Хроники Нарнии. Том 1 - Льюис Клайв Стейплз - Страница 17

 Но у Колдуньи был очень хороший слух.

 — Дурак! — крикнула она. — Ты забыл, что я читаю мысли людей! Немедленно отпусти мальчишку. Если только вздумаешь устроить какую-нибудь подлость, я обрушу на тебя такое возмездие, о каком еще не слыхивали ни в одном из миров!

 — Если вы считаете, — добавил Дигори, — что я такая подлая свинья, что смоюсь вместе с вами, бросив здесь Полли, лошадь, кэбмена... в таком месте... то вы здорово заблуждаетесь!

 — Ты очень наглый, дерзкий, невоспитанный мальчишка! — ответил дядя Эндрю.

 — Эй, вы! Потише! — крикнул кэбмен.

 Они смолкли и прислушались.

 В темноте что-то происходило. Зазвучал Голос. Запел. Где-то очень далеко, так что Дигори долго не мог определить, с какой стороны он доносится. То ему казалось, что Голос звучит сразу со всех сторон, то где-то под землей прямо у них под ногами. Нижние ноты голоса были такими глубокими и мощными, что, казалось, это голос самой земли. В этом пении без слов, и едва ли было что-то, называемое у нас мелодией. Но Дигори в жизни не слышал ничего прекраснее. Это было настолько прекрасно, что мальчику казалось: ему этого не вынести. И лошади пение тоже понравилось. Она ответила ржанием, таким нежным и призывным, как будто, прослужив столько лет у кэбмена, вдруг попала на поле, где некогда резвилась жеребенком, и увидела, что к ней идет тот, кого она помнила до сих пор и любила, он несет кусочек сахару...

 — Слушайте! — сказал кэбмен. — Это же такая красотища!

 И тут в один и тот же миг случилось два чуда. Первое — то, что к Голосу присоединились другие голоса. Столько, что Дигори не мог сосчитать. Они гармонично слились с первым Голосом, но были намного выше — прохладные, звенящие, серебристые. А второе чудо заключалось в том, что чернота у них над головами вспыхнула россыпью сверкающих звезд. Там были одинокие звезды и целые созвездия. Все они появились сразу, а не постепенно одна за другой, и не разгорались потихоньку, как это бывает у нас летней ночью. Только что не было ничего, кроме черноты, и вдруг вспыхнули сотни и тысячи светлых точек. Звезды и планеты были ярче и больше любой звезды в нашем мире. Их не скрывало ни единое облачко. И звезды, и новые голоса возникли в один и тот же миг. Если б вы находились там, то, как и Дигори, почувствовали бы уверенность, что это запели звезды, и что именно Первый Голос, тот самый, низкий и глубокий, заставил их загореться и запеть.

 — Вот славно! — сказал кэбмен. — Наверно, я самый счастливый человек на свете, если сподобился видеть и слышать такие чудеса!

 Голос на земле звучал все мощнее и величавее, но голоса на небе, запевшие поначалу достаточно громко, начали понемногу стихать. И тогда случилось новое чудо.

 Вдалеке, почти у самого горизонта, часть неба слегка посерела. Подул легкий и очень свежий ветерок. Небо серело и светлело до. тех пор, пока не стало очень бледным. На фоне этой светло-серой полосы обозначились темные очертания холмов. А голос пел и пел.

 Вскоре стало настолько светло, что они могли видеть лица друг друга. Извозчик и дети стояли, приоткрыв рты, глаза их сияли — они упивались чудесными звуками и как будто старались вспомнить, что же они им напоминали.

 Рот дяди Эндрю тоже был открыт, но совсем не от радости. Казалось, нижняя челюсть отваливалась от его лица и удерживалась лишь каким-то чудом. Он сгорбился, колени его дрожали. Ему Голос не нравился, и если бы он мог спрятаться от него в какой-нибудь крысиной норе, то обязательно сделал бы это. Колдунье пение тоже не нравилось, а по ее лицу было видно, что она понимает эту музыку лучше всех остальных. Губы ее были крепко сжаты, руки стиснуты в кулаки. Как только зазвучал Голос, она почувствовала, что мир этот полон Магии, иной, чем ее собственная, и неизмеримо более могущественной. Она возненавидела и этот Голос, и эту музыку, и этот мир. Если бы она могла, то разнесла бы вдребезги и этот мир, и любой иной, только бы заставить замолчать Голос.

 Лошадь стояла, пригнув уши вперед, переступала с ноги на ногу, время от времени всхрапывала и топала копытом. Она теперь не была больше старой заезженной клячей, и легко верилось, что отец ее был боевым конем, ходившим под офицером.

