Пешки в Большой игре - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 54

За ноги оттащили верхнего, это он еще был жив. Предатель взглянул в его лицо и покачал головой — солдат широким ножом полоснул бойца по горлу.

Вылилась кровь, боец засучил ногами, запищал, как баран, затих.

Стащили другого. Этому нечего было резать — вместо головы была каша. Тем не менее солдат выпустил в эту кашу несколько пуль.

Теперь над кавказцем было всего двое. Он знал, что эти тоже мертвы. Он уже готов был разжать пальцы.

Солдат склонился к верхнему. И вдруг упал на колени.

Из причитаний кавказец, затаившийся и готовый к смерти, понял, что солдат узнал убитого. Это был его брат.

Каким чудом в отряде оказался брат талибского солдата, понять невозможно, хотя ничего удивительного в этом тоже не было. В отряд набирали самых стойких мужчин. Весь Афганистан воевал, все мужчины были воинами, но самые стойкие попадали в элитные части или уходили в такие вот тайные отряды, чтобы готовиться к великому мщению всему миру, который еще не стал исламским.

Впрочем, кавказец считал, что это Аллах решил защитить его, может быть, так оно и было.

Солдата стали оттаскивать от мертвого тела. Но он упирался, кричал, сверкал злыми глазами, он должен был отомстить за смерть брата, но кому?

Может быть, самому себе, ведь и он стрелял в бойцов.

Свалка возле убитых вдруг стала неуправляемой. Солдаты встали на сторону своего сослуживца, а виноватым, разумеется, оказался офицер. Ведь это он отдал приказ убивать своих же братьев. Солдатам не сказали, что это вовсе не враги, не иноверцы, им сказали только — убивайте.

Теперь оказывалось, что офицер повел их на своих же соплеменников и единоверцев.

Одним словом, начался настоящий бунт, офицеру и предателю тут же отрубили руки и ноги. Они ползали, обезумевшие, среди пыли и крови, и никто не собирался их добивать.

Кавказец понял, что смерть прошла совсем рядом с ним.

Когда стали хоронить погибших воинов, кавказец во второй раз приготовился к смерти, но и на этот раз она обошла его стороной.

Солдаты хоронили погибших по очереди. Глубокую ямы вырыть не получалось — слишком каменистой была почва. Захоронения удавалось выкопать на двоих, в лучшем случае на троих. Солдаты устали, они вернулись к грузовикам и стали есть.

Вот тогда-то кавказец и решил, что пришла пора уходить.

Он сбросил с себя тело убитого — второго брат уже погрузил в машину, чтобы отвезти в родные места и там похоронить.

Он решил бросить гранату в ближайший грузовик, а пока солдаты придут в себя, пока дым и пыль улягутся, кавказец успеет добежать вон до того поворота дороги.

Иначе его заметят и если не убьют, то пленят, а он должен добраться до своих соплеменников, чтобы рассказать им о случившемся.

Уже светало. Но в горах день приходит долго, а ночь быстро. Ждать времени не было.

Кавказец отполз за камень, чтобы его не убило осколками гранаты, замахнулся и швырнул гранату.

После он нырнул за камень и накрыл голову руками.

Но взрыва не было. Секунды тянулись часами, но — тишина.

Он только сейчас понял, что чеку-то как раз он и не выдернул. Он в горячке боя, в ощущении близкой опасности, только хотел это сделать, но — забыл. И это в третий раз Аллах смилостивился над ним.

Падения гранаты никто и не услышал.

Но солдаты вдруг высыпали из грузовиков, расстелили коврики и стали молиться на восходящее солнце.

Это и дало возможность кавказцу уйти.

И вот сейчас он лежал на руках у Щуплого и рассказывал о том, что видел собственными глазами.

Щуплый все понял по-своему. Значит, талибы вовсе не с ними, значит, никакой договоренности не было. Значит, они прознали о задании отряда и решили сами овладеть оружием Аллаха. Они, видно, договорились с максудовцами, и те спокойно пропустили их через свою территорию. Зачем теперь им враждовать, если речь идет не о выжженной земле Афганистана, а обо всем мире.

