Хроники Нарнии. Том 1 - Льюис Клайв Стейплз - Страница 51

 С дерева спрыгнула Сьюзен. И она, и Питер плохо держались на ногах, а когда подошли друг к другу, то я не уверен, что они смогли удержаться от объятий, поцелуев и слез. Но в Нарнии по этому поводу никто не станет думать о вас плохо.

 — Быстрее! Быстрее! — услышали они голос Аслана. — Эй! Кентавры! Орлы! В той рощице я видел еще одного волка! Видите, убегает? За ним немедленно! Он сейчас спешит к своей хозяйке! Мы можем найти Колдунью и спасти четвертого из Детей Адама!

 И сразу раздался громовой стук копыт, а потом, как паруса, захлопали огромные крылья, и с дюжину стремительных созданий растаяло в сгущающейся тьме.

 Питер не успел еще отдышаться, а Аслан был уже рядом с ним.

 — Ты забыл вытереть свой меч, — услышал он голос Льва.

 Это была правда. Питер покраснел, глянул на некогда сверкавший клинок и увидел на нем волчью кровь и шерсть. Он нагнулся и вытер меч о траву, а потом довел его до блеска.

 — Подай мне меч и встань на колени, Сын Адама! — приказал Аслан.

 Когда Питер сделал это, Лев легонько дотронулся мечом до его плеча и сказал:

 — Встань, сэр Питер Волкобоец! И впредь, что бы ни случилось, никогда не забывай вытереть свой меч!

Глава тринадцатая

СОКРОВЕННАЯ МАГИЯ РАССВЕТНОЙ ПОРЫ

 А теперь нам надо вернуться к Эдмунду. Когда его в этот день заставили пройти больше, чем, по его прежним представлениям, вообще мог пройти человек, Колдунья наконец приказала остановиться. Они находились в сумрачной лощине, спрятанной в тени могучих елей и тисов. Эдмунд сразу же свалился наземь и не шевелился; его даже не интересовало, что сейчас произойдет и что будет с ним дальше. Некоторое время его никто не трогал. Он так измучился, что был не способен испытывать голод, хотя весь день ничего не ел и страшно хотел пить. Колдунья и гном, не обращая на него никакого внимания, разговаривали неподалеку, чуть приглушив голоса.

 — Нет, королева, — донеслось до Эдмунда. — Все это бесполезно. Теперь они уже достигли Каменного Стола.

 — Может быть, Волк сумеет найти нас по следу и принесет новости.

 — Если и сумеет, вряд ли это будут хорошие новости.

 — Знаю, — ответила Колдунья. — Четыре трона в Каир-Паравеле... Но что они будут делать, если четвертый останется свободным? Тогда пророчество не сбудется.

 — Какая разница, если здесь он! — возразил гном.

 Даже теперь он не посмел в присутствии хозяйки произнести имя Аслана.

 — Вряд ли он сможет пробыть здесь долго. После его ухода мы разделаемся с теми тремя в Каир-Паравеле.

 — Но можно сделать еще лучше, — оживился гном. — Приберечь вот этого, — тут он пнул лежащего ничком Эдмунда, — тогда с ними можно будет поторговаться.

 — Вот еще! Это значило бы спасти его.

 Эдмунд почувствовал, что при этих словах она презрительно усмехнулась.

 — Но тогда, — сказал гном, — если это делать, то лучше сделать побыстрее.

 — Я бы предпочла сделать это, как положено, на Каменном Столе, — заявила Колдунья. — До сих пор Это всегда совершалось там.

 — Но нам, наверно, придется очень долго ждать, пока Каменный Стол снова можно будет использовать по прямому назначению.

 — Ты прав, — промолвила Колдунья. И спустя какое-то время добавила: — Тогда сделаем это здесь. Сейчас.

 В этот миг в лощинку стремительно ворвался Волк и, рыча, помчался к ним.

 — Я их видел, — прохрипел он. — Они все у Каменного Стола, с ним. Они убили моего вожака, Маугрима. Я прятался в чаще и видел все своими глазами. Его убил Сын Адама. Бежим! Скорее! Бежим!

