Двойной капкан - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 20

С этим человеком и предстояло встретиться сэру Генри Уэлшу.

В дверях кабинета, как всегда неслышно, возник Осборн:

— Мистер Блюмберг.

Сэр Генри выключил монитор и кивнул:

— Просите.

Человек, которого ввел в кабинет сэра Генри Уэлша его секретарь, sic имел почти ничего общего с тем, кого хозяин кабинета только что видел на экране монитора — на снимках, сделанных в следственной тюрьме ЦРУ. Некогда плотная темная шевелюра превратилась в венчик редких седых волос, окаймлявших обширную, во весь лоб и затылок, проплешину, стали седыми и кустистые брови, укоренились резкие вертикальные морщины на переносице и в углах рта. Лишь нос, чуть искривленный, как у многих бывших боксеров, был таким же, как на снимках почти тридцатилетней давности, и не по возрасту молодо поблескивали карие глаза. Для своих пятидесяти пяти лет он выглядел очень даже неплохо, чему способствовали ровный загар, сохранившая легкость фигура и несколько богемно-артистичный костюм: белые брюки, такой же белый полотняный пиджак и черная рубашка апаш. В руке у него был небольшой серый атташе-кейс.

— Добрый день, сэр Генри, — приветствовал он хозяина кабинета на хорошем английском языке. — Благодарю вас, что согласились меня принять. Хочется надеяться, что вы не пожалеете о своем решении.

— Проходите, мистер Блюмберг. Сэр Генри жестом показал на одно из кресел, стоявших перед его письменным столом.

— Извините, сэр, но я сначала хотел бы развеять подозрения мистера Осборна.

Гость открыл кейс и продемонстрировал секретарю его содержимое — стопку документов на английском и немецком языках. Потом распахнул полы пиджака, как бы предлагая себя обыскать.

— Как видите, никакого оружия. У меня вполне мирные намерения. Иначе я не стал бы заранее просить об аудиенции.

Осборн слегка наклонил голову в знак того, что он вполне удовлетворен словами посетителя.

Сэр Генри усмехнулся.

— Будем считать это жестом вежливости. Потому что вряд ли вы утратили умение при нужде обходиться без всякого оружия. Попросите Кристину принести нам что-нибудь выпить, — обратился он к секретарю. — И давайте, пожалуй, мистер Блюмберг, сядем к камину. Когда-то вы любили портвейн «Кавказ». К сожалению, не могу вам его предложить, это слишком экзотический напиток для консервативной Америки. Что вы предпочитаете?

— Никаких сожалений, сэр Генри. «Кавказ» остался в прошлом, как и многие иллюзии молодости. Джин, если можно. Без тоника и безо льда.

— С вашего позволения, сэр, я обойдусь без Кристины, — заметил Осборн, помогая шефу устроиться в кресле перед камином и укутывая его ноги пледом. Для гостя он пододвинул второе кресло, сдержанным жестом предложил устраиваться, затем принес низкий широкий бокал и бутылку джина для гостя и виски со льдом для сэра Генри.

— Если понадоблюсь, я рядом, — проговорил он и вышел из кабинета.

Сэр Генри с нескрываемым любопытством рассматривал посетителя.

— Глаза? — с вопросительной интонацией сказал он.

— Контактные линзы, — с готовностью объяснил гость.

— Загар — грим?

— Нет, загар настоящий.

— Вот как? В Лондоне уже лето?

— В Лондоне туман и смог. Последние три недели я провел в Анкаре и в Тель-Авиве.

Там лето. Ну, и на несколько дней заезжал в Грозный и в Москву. Так, пообщаться с друзьями, освежить старые связи. Это всегда вносит в жизнь приятное разнообразие.

— Я внимательно и с большим интересом ознакомился с присланным вами по электронной почте интервью этого чеченского террориста. Полагаю, оно и будет предметом нашей беседы. Но прежде мне хотелось бы задать вам несколько вопросов не по теме. Мы с вами заочно знакомы почти тридцать лет, но видим друг друга впервые.

— Если быть точным, это я вижу вас впервые, — мягко возразил гость. — Не сомневаюсь, что вы видели меня через поляризованное стекло в комнате для допросов в тюрьме Лэнгли. Прошу извинить, если я ошибаюсь.

— Вы не ошибаетесь. Но смотреть друг на друга без всяких стекол — согласитесь, это другое дело. Наливайте себе, мистер Блюмберг. Ваше здоровье. — Сэр Генри сделал маленький глоток и поставил бокал на стол. Гость последовал его примеру, хотя его глоток был посолиднее.

— Кстати, почему Блюмберг? — продолжал сэр Генри. — Последний ваш псевдоним Стэнли Крамер, гражданин ЮАР. Не так ли?

— Я не был уверен, что он вам известен. И не хотел, чтобы вы тратили время на запросы. К тому же я намерен вернуть себе это имя. Это неподдельные документы. Я не рискнул бы жить с ними в Германии, так как немецкая полиция официально зарегистрировала смерть герра Блюмберга во время крушения катера в устье Эльбы.

Но я и не собираюсь там жить.

— Это было покушение?

— Попытка. И довольно бездарная.

— Странно, — заметил сэр Генри. — Российские спецслужбы утратили традиции ОГПУ — НКВД — КГБ? В свое время, особенно в 30-е годы и после войны, их спецоперации часто были просто поразительными по дерзости и изобретательности.

— Молодая идеология, сэр. Не будем давать ей оценку, ее дала сама история, но в те времена для людей это была не служба, а служение. Сейчас — всего лишь работа.

Не слишком почитаемая в обществе и даже не слишком хорошо оплачиваемая. А от наемного работника трудно требовать вдохновения и самоотверженности.

— В 1979 году ваша жена, единственный сын и мать погибли в автомобильной катастрофе. КГБ нарушил свои обязательства. Но и после этого вы не пошли на полное сотрудничество с нами. Почему?

Блюмберг неопределенно пожал плечами:

— Я знаю, что значит быть нелегалом. Многие были моими товарищами. Я не считал, что они должны нести ответственность за преступные приказы руководства. Позже я изменил свое мнение.

— И все же?

— Да. Есть внутренние пределы, которые очень трудно переступить в себе. Одно дело — понимать разумом, совсем другое — принимать сердцем. Я не смог этого сделать.

— Последние годы вы ведете довольно открытый образ жизни. Даже позволяете себе появляться в России. А между тем Верховным судом СССР вы приговорены к смертной казни за измену Родине и приговор не отменен. Россия является правопреемницей Советского Союза. Следовательно, решение суда сохраняет силу. Вы не опасаетесь новых покушений?