Хроники Нарнии. Том 1 - Льюис Клайв Стейплз - Страница 14

 — С вашего позволения, такой молодой особе, как вы, не подобает выражаться бранными словами, да еще в чужом доме! — отпарировала тетя Летти.

 И тут, как показалось дяде Эндрю, королева неожиданно стала еще выше ростом. В глазах ее вспыхнул огонь. Она взмахнула рукой — тем же самым жестом и с теми же самыми жуткими словами, какими она совсем недавно обратила в пыль дворцовые двери в Чарне. Но ничего не произошло. Только тетя Летти, решившая, что эти жуткие слова имеют какое-то отношение к английскому языку, воскликнула:

 — Так я и думала! Эта женщина пьяна! Пьяница! Она не может даже ясно выговаривать слова.

 Колдунья, наверно, пережила ужасный момент, когда поняла, что ее способность превращать людей в пыль и прах, столь действенная в ее родном мире, оказалась утраченной в нашем. Но она ни на секунду не потеряла самообладания. Не тратя времени на мысли о причинах неудачи, она прыгнула вперед, обхватила тетю Летти за колени и за шею, подняла ее над своей головой, как будто та была не тяжелее куклы, и швырнула ее через всю комнату. И пока тетя Летти еще летела по воздуху, горничная заглянула в дверь и сказала:

 — С вашего разрешения, сэр, — кэб подан!

 — Веди меня, раб! — бросила Колдунья дяде Эндрю.

 Тот начал лепетать что-то о “возмутительном буйстве, против которого я должен заявить решительный протест”, но одним-единственным взглядом Ядис сделала его бессловесным. Она погнала его прочь из комнаты. Дигори, спускавшийся с лестницы, увидел их в тот самый момент, когда за ними захлопнулась парадная дверь.

 -Ну, вот! — ужаснулся он. — Теперь она вырвалась в Лондон. И вместе с дядей Эндрю. Что теперь будет!

 — Ой, мистер Дигори! — сказала ему горничная, которой определенно выпал восхитительно интересный день. — Я боюсь, не причинен ли какой вред мисс Кеттерли.

 Они оба кинулись в гостиную, чтобы выяснить, что же там случилось.

 Если бы тетя Летти упала на голые доски или даже на ковер, то я уверен, что она переломала бы себе все кости. Но ей неслыханно повезло — она упала именно на матрас. Тетя Летти была очень крепкой старой леди, как и большинство тетушек в те незабвенные дни. После того, как ей дали нюхательную соль и она тихонько посидела несколько минут, тетя заявила, что тут не о чем разговаривать, поскольку все обошлось, а думать надлежит о том, как бы не случилось чего-нибудь худшего.

 — Сара, — приказала она горничной, — бегите немедленно в полицейский участок. Скажите там, что на свободе разгуливает очень опасный лунатик. Ленч миссис Кирк я отнесу сама.

 Присмотрев за тем, чтобы мама Дигори съела весь поданный ей ленч, тетя Летти вместе с мальчиком принялись за свой собственный. После этого Дигори остался один и погрузился в нелегкие размышления.

 Задача состояла в том, чтобы вернуть Колдунью в ее собственный мир или, на худой конец, выпроводить из нашего, и как можно скорее. В любом случае, нельзя позволить ей буйствовать в доме. Мама не должна увидеть ее. И, насколько это возможно, нельзя позволить ей буйствовать в Лондоне. Дигори не было в гостиной, когда Колдунья пыталась “испепелить” тетю Летти, но зато он помнил, как она испепелила двери в Чарне. Он знал, какой ужасной мощью она обладала, но не подозревал, что в нашем мире она может утратить часть этой мощи. Он знал также, что она собиралась завоевать наш мир, и боялся, что в ближайшее время может испепелить Букингемский Дворец или Парламент.

 Дигори был уверен, что уже сейчас множество полисменов могут превратиться в маленькие кучки праха. Судя по всему, он уже не мог этого предотвратить. “Но это кольцо, — размышлял Дигори. — Если бы мне удалось как-нибудь дотронуться до нее, а другой рукой коснуться желтого кольца, то мы оба перенеслись бы в Лес Между Мирами. Интересно, она там снова ослабеет или нет? И отчего это с нею произошло — то ли само место на нее так подействовало, то ли просто от потрясения, что ее так сразу вытащили из ее мира? Но думаю, мне надо рискнуть и попробовать. Но как отыскать эту гадину? Вряд ли тетя Летти разрешит мне уйти, особенно если я скажу, зачем мне это надо. И денег у меня всего один двухпенсовик, а их понадобится уйма — на омнибусы и трамваи, если придется искать эту Колдунью по Лондону. А хуже всего, у меня нет никакой идеи, даже самой плохонькой, где ее искать. Интересно, дядя Эндрю еще с нею?”

