Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Посвящается вам

Окуджава Булат Шалвович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Посвящается вам - Окуджава Булат Шалвович - Страница 14

Изменить размер шрифта:

«Восхищенность вашим сердцем, вашим светом…»

* * *

Восхищенность вашим сердцем, вашим светом,

нерастраченным теплом

мне вручило провиденье этим летом,

как последний мой диплом.

Ах, не очень торопливо (не взыщите,

что пути иного нет)

я готовился к последней той защите

пять десятков с лишним лет.

Но за окнами — все новые пейзажи

и природа уж не та!..

Все уходит. Исчезают даже

голос ваш и красота.

Лишь трамвай, в свои пространства уползая,

в новом видится окне.

Он оставлен с тех времен как память злая

и о вас, и обо мне.

«Дама ножек не замочит…»

* * *

Дама ножек не замочит,

друг мараться не захочет,

и на свалку спишут старый двор.

Защитите его, струны,

от изменчивой фортуны.

Наша жизнь — короткий разговор.

Что ж вы дремлете, ребята:

ведь осколки — от Арбата!

А какая улица была!

Разрушители гурьбою

делят лавры меж собою.

Вот какие в городе дела.

Ни золота и ни хлеба

ни у черта, ни у неба,

но прошу я без обиняков:

ты укрой меня, гитара,

от смертельного удара,

от московских наших дураков.

Пусть мелодия простая,

но, из сердца вырастая,

украшает наше ремесло.

Ты прости меня, гитара,

может, я тебе не пара,

просто мне с тобою повезло.

«Над глубиной бездонных вод…»

* * *

Над глубиной бездонных вод,

над атлантической громадой

взлетает солнечный восход,

рожденный райской канонадой.

Внизу — Европа в облаках,

а тут — пушкарь. Он знает дело:

горит фитиль в его руках —

и птица райская взлетела.

Гордись, пушкарь, своей судьбой

глашатай света и свободы, —

покуда спорят меж собой

внизу эпохи и народы.

Пока твой свет с собой зовет,

пока чисты твои одежды…

Ведь что мы без твоих щедрот,

без покаянья и надежды?

«Распахнуты дома. Безмолвны этажи…»

* * *

Распахнуты дома. Безмолвны этажи.

Спокойным сном охвачены квартиры.

Но к зимней печке ухо приложи —

гудят за кладкою мортиры.

Гуляет тихий вечер по земле,

беспечный… Но в минуту роковую

толченый перец в склянке на столе

готов напомнить пыль пороховую.

Стоит июль во сей своей красе.

За поворотом женщина смеется,

но шаг — и стратегическим шоссе

тропинка к дому обернется.

По улицам, сливая голоса,

неотличимы брат от брата,

текут и строятся полки и корпуса,

которым не даровано возврата.

Где родились мы? Под звездой какой?

Какие нам определяют силы

носить в себе и ярость, и покой,

и жажду жить, и братские могилы?

Памяти Обуховой

Е. Камбуровой

Когда б вы не спели тот старый романс,

я верил бы, что проживу и без вас,

и вы бы по мне не печалились и не страдали.

Когда б вы не спели тот старый романс,

откуда нам знать, кто счастливей из нас?

И наша фортуна завиднее стала б едва ли.

И вот вы запели тот старый романс,

и пламень тревоги, как свечка, угас.

А надо ли было, чтоб сник этот пламень тревоги?

И вот вы запели тот старый романс,

но пламень тревоги, который угас,

опять разгорелся, как поздний костер у дороги.

Зачем же вы пели тот старый романс?

Неужто всего лишь, чтоб боль улеглась?

Чтоб боль улеглась, а потом чтобы вспыхнула снова?

Зачем же вы пели тот старый романс?

Он словно судьба расплескался меж нас,

всё, капля по капле, и так до последнего слова.

Когда б вы не спели тот старый романс,

о чем бы я вспомнил в последний свой час,

ни сердца, ни голоса вашего не представляя?

Когда б вы не спели тот старый романс,

я умер бы, так и не зная о вас,

лишь черные даты в тетради души проставляя.

«На полянке разминаются оркестры духовые…»

* * *

На полянке разминаются оркестры духовые

и играют марш известный неизвестно для чего.

Мы пока еще все целы, мы покуда все живые,

а когда нагрянет утро — там посмотрим кто кого.

И ефрейтор одинокий шаг высокий отбивает,

у него глаза большие, у него победный вид…

Но глубоко, так глубоко, просто глубже не бывает,

он за пазухою письма треугольные хранит.

Лейтенантик моложавый (он назначен к нам комбатом)

смотрит в карту полевую, верит в чудо и в успех.

А солдат со мною рядом называет меня братом:

кровь, кипящая по жилам, нынче общая для всех.

Смолкли гордые оркестры — это главная примета.

Наготове все запасы: крови, брани и свинца…

Сколько там минут осталось… три-четыре до рассвета,

три-четыре до победы… три-четыре до конца.