 Тем временем небо на востоке совсем побелело, потом порозовело и наконец вспыхнуло золотом. А Голос все разрастался, пока от него не завибрировал весь воздух. И в тот момент, когда он раскатился самым мощным и великолепным аккордом, взошло солнце.

 Такого солнца Дигори никогда не видел. Если солнце над развалинами Чарна выглядело намного старше нашего, то это — намного моложе. Казалось, оно смеялось от радости, что наконец-то взошло. Когда его лучи залили землю, наши путешественники впервые смогли увидеть, в какую страну они попали. Они были в долине, по которой проложила себе русло извилистая, широкая и быстрая река. Она текла прямо к солнцу — на восток. К югу от реки простирался горный хребет, к северу — гряда невысоких холмов. Только это и было в долине — земля, камни и вода, и больше ничего — ни деревца, ни кустика, ни травинки. Правда, сама земля была разноцветной; и цвета ее были яркими, свежими, горячими и очень живыми, так что от одного их вида начинаешь чувствовать радостное возбуждение. Но тут они увидели самого Певца и сразу забыли про все остальное.

 Это был Лев. Огромный, косматый и яркий, он стоял, обратившись к восходящему солнцу. Пасть его была широко раскрыта — он пел. До него было около трехсот ярдов.

 — Это жуткий мир, — сказала Колдунья. — Нам надо, не медля, бежать отсюда. Приготовьте свои магические средства.

 — Совершенно согласен с вами, сударыня, — поддакнул ей дядя Эндрю. — Весьма неприятное место. Будь я помоложе и имей при себе ружье...

 — Эй, заткнитесь! — гаркнул на него кэбмен. — Вы что же, вообразили, что можете застрелить его?

 — И как вы только могли подумать такое! — возмутилась Полли.

 — Готовь свою магию, старый дурак! — прикрикнула на него Колдунья.

 — Непременно, сударыня, непременно, — с хитрым блеском в глазах сказал дядя Эндрю. — Но для этого нужно, чтобы дети были рядом со мною... — И он, схватив за плечо Дигори, крикнул: — А ну, Дигори! Надень немедля кольцо, возвращающее домой!

 Ему очень хотелось улизнуть отсюда без Колдуньи.

 — Ах, значит, это кольца? Вот в чем дело! — крикнула Ядис.

 И они даже глазом моргнуть не успели, как она запустила руку в карман Дигори. Но Дигори ухватился за Полли и крикнул:

 — Не смейте! Если вы сунете руку глубже еще на дюйм, мы исчезнем, а вы останетесь здесь! Навсегда... Да, у меня в кармане лежит кольцо, которое перенесет меня и Полли домой. Глядите: я его вот-вот коснусь. Поэтому держитесь от меня подальше... Мне будет очень жаль, если придется оставить вас здесь, — тут он поглядел на кэбмена, — да и лошадь тоже жалко, но ничего не поделаешь, если они снова полезут к кольцу... А что касается вас двоих, — тут он обратился к дяде Эндрю и королеве, — вы же оба чародеи. Вам надо бы радоваться, что остаетесь здесь вместе.

 — Да прекратите вы этот гвалт! — крикнул им кэбмен. — Мешаете слушать музыку!

 Пока они кричали, пение изменилось.

Глава девятая

СОТВОРЕНИЕ НАРНИИ

 Они увидели, что Лев расхаживает взад и вперед по пустой земле, и услышали совсем иную песню. Она была тише и ритмичнее по сравнению с той, которой он вызвал к жизни звезды и солнце. В ней чувствовалась нежная, журчащая, слегка пульсирующая мелодия. Там, где он расхаживал и пел, долина начала понемногу зеленеть от пробивающейся травы. Трава растекалась во все стороны от Льва, как зеленое половодье, заполняя все низины. Потом поползла вверх по склонам невысоких холмов, затем начала быстро подниматься по склонам гор, делая этот юный мир с каждой минутой все более ласковым и приветливым. Вскоре можно было уже слышать, как ветерок тихонько шелестит в траве. Склоны гор вверху потемнели от вереска. В долине обозначились пятна какой-то более грубой и ершистой зелени. Дигори не мог понять, что это такое, пока такие пятна не появились совсем рядом с ними. Это были маленькие колючие растеньица, которые сразу же выбрасывали из своих стебельков десятки побегов. Эти побеги тут же покрывались листочками, их становилось все больше и больше. Они стремительно росли — не менее двух дюймов в секунду. Вокруг наших путешественников кустилось уже не менее десятка таких созданий. И когда они по высоте сравнялись с Дигори, он наконец понял, что это такое.