Пешки в Большой игре - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 49

Додумать свою мысль он не успел.

Вокруг загремело оглушительно и часто. Откуда-то сверху посыпались стекла, потом громко бабахнуло, Игорь даже закрыл голову руками...

Боевики не стали утруждать себя каким-то хитрым планом.

Они позвонили в дверь базовой квартиры солдат удачи, а когда услышали, что к двери кто-то идет, просто открыли пальбу из двух стволов сразу. Дверь тут же разнесли в щепки. Но перед тем как успели бросить в квартиру гранату, оттуда тоже стали стрелять. И не вслепую, не панически, а прицельно, точно. Пули сразу стали ложиться в опасной близости от боевиков. Они залегли на лестнице, позиция у них была выгодная, но это мало помогало. Бетонная крошка осыпала их с ног до головы. Пули не давали высунуться. И боевики поняли, что легкая задача превращается в тяжелый бой, что просто так уйти им не удастся. Первой мыслью было — бежать, бежать сломя голову. Но это была бы верная смерть. Если бы кто из них попробовал хоть приподняться, свои девять граммов он получил бы гарантированно.

— Гранату, бросай гранату! — закричал лежащий на ступеньках выше боевик. Его граната уже взорвалась в квартире, но, похоже, безрезультатно.

Второй боевик стремительно замахнулся и бросил гранату в разбитый пулями проем двери. Только успел пригнуть голову, как вдруг услышал рядом с собой металлическое бряканье по ступенькам, открыл глаза — его же граната катилась прямо к нему.

И вот тут нервы не выдержали, он вскочил и бросился бежать. Выстрел из двери прошил лопатку, он налетел на стену и покатился по лестнице вниз.

В этот момент громыхнул взрыв.

Второй боевик не вскочил и не побежал. И поэтому остался жив. В поднятой взрывом пыли он кувырком покатился к выходу, слыша, как пули ложатся рядом, рядом, совсем рядом.

Когда вылетел на улицу, по лестнице уже грохотали шаги.

Игорь едва успел увидеть, как боевик вскочил за руль заведенной «Нивы» и она рванула с места. Иванов тоже не ожидал такого быстрого окончания боя, поэтому замешкался, и это едва не стало полным провалом всей операции.

Не успел он погнать машину вслед улепетывающему боевику, как из двора вылетел черный ЗИМ и погнался за ними. От ЗИМа на «Нивах» можно было и не уйти...

Боцман высунулся из окна и трижды выстрелил по шинам. Но не попал: ЗИМ как раз подпрыгнул на кочке — пули ушли в «молоко». А «Нивы» уже сворачивали на главную улицу.

— Бей! — закричал Док.

И Боцман снова высунулся. Но на этот раз уже не стал стрелять.

Заднее стекло второй «Нивы» вдруг разбилось, и из машины по пояс высунулся — Игорь Филин.

Он махал руками, что-то кричал.

— Игорешка! — взвыл в машине Носорог. — Это же Фил! Игореня! Не стреляй!

— Давай, Носорог, жми, а то уйдут, — молил Муха. — Ах, суки какие! Жми, Носорог!

Гоноросов выжимал из ЗИМа последние лошадиные силы, «Нивы» приближались. Еще минута-другая — и они будут рядом. Они уже выехали за город, здесь им никто не помешает...

Но в этот момент обе преследуемые машины вдруг слетели с дороги и покатились по вспаханному полю. В горячке Гоноросов тоже крутанул рулем, но вовремя опомнился. По пахоте ЗИМ не ходит.

— Муха, давай! — закричал Док. Муха выскочил из машины, вскинул помповое ружье, задержал дыхание и выстрелил.

— Попал?! Попал, спрашиваю?!

— Не знаю, вскрытие покажет, — мрачно ответил Муха.

Он сел в машину, достал ноутбук, включил его, настроил. Долго смотрел на экран, а потом сказал, словно и не сомневался никогда:

— Обижаешь, начальник, конечно, попал. Вот он, жучок, движется, видишь? Носорог, это куда они намылились?

Гоноросов посмотрел на карту и сказал:

— Знаю я и это место — Яковлевка...

— Ну что ж, там их и брать будем, — сказал Док.

