди присутствующих были люди греческого происхождения и очень много сирийцев. По манере держаться, жестикулировать было совершенно очевидно, что это не простые воины, а собранные здесь, чьей-то волей, командиры различных частей армии.

К отряду с разных сторон прибывали новые группы всадников, и всеобщее победное ликование, сливаясь воедино, приобрело звук нарастающего гула.

В это время со стороны холмов появился ещё один конный отряд, численностью примерно втрое меньше первого – две туллы, около двухсот всадников. Отряд шёл неспешной рысью, в строгом порядке, по десятку всадников в ряду. Впереди, в сопровождении трёх всадников, выделялся воин в полностью закрывавшем лицо, глухом спартанском шлеме, с плюмажем в виде веера, который своими боковыми концами касался плеч всадника. Его серый от пыли плащ был прижат, перекинутым за спину, большим круглым щитом белого цвета, с рисунком морских волн и лежащим на них перекинутым лодочкой месяцем. Строгие крепкие кожевенные доспехи воина без каких-либо украшений были аккуратно подогнаны под мускулистое тело. Из всех возможных украшений, на нем была только яркая золотистая фибула, застёгивающая плащ на левом плече. Из чего, можно было предположить, что она ему очень дорога и человек этот левша. Два испанских меча различной длины висели по бокам воина – для конного и пешего боя соответственно. Под воином была сшитая из леопардовых шкур подстилка, застёгивающаяся на крупе лошади системой кожевенных ремней. Гнедая масть чистокровного испанского скакуна свидетельствовала, что наездник, в своём выборе лошади, руководствуется силой и надёжностью коня, предпочитая эти качества быстроте и грациозности. Поступь гнедого заставляла полосатый веер плюмажа его шлема, собранного из белых и чёрных конских грив, то подниматься вверх, то опускаться своими чёрными концами на плечи воина. Завидев, приближавшуюся туллу всадников, группа конных командиров тронулась навстречу, а около тысячи конных всадников, собравшихся за это время вокруг них, прокричали приветствие, перешедшее в рёв, в котором слились воедино человеческие голоса и ржание испуганных лошадей:

– Барка!

Им вторили и расчёты «скорпионов», которые были прикрыты зарослями терновника и поэтому оставались незамеченными, а также, появившиеся на восточной окраине поля, стройные каре возвращающейся пехоты:

– Барка!.. арка!.. арка!.. – Рёв перерос в громоподобный гул, а многократное эхо разнесло его за сотни стадиев вокруг.

Не доезжая ста шагов, до группы военачальников, воин в спартанском шлеме, с необычайной лёгкостью, соскочил с коня, перепоручив поводья одному из сопровождающих его ординарцев. Оставшись пешим, он стал выслушивать и давать какие-то распоряжения воинам, догнавшим его, видимо, с донесениями. Дав необходимые указания связным, он двинулся к спешившимся уже соратникам:

– Да пребудут с тобой все великие боги, Ганнибал! – воскликнул один из военачальников, голос которого был зычным и выразительным. – Ибо ни страшный Бааль, ни воинственный Арес, ни доблестный Марс не отходили от тебя сегодня, Барка, вдохновляя тебя на столь великие деяния! А ты своим примером вселил в нас силы, стократ превышающие человеческие! Ибо совершить подобное, без тебя, никто из нас никогда бы не замыслил! Да будет славен род Баркидов, на все времена, пока существует воинская доблесть!!!