Хроники Нарнии. Том 1 - Льюис Клайв Стейплз - Страница 58

 — А он знает, — шепотом спросила Люси у Сьюзен, — что пришлось пережить из-за него Аслану? Знает ли он, что сделала Колдунья?

 — Тише, — сказала ей Сьюзен. — Разумеется, он ничего не знает.

 — Надо ли ему рассказать об этом?

 — Нет! Конечно же, не надо! — ответила Сьюзен. — Для него это будет так ужасно! Подумай, что бы ты чувствовала, окажись на его месте!

 — Именно поэтому я и считаю, что он должен все узнать, — сказала Люси.

 Но их прервали и не дали закончить разговор.

 Ночь они провели тут же. Я не знаю, как Аслан сумел раздобыть для всех еду, но в семь часов вечера все сидели на траве и пили превосходнейший чай. На следующее утро войско свернуло лагерь и выступило в поход вниз по течению реки. А еще через день, как раз к тому времени, когда пора было пить чай, они достигли ее устья. Перед ними на невысоком холме предстал замок Каир-Паравель. Между замком и войском лежала песчаная полоса, усеянная камнями и маленькими лужицами соленой воды с водорослями и запахом моря, а дальше, на много миль — голубовато-зеленые волны. Волны мерно набегали на песок и откатывались назад. Пахло морем, кричали чайки! Слышали вы их хоть раз? Тогда представили, как они звучали в тот предвечерний час?

 Вечером, после чая, дети все вместе выбрались на берег и, скинув туфли и чулки, босиком бродили по мокрому песку. Следующий день был полон всякими торжествами. В Парадном Зале замка Каир-Паравель (а это удивительный зал — потолок из слоновой кости, западная стена в драпировках, сплетенных из павлиньих перьев, а с востока двери открывались прямо на море) в присутствии всех друзей, под звуки фанфар, Аслан возложил на головы детей короны и возвел на каменные троны. Зал был заполнен народом, который кричал:

 — Многая лета королю Питеру!

 — Многая лета королеве Сьюзен!

 — Многая лета королю Эдмунду!

 — Многая лета королеве Люси!

 Аслан торжественно сказал:

 — Тот, кто однажды стал королем или королевой Нарнии, вовеки пребудет королем или королевой. Носите же с честью свои короны, Сыны Адама! Носите их с честью, Дочери Евы!

 Сквозь широко распахнутую восточную дверь доносились голоса морского народа — водяных и тритонов, русалок и наяд — они плавали у самого берега и пели песни в честь новых королей и королев.

 Дети взошли на свои троны; первым делом они начали награждать и чествовать своих друзей — фавна Тумнуса, чету Бобров, великана Громыхало Бычью Шкуру, леопардов, добрых кентавров, добрых гномов и другого льва. Всю ночь в Каир-Паравеле народ забавлялся на пиру музыкой, танцами и золотым фейерверком. Сверкало золото, лилось вино; к музыке в замке присоединялась музыка с моря — странная, но очень мелодичная и трогательная.

 В самый разгар веселья и ликования Аслан незаметно ушел. Когда короли и королевы заметили, что Аслана с ними больше нет, они никому об этом не сказали, потому что господин Бобер заранее предупредил их:

 — Как он приходит, так и уходит. Сегодня он с вами, а завтра его уже нет. Он не любит подолгу задерживаться на одном месте, ведь есть и другие края, которые тоже требуют его внимания. А здесь, можно считать, уже все в порядке. Конечно, он будет часто навещать вас. Только не надо его торопить. Вы же понимаете — это дикий, а не ручной лев.

 Теперь эта история почти (но еще не совсем) закончена. Мне остается лишь рассказать о том, как эти короли и королевы счастливо правили Нарнией — очень долго и очень удачно. Поначалу у них много времени уходило на поиски и уничтожение уцелевших врагов. Прошло много лет, а к ним постоянно приходили вести о том, что там-то и там-то, чаще в самых диких углах страны, затаились некие злобные твари и, выходя из своих укрытий, появляются то тут, то там, убивая всех, кто им ни попадется. Один месяц речь шла о волке-оборотне, другой — о ведьме. Все-таки они справились с лиходейским племенем.