Глава шестьдесят третья

Мустафа оказался человеком невысоким, худым, со смуглой кожей, козлиной бородкой, хитрым взглядом. По-русски он говорил с сильным акцентом.

— В чем дело? — недовольно спросил он, когда к нему вошли двое неизвестных ему людей — Пастухов и человек Голубкова. Настроены они были решительно, но не агрессивно, что сразу смутило Мустафу. Значит, проблема к его бизнесу не имеет никакого отношения, а это, увы, значительно хуже.

Впрочем, Мустафа никак не проявил охватившую его вдруг тревогу.

— У нас мало времени, господин Мустафа Ахмед Рахман, — сказал Пастухов. — Поэтому мы сразу изложим суть дела.

— Только покороче...

— Боитесь опоздать на рейс в Швейцарию?

Пакистанец осекся.

Сергей взглянул на часы. Сейчас должны начаться «Вести» по второму каналу.

Сергей включил телевизор и пощелкал кнопкой в поисках РТР. А когда на экране появился диктор, увеличил громкость.

— ...нам неизвестно, — говорил диктор, — правоохранительные органы пока не сделали никакого заявления. Но мы надеемся получить комментарии руководства МВД и ФСБ в самое ближайшее время, потому что это не просто очередное заказное убийство... — На экране появилась фотография Круглова.

Сергей уменьшил громкость.

— Правоохранительные органы, — пояснил он, — еще не сделали никакого заявления, потому что прежде хотят поговорить с одним из организаторов этого убийства. С вами, господин Рахман.

Мустафа побелел, что было совершенно неожиданно при его смуглой коже, и на лице его выступили капельки пота.

— Вы что?! — хрипло воскликнул он. — Вы не имеете права! Я подданный другого государства! Я буду жаловаться!

— Чтобы все узнали, как вы помогаете Усаме Бен Ладену организовывать террористические акции? И вам это надо?

Мустафа замолчал, не в состоянии сообразить, как ему сейчас надо себя вести.

— А чтобы у вас больше не появилось желания испытывать наше терпение, — продолжил Сергей, — мы вам кое-что объясним. Люди Иванова, которых он отправил убрать депутата, нами арестованы. Оба. И Сухонин, и Макс. И уже дали показания о том, как вы корректировали их действия. Так что сидеть вам за убийство очень долго. Но это в крайнем случае, если Иванов выкинет какую-нибудь глупость, например, изуродует сам себя до неузнаваемости, и мы не сможем доказать его сотрудничество с террористическими международными организациями, шпионажа в их пользу, угрозы интересам России и нескольких других государств и десятка убийств. Вероятность такого крайнего случая очень мала, потому что практически все материалы на него, включая сговор с вами в целях получения нескольких миллионов долларов за разглашение государственной тайны, нами собраны. Поэтому, скорее всего, вас приговорят к смертной казни. И очень может быть, что не в России, а в Америке. Ну, на худой конец, личным судом Усамы Бен Ладена за предательство товарищей по борьбе. Согласитесь, что нам ничего не стоит доказать ему, что вы собирались мошенническим путем содрать с него деньги и никакой технологической документации по российскому тектоническому оружию у вас и в помине нет, а главное — нет суперсейсмографа... Чувствуете, какой богатый у вас выбор? — торжественно закончил свою речь Пастухов и с секунду помолчал.

— Что вы от меня хотите? — глухо спросил Мустафа.

— Если нам удастся остановить Иванова и пресечь его попытку передачи проекта представителям мусульманского террористического интернационала Бен Ладена, то вы...

— Это все бесполезно, — сказал вдруг Мустафа. — Вы ничего не сможете сделать.

— В чем дело, господин Рахман? — недовольно спросил Пастухов.

— Вы что, не знаете, кто все это затеял?

— Интересно, это кто же нам может помешать выполнить свою работу?

— Человек из президентской администрации!

— Как его фамилия? — грозно спросил Сергей.

— Не знаю, — ответил Мустафа.

И было ясно, что он не врет.

Вот оно что! Сергей что-то в этом духе предполагал. Теперь вот подтвердилось.

Да тут, оказывается, и до антигосударственного заговора недалеко.

А ведь это значит, что Голубков что-то недоговаривает, что-то знает во всей этой истории... Или, наоборот, не знает?..