Пешки в Большой игре - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 46

Опять тайны мадридского двора! Какие-то хитрые игры. Ладно, Тягунок все сделает. Он напряг начальника УВД, тот выделил команду. Бросились искать того спецназовца, который ночевал в доме Гоноросова, но опоздали, того и след простыл. Кинулись в больницу, но и раненый спецназовец куда-то исчез.

Прокол? Прокол. Но Тягунок-то здесь при чем? И откуда поползли разговоры о конеферме? Глупость какая-то!

Губернатор пытался объяснить все президенту, но тот и слушать не стал.

Нет, понятно, что дело серьезное и пахнет почти лимоном «зеленых». Во всяком случае, по утверждению Иванова. Но ведь можно было хоть что-то объяснить.

А Кисалин прямо без предисловий: «Сегодня приедет Иванов, отдашь ему дачу в Яковлевке», да еще с таким раздражением! Вот тут Тягунок не сдержался! Отдать свою дачу? Да они что, совсем его за «шестерку» держат?

— Может, мне еще жопу ему подставить? — спросил он ядовито.

И тут же получил от Кисалина без лишних разговоров ногой в пах.

— Борис Евгеньевич, к вам Иванов, — со всем возможным подобострастием сказала по селектору секретарша.

— Зови, — проскрипел зубами Тягунок. С каким удовольствием он бы сейчас этому Иванову не дачу свою отдал, а морду набил.

Дверь распахнулась. Борис Евгеньевич внимательно взглянул на посетителя. Человек, одетый в шелковую цветную рубашку, легкие брюки, туфли, уверенно вошел в кабинет. Взгляд сосредоточенный, чуть ироничный, и совершенно никогда не скажешь, что этот человек решает какие-то серьезные дела. А еще Борис Евгеньевич своим наметанным взглядом сразу определил, что Иванов либо имеет какое-то отношение, как он называл это одним словом, к органам, либо имел к ним отношение раньше. Губернатор, конечно, и ошибиться мог, но очень уж навязчивым оказалось ощущение.

— Садитесь. — Борис Евгеньевич указал на кресло перед своим столом.

Иванов сел и положил ногу на ногу.

— Мы с вами все заочно... Рад видеть. Как мне обращаться к вам? — на всякий случай сразу спросил Тягунок.

— Ну что, я по-прежнему могу рассчитывать на вас? — не ответил на вопрос Иванов.

— Безусловно.

— Очень хорошо. Мне снова потребуется ваша помощь.

Тягунок кивнул.

— Все, что в моих силах, — сказал он.

— Не прибедняйтесь, в ваших силах сделать практически все.

— Ну уж...

— А мне на сей раз потребуется совсем немного. Я надеюсь, господин Кисалин ввел вас в курс дела? — начал он.

— Дача в полном вашем распоряжении.

— Отлично. Сегодня же туда переберемся. Это во-первых, — сказал Иванов. — Во-вторых, завтра в город приедет один наш... партнер, и я хочу обеспечить не только его безопасность, но и конфиденциальность его пребывания здесь. У меня с этим человеком состоится очень серьезная деловая встреча, от которой, собственно, и зависит исход дела. Поэтому мне нужно дать нашему партнеру убедительные гарантии безопасности и его лично, и тех переговоров, которые нам предстоят. Вы меня понимаете?

— Подключить городское Управление внутренних дел?

— Да.

— Будет сделано, — вдруг по-лакейски улыбнулся Тягунок.

— Значит, завтра мне необходимы в полное распоряжение сотрудники ГУВД. Я должен поставить в известность Кисалина?

— Зачем? Я все вопросы решаю сам. И до сих пор решал, — внушительно сказал Тягунок.

Иванов внимательно посмотрел на губернатора.

— Надо мне понимать вас так, что Кисалин не помогал в организации нашего дела?

— Ни грамма. Иванов пожевал губу.

— При распределении дивидендов я это учту, — наконец сказал он то, чего так добивался Тягунок.

Ладно, пусть Кисалин бьет его ногами в промежность. Он даст достойный ответ.

— Благодарю, — сказал Тягунок. — Только один вопрос.

— М-да.

— На какое вознаграждение я могу рассчитывать?

— А вы как оцениваете свой вклад?

— Один миллион долларов меня бы вполне устроил.

— Два, — сказал Иванов. — Вы заслужили два. И вы их получите. А вот Кисалин не получит ни гроша.