 Потом издали прекрасные законы и поддерживали мир. Следили, чтобы хорошие деревья не рубили безо всякой надобности. Они освободили юных гномов и сатиров от обязательного посещения школы. Они не позволяли тем, кто любит совать нос в чужие дела, докучать простому народу, который хотел жить сам и не мешать жить другим. Они прогнали свирепых великанов (совершенно другой фамилии, чем великан Громыхало) с северных границ Нарнии, когда те вздумали было начать свои разбойные походы. Они заключили союз и дружбу со странами, лежащими за морем, ездили туда с визитами и сами торжественно принимали царственных гостей. И по мере того, как год уходил за годом, сами росли и менялись. Питер стал высоким широкоплечим мужчиной, прославился как великий воин, и соседи, и подданные прозвали его Питер Великолепный. Сьюзен превратилась в высокую грациозную даму с длинными черными волосами, и короли из заморских стран слали к ней чрезвычайные посольства, испрашивая ее руки; народ же называл ее Сьюзен Прекрасной. Взрослый Эдмунд был серьезнее и спокойнее, чем Питер, отличался рассудительностью и прославился как мудрый судья и советник; его называли Эдмундом Справедливым. Что же касается Люси, то она оставалась такой же, какой и была — золотоволосой, всегда веселой; и принцы в тех краях мечтали, чтобы она стала их женой, а подданные прозвали ее Люси Отважной.

 Так они и жили в великом счастии и славе и если порою и вспоминали свою прежнюю жизнь в нашем мире, то она казалась им каким-то давним сном. Но вот однажды, в канун Нового года, фавн Тумнус, уже вполне зрелый фавн, начинавший полнеть, спустился вниз по реке и принес им весть: в его краях объявился Белый Олень, тот самый, который исполнит любое ваше желание. Тотчас же короли и королевы вместе с самыми близкими своими придворными, с собаками и рожками, отправились на охоту, в Западные Леса, выслеживать Белого Оленя. Но выслеживать его пришлось недолго, ибо он появился перед ними сразу, как только они въехали в лес. А потом огромными прыжками понесся прочь, по ровным полянам и оврагам, сквозь лесные чащобы и прогалины. Когда у всех придворных кони выдохлись, только короли и королевы, вчетвером, продолжали погоню, пока не очутились в самых глухих дебрях. И вот король Питер сказал:

 — Прекрасные мои родичи, прошу вас, сойдите с коней, чтобы мы могли продолжить погоню пешком. Клянусь, за всю мою жизнь мне еще не приходилось преследовать столь достойную добычу.

 — Сир, — ответили ему остальные, — и нам не доводилось встречать подобного ему.

 Вы, конечно, понимаете, что, пробыв так долго королями и королевами, они и разговаривать стали иначе, нежели прежде.

 Они слезли с коней и, привязав их к деревьям, поспешили, теперь уже пешком, в самую глухую часть леса. Когда они прошли совсем немного, королева Сьюзен вдруг остановилась и сказала:

 — Прекрасные мои братья, не находите ли вы, что мы столкнулись с великим чудом? Мы видим перед собою железное дерево.

 — Сударыня, — ответил король Эдмунд, — если вы присмотритесь повнимательнее, то поймете, что это всего лишь железная колонна, на вершину которой подвешен фонарь.

 — Клянусь Гривой Льва! — воскликнул король Питер. — От этого фонарь не становится менее странным. Кому и зачем понадобилось ставить его здесь, в лесной чаще, среди густых и высоких деревьев, ибо даже если б он мог гореть, то свет его не прорвался бы сюда?

 — Сир, — сказала королева Люси, — очевидно, когда здесь ставили фонарь, леса вокруг него еще не было, или деревья рядом с ним были еще совсем маленькие. Присмотритесь, это еще совсем, молодой лес, тогда как железный столб очень старый.

 Они долго рассматривали столб, пока не заговорил король Эдмунд:

 — Не знаю отчего, но вид этого фонаря на столбе вызывает во мне странное чувство... Может быть, я когда-то видел его во сне... или нет — снился мне не этот столб, а то, что я сплю и во сне вижу этот фонарь...

 — Сир, — согласились остальные, — и нам он навевает такое же чувство.

 — А у меня, — добавила королева Люси, — вдобавок и предчувствие, что если мы пройдем дальше за этот фонарь, то с нами случится, нечто необыкновенное... не знаю, то ли какое-то странное приключение, а то и великая перемена в нашей судьбе.