Да, они ошибочно считали, что кавказцы в курсе всех деталей. Но это значило еще, что талибы могут вернуться. Значило, что оставаться здесь нельзя ни секунды. Очень скоро командование пришлет новый отряд, может быть, он уже на подходе, а это значит...

Щуплый дал в руку раненому пистолет и сказал остальным:

— Он умрет, как мужчина. А мы должны идти.

Когда они спускались вниз, раздался выстрел. Раненый покончил с собой.

Через минуту показался человек с ослом. Это действительно был связной.

Он и повел их через горы...

Глава шестьдесят девятая

Пастухов не любил вертолеты. Все трясется, гремит, не то что поговорить — подумать нельзя. А думать ему сейчас надо было напряженно, до электрических искр из глаз.

Значит, в Йошкар-Оле завтра состоится передача Филина и суперсейсмографа в руки эмиссара Бен Ладена.

Все просто и ясно — ребята вычислили базу, как только он прилетит, они возьмут ее, освободят Игоря, арестуют Иванова, а если не получится, убьют. Потом поедут за сейсмографом и доставят его в Москву. Все.

Действительно, просто и непритязательно.

Но Сергей знал, что просто не будет. Он знал, что любой, даже самый просчитанный, план из-за какой-нибудь мелочи всегда может рухнуть. Но они должны выполнить задание. В действительности существует тектоническое оружие или это только громадный, с далеко идущими последствиями блеф — неважно. Огромная ложь — тоже оружие. И частенько куда более действенное, чем настоящее.

Значит, так, первым делом — брать базу. Но стоп...

Террористов они так не возьмут. Они возьмут, если смогут, только Иванова. А эмиссара — упустят.

Ага, как говаривал дедушка Ленин, сегодня рано, послезавтра — поздно. Значит, атаку надо отложить на завтра, проследить Иванова, его встречу, взять их с эмиссаром тепленькими, а потом уж...

— Черт возьми! — в голос выругался Сергей, хотя его никто, естественно, не услышал.

Как это получилось, что он все знает про Иванова, про место встречи, про эмиссара. При этом Иванов — опытный профи. Неужели Сергей такой проницательный, а может, это он с ребятами попался в ловушку, которую тот же Иванов устроил? А отсюда вывод: Сергей ничего не знает про завтрашний день. Он знает только то, что Джеф ему позволяет знать.

Выходит, они послушно кушают дезу. А это значит — не верь глазам и ушам своим.

Сергей занервничал, посмотрел в иллюминатор — вертолет пролетал над степью. Быстрее бы!

Заглянул в кабину к пилотам:

— Ребята, мы когда прилетим?

— Успокойся, солдат, подлетаем! — прокричал сквозь шум моторов пилот. — Вон, видишь — это Йошкар-Ола.

Действительно, на горизонте уже виднелся большой город и над ним жаркое марево.

Сергей вернулся на свое место.

Вот и нате вам — на кой хрен он летал в Москву? Что он скажет ребятам? Что ничего не узнал, что зря потратил время? А вдруг они начнут без него — вот вляпаются...

Додумать он не успел.

Вертолет вдруг тряхнуло так, что Сергей упал со своего кресла и долбанулся о противоположный борт. Инстинктивно успел выставить руки, а то бы зубов недосчитался.

А в следующее мгновение он понял, что они падают.

Рванулся к кабине пилотов, распахнул дверь. Его чуть не снесло встречным потоком воздуха.

Кабина была разбита, горела, дым и пламень загудели на низких тонах. Один пилот лежал, приткнувшись головой в окровавленное стекло, второй шарил руками по приборной доске — лицо у него было разбито.

— Падаем, солдат! — закричал он хрипло. — Подстрелили пташку!

Мотор тем не менее натужно ревел, лопасти мелькали — значит, попали только в кабину.

Сергей спихнул на пол пилота, ухватился за штурвал и тут увидел, что земля летит на него с бешеной скоростью. Он рванул рычаг, но машина только еще громче взвыла, не останавливая свой смертельный лет к твердой земле.

— Тяни! — заорал он второму пилоту.

Тот наконец нащупал рычаг и тоже потянул его.

Уже видны были на земле машины и люди. В подробностях видны, когда вертолет все-таки потихоньку стал выпрямлять свой нос, но уж слишком медленно.