 — Нет, — сказала Колдунья. — Нам незачем бежать. А тебе сейчас надо поторопиться. Иди и собирай всех наших, чтобы они как можно быстрее спешили ко мне. Зови великанов и волков-оборотней, зови болотных кикимор, великанов-людоедов и кентавров. Зови кровососов, ведьм, призраков, племя поганок. Надо готовиться к сражению... Что случилось? Разве мой жезл еще не со мной? Если они меня ослушаются, я их всех превращу в камень!.. Убирайся, да поскорее, у меня есть еще одно маленькое дельце, с которым я хочу покончить до твоего возвращения.

 Огромный зверь низко склонил голову, повернулся и вприпрыжку понесся прочь.

 — Что ж, — сказала Колдунья, — коли нет у нас Каменного Стола, поищем замену. Найдем какой-нибудь поваленный ствол или пень.

 Эдмунд почувствовал, как его грубо поставили на ноги. Гном прислонил его спиной к дереву и начал прикручивать веревкой. Эдмунд видел: Колдунья сбросила свою мантию и осталась в платье без рукавов, ее руки были жуткого белого цвета. Их только он и видел, потому что в лощине, окруженной высокими деревьями, очень быстро темнело.

 — Готовь жертву, — приказала Колдунья.

 Гном расстегнул воротник Эдмунда и обнажил его шею. Потом он вцепился в волосы мальчика и оттянул назад его голову. И в этот момент Эдмунд услыхал странный звук — вззз-взззз-взззз. С минуту он стоял так, не понимая, что происходит. Потом догадался: Колдунья точила нож.

 Вдруг со всех сторон поднялся шум, топот и хлопанье — гулко и часто топали тяжелые копыта, били по воздуху огромные крылья. Затем пронзительно завизжала Колдунья, и вокруг поднялась суматошная возня. Вскоре Эдмунд почувствовал, что его отвязали, потом подхватили сильные руки. Он услышал: кто-то разговаривает — голоса были громкие, но добрые...

 — Положите его наземь... и дайте глотнуть немного вина...

 — А ну, малыш, выпей-ка это... Через минуту с тобой будет все в порядке...

 — Подержите его кто-нибудь...

 Потом голоса эти заговорили уже не с ним, а, по-видимому, между собою.

 — Кто держит Колдунью?

 — Я выбил у нее нож из руки и больше ее не видел.

 — Ты дал ей сбежать?

 — Да нет... Вот же она... Держи!

 — Это же старый пень...

 Но тут Эдмунд впал в глубокое забытье.

 Вскоре кентавры, единороги, олени и птицы, — это, конечно, был тот самый спасательный отряд, который в конце предыдущей главы распорядился послать Аслан, — отправились назад к Каменному Столу, прихватив с собою Эдмунда. Но если бы они видели, что происходило в лощине после их ухода, то были бы немало изумлены.

 Какое-то время было темно и очень тихо. Потом лощину залил яркий лунный свет, и стали видны старый пень и валун. Если бы там спрятался кто-нибудь, то вскоре обратил бы внимание на этот пень. Сам по себе пень был ничем не примечателен, если не считать того, что напоминал толстого низенького человечка, прильнувшего к земле. Но если бы у нашего наблюдателя хватило терпения, затаившись, пробыть там подольше, то он вскоре увидел бы, как пень пересек лощинку, подошел к валуну и уселся рядом с ним. А потом валун зашевелился и заговорил с пнем. На самом деле этим пнем была Колдунья, а валуном — гном. К числу волшебных способностей Колдуньи относилось умение заставить разные вещи казаться не тем, чем они были в действительности. И в тот самый момент, когда из ее рук выбили нож, она сохранила присутствие духа настолько, что успела пустить в ход свое волшебство. Кроме того, она крепко держалась за жезл и смогла уберечь и его.

 Когда дети проснулись на следующее утро (а они спали в шатре на груде мягких подушек), то сразу узнали от госпожи Бобрихи, что их брат спасен, доставлен к исходу ночи в лагерь, а сейчас находится у Аслана. Наскоро позавтракав и выйдя из шатра, они увидели Эдмунда и Аслана, гулявших рядышком по росистой траве, поодаль от всех придворных. Нет необходимости рассказывать здесь, что говорил Аслан, но этого разговора Эдмунд не забывал всю жизнь. Как только дети приблизились, Аслан пошел к ним навстречу вместе с Эдмундом.

 — Вот ваш брат, — сказал он, — и незачем говорить о том, что уже в прошлом.

 Эдмунд, дожимая руки по очереди брату и сестрам, каждый раз говорил:

 — Мне очень жаль!

 И каждый раз получал в ответ:

 — Ничего, теперь все в порядке!