 И как он ни прикидывал, выходило, что остается ему только одно — сидеть дома, ждать и надеяться, что рано или поздно дядя Эндрю и Колдунья вернутся. И как только он увидит, что они возвращаются, он должен выбежать навстречу, ухватиться за Колдунью и надеть желтое кольцо прежде, чем она успеет войти в дом. Из этого следовало, что ему нужно, не отрываясь, наблюдать за парадной дверью, сторожить, как сторожит кошка у мышиной норки, не позволяя себе ни на мгновение покинуть свой пост. Поэтому он перешел в столовую и, как говорится, прилип к оконному стеклу. Это окно было в выступе, нависающем над входом, нему хорошо были видны ступеньки, ведущие к парадной двери, а также все, что творилось на улице выше и ниже дома тети Летти. Никто не мог приблизиться к парадной двери, чтоб он его не заметил.

 "Интересно, что сейчас делает Полли?" — думал Дигори, и думал об этом до тех пор, пока часы в гостиной не отмерили первые полчаса его дежурства. Чтобы и вы не томились излишним любопытством, я расскажу о Полли.

 Она пришла домой, опоздав к обеду, в насквозь промокших туфлях и чулках. И на расспросы о том, где она была и что делала, отвечала, что гуляла вместе с Дигори Кирком. Она объяснила, что ноги промочила в пруду, а пруд этот находится в лесу. Из всего этого — чистейшей правды, как вы понимаете, — у мамы сложилось представление, что Полли с мальчиком Дигори, не сказавшись никому дома, отправилась в какой-то район Лондона, совсем ей незнакомый. Там они попали в какой-то странный парк, где развлекались, прыгая по грязным лужам. Итогом объяснений было то, что Полли объявили: она поступила дурно, как непослушная девочка. И если нечто подобное случится еще раз, ей больше не разрешат играть с этим мальчиком Кирком. После этого ее накормили вкусными вещами, которые оставили ей от обеда, и приказали пролежать в постели ровно два часа. В старину девочек очень часто наказывали именно таким образом.

 Итак, пока Дигори, не отрываясь, смотрел из окна столовой, Полли лежала в постели, и оба думали, как ужасно медленно тянется время. Но я бы все-таки предпочел оказаться в положении Полли. Ей-то надо было всего лишь дождаться, когда истекут назначенные два часа. А Дигори вздрагивал и настораживался при малейшем шуме внизу. Всякий раз он думал: “Это она", и всякий раз тревога была ложной — это оказывались либо кэб, либо повозка булочника, либо мальчишка из мясной лавки, выскакивавший из-за угла. Между этими ложными тревогами протекали, как ему казалось, долгие часы. В гостиной мерно раскачивался маятник, какая-то большая муха жужжала и билась в стекло — слишком высоко, чтобы до нее дотянуться. Это был один из тех домов, где после полудня становится очень тихо и уныло и где все время на кухне пахнет бараниной.

 Пока он так наблюдал и томился долгим ожиданием, случилась одна сущая безделица, о которой я не стал бы упоминать, если бы она не возымела столь важные последствия. Пришла какая-то дама и принесла виноград для мамы Дигори. Так как дверь из гостиной в столовую была приоткрыта, Дигори не мог не подслушать, о чем говорили тетя Летти и эта дама. Сначала шли всякие взрослые скучные разговоры о здоровье и погоде, а потом тетя Летти вдруг сказала:

 — Какой чудесный виноград! Если бы ей что-то могло помочь, то я уверена, что от него ей стало бы лучше. Но бедная моя, дорогая, маленькая Мейбл! Боюсь, что ей теперь могут помочь только плоды, созревшие в Стране Юности. А в этом мире ей уже больше ничто не поможет!

 И тут они обе заговорили так тихо, что, хотя разговор продолжался еще довольно долго, Дигори больше ничего не разобрал.

 Доведись ему услыхать эту фразу о Стране Юности всего несколько дней назад, он бы подумал, что тетя Летти сказала это просто так, как все взрослые, не имея в виду ничего особенного, и тотчас выбросил бы это из головы. Почти так же выслушал он эти слова и сейчас. И вдруг в голове у него молнией сверкнуло: он же знает то, чего не знает тетя Летти; иные миры существуют на самом деле! И он сам недавно побывал в одном из них! Значит, где-то, вполне вероятно, есть эта Страна Юности — и там может быть что угодно. Там могут быть и плоды, которые излечат его маму. Мысли его закружились... Вы сами знаете, как бывает, если вдруг появляется хотя бы крохотная надежда на то, чего вам давно отчаянно хочется. Сначала вы прямо-таки отталкиваете надежду, потому что она слишком хороша, чтобы быть правдой, вы уже столько раз пережили тяжкое разочарование. Именно с этого и начал Дигори. Но ему не хотелось лишаться надежды — могло ведь оказаться, что на этот раз она настоящая. С ним уже и так случилось много всяких диковинных вещей. К тому же волшебные кольца до сих пор у него. В том Лесу много маленьких озер, и на дне каждого был какой-то иной мир. Он мог бы попасть в любой из них; если по порядку обследовать их все, то в одном из этих миров обязательно должны быть те плоды. Тогда маме станет хорошо. И в его жизни снова тоже все будет хорошо... За этими мыслями Дигори совсем забыл, что ему нужно сторожить Колдунью. Его рука уже потянулась к карману, где лежало желтое кольцо, как вдруг он услышал грохот экипажа и топот лошади, скакавшей во весь опор.