— Ну-у... Зачем уж так... Я готов от своей суммы выделить ему тысяч пятьдесят, сто...

— Это ваше дело, я благотворительностью не занимаюсь, — улыбнулся Иванов холодно и поднялся. Тягунок немедленно повторил его движение, собираясь попрощаться с ним да выпроводить из кабинета, но человек остановился и улыбнулся.

— Еще одно, — сказал он.

— Да?

— Если позволите одну личную просьбу...

— Ради бога.

— Меня очень беспокоит один человек. Андрей Андреевич Мурыгин, генеральный директор банка Интервест. Знаете?

— Знаю.

— Нельзя ли как-то повлиять на него?

— Как вы хотите на него повлиять?

Иванов чуть вскинул удивленно брови и снова усмехнулся.

— Вам виднее, — сказал он негромко. — В вашем распоряжении прокуратура, налоговая инспекция, уголовный розыск, в конце концов... Вы ведь знаете, что фээсбэшники из Москвы разворачивают здесь большие дела. Они давно точат зубы и на вас, и на господина Кисалина. Так что думайте сами...

Тягунок несколько секунд молчал, переваривая эту неожиданную информацию.

— А при чем здесь Мурыгин? — спросил наконец он.

— А вы забыли, что его банк обслуживает некоторые городские программы и накопать там можно много интересного. Да вы что, только проснулись? Поймите, что за него уже взялись...

— Но, насколько я знаю, — напомнил сбитый с толку Тягунок, — Мурыгин оказывал вам финансовую помощь в нашем деле?

— Совершенно верно, именно через его банк проходят все наши платежи. Но этот человек успел показать свою ненадежность. Именно поэтому он сейчас и опасен для нас. Но если хорошенько задуматься, для вас Мурыгин сейчас несет еще большую опасность. Понимаете?

Тягунок даже забыл о боли в паху.

Вот это новость!

Значит, эти лихие спецназовцы и остановившиеся у Гоноросова ребята приехали по его, Тягунка, душу.

— А не проще ли?.. — начал было он.

— Убрать москвичей? — поймал его мысль на лету Иванов. — Нет, не проще. Пришлют других, тогда уж вытрясут всю душу. Москвичей не трогать. А вот Мурыгин...

— Хорошо, — сказал Тягунок и подал руку Иванову. — Я подумаю над этим.

— Благодарю вас.

Иванов развернулся и вышел из кабинета.

Озадаченный Тягунок закрыл за ним дверь, постоял минуты две у закрытой двери, а потом задумчиво двинулся к столу. Он позабыл и о нанесенном ему два часа назад оскорблении, и о нерасторопности подчиненных, не говоря уже обо всем остальном. Теперь его мозг был занят одним.

Значит, так — немедленно связаться с Кисалиным, чтобы обсудить полученную информацию, кроме денежного вопроса, конечно. Потом людей Иванову. Будут ему люди. Человек пять офицеров из городского управления ему вполне хватит.

Тягунок сел за свой стол и придвинул поближе телефон...

Но набрать номер он не успел. Дверь с грохотом распахнулась — на пороге стояли крепкие парни, те самые, с фотографии Иванова.

— Здравствуйте, Борис Евгеньевич, — сказал Док. — Мы вам не помешали?

Губернатор так и застыл с телефоном в руке. Этого не могло быть. Они не могли войти сюда живыми, а мертвыми тем более. Где же его охрана, где все?

— Простите... Я вас приглашал?

Тягунок вдруг почувствовал, как у него дрожит челюсть. Он почувствовал себя беззащитным мальчиком, которого любой может обидеть.

— А мы не в гости. Мы по делу, — сказал Док. — Мы ведь посылали вам девушку, которую незаконно выселили из квартиры, вы ее не приняли. Почему?

— Ах, вы за этим пришли? — обрадовался губернатор.

— Нам очень неприятно вас разочаровывать, но мы именно за этим и пришли. Док позвал из-за двери Аню.

— Вам придется ее принять. Расскажи ему, Аня, что там у тебя произошло.

Девушка вышла из-за спины Дока, потупилась и сказала:

— Вы ведь все знаете, Борис Евгеньевич, мой жених — ваш родственник. И меня вы знаете...

— Какой родственник? Я вас не знаю!

— Как-то нехорошо, — сказал Док, — не узнавать знакомых. Значит, так, чтобы в два дня квартира была освобождена. Ясно? Иначе мы придем не с такими добрыми намерениями.