Комики мирового экрана - Коллектив авторов - Страница 10

Какой смысл, не сразу угадываемый зрителем, увидел Чаплин в возможности одновременно сыграть палача и жертву?

В сюжете «Великого диктатора» использован мотив двойника, древний как сама комедия. Этот мотив служит источником множества ошибок, комедийной путаницы. Неужели именно эти возможности привлекли внимание Чаплина? И да и нет. Ибо в его фильме этот мотив приобрел небывалое и вовсе не комическое разрешение. Казалось бы, все идет как полагается: парикмахера принимают за диктатора, а он трусит, дрожит и все время порывается бежать. Ему оказывают почести, которые он принимает с ужасом, чувствуя, что катастрофа разоблачения приближается с каждой секундой. Все ждут его речи, а он неожиданно отказывается от возможностей дальнейшего развития традиционной ситуации и, вопреки всем принятым в комедийной традиции правилам, обращается к зрителям с речью скорбной и исполненной надежды, суровой и зовущей к борьбе. Комедийная ситуация разрешается открытой гражданской патетикой. Впервые в истории собственного искусства Чаплин разорвал оковы судьбы, обрекавшей его на смешное, впервые освободился от власти комического. И впервые в истории героя Чаплина человеческое нашло новую форму прямого и мужественного слова. Жертва стала обвинителем и борцом.

ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА

ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА

Чаплин сыграл в фильме «Великий диктатор » обычный свой образ смешного Чарли, но он отделил образ от судьбы. Он сыграл и судьбу, только теперь у нее появились имя и точный адрес. Все, что до сих пор угнетало и калечило героя Чаплина, все безликие и темные силы, обрекавшие его на неудачи и несчастья, все бесчеловечное и враждебное человеку — творцу и труженику — воплотилось в фашизме и в образе фашистского диктатора. И, как только Чаплин вступает с ним в борьбу, он тем самым дает бой своей комической судьбе, року, обрекающему его на комическое. И недаром, освобождаясь от комической судьбы, Чаплин перестает быть немым. До сих пор мы слышали его голос только в фильме «Новые времена», где он пел песенку на «никаком языке». В «Диктаторе» герой Чаплина обрел человеческую речь, высокое, патетическое слово.

Но если герой Чаплина освободился от комического, то он сам вовсе не намеревался от него отказываться. Если герой перестал быть смешным, то нужно сделать смешными те силы, которые до сих пор обрекали его на неудачи и несчастья.

ОГНИ БОЛЬШОГО ГОРОДА

ЦИРК

Можно вернуть комическому его исконную роль: унижающего, высмеивающего, преследующего низость, порок, бесчеловечность. Можно сделать предметом издевательства и объектом сатирической злости фашизм и его вождей.

Так Чаплин и сделал. На первый взгляд в эпизодах с фашистским диктатором есть черты, схожие с ранними фильмами Чаплина. Вспомним только, что одним из любимых мотивов Чаплина была борьба с человеком, казавшимся гигантом рядом с хилым, маленьким Чарли. Но Чарли такое сопоставление возвышало, а Хин келя — убивает. У Хинкеля есть приятель другой диктатор, Наполони (Муссолини) чья фигура производит почти устрашающее впечатление. И Хинкель, подавленный огромным ростом, зычным голосом обжорством Наполони, стремится, движимый идиотским и маниакальным честолюбием, во что бы то ни стало сесть выше чем Наполони, сожрать и выпить больше чем он. Но Чарли — Давид в борьбе с Голиафом неизменно привлекал симпатии зрителей, а Хинкель отталкивает маниакальным автоматизмом реакций, убожеством характера, одержимого мелкими и низменными страстишками. То же происходит в сценах, когда Хинкель жонглирует земным шаром, когда стреляет в сердце изобретателя непробиваемой ткани или заставляет выпрыгнуть в окно человека, выдумавшего самораскрывающийся парашют. Комическое работает здесь против персонажа. Образ Хинкеля — образ огромной сатирической, уничтожающей силы.

ЦИРК

Три последних фильма Чаплина — «Мсье Берду» (1947), «Огни рампы» (1952), «Король в Нью-Йорке» (1957) — объединяет один общий признак. Приступая к постановке «Мсье Верду», великий актер и режиссер Чарльз Спенсер Чаплин расстался с неизменным героем всех своих предшествующих фильмов, полюбившимся нам — Чарли, человеком в нелепых широких штанах, в огромных рваных ботинках, в котелке, с тросточкой, со смешной и странной походкой. И, хотя в этих фильмах, еще сохраняются иногда ситуации, отмеченные резко выраженным комизмом, напоминающим его ранние работы, Чаплин отныне выступает не как актер — исполнитель одной и той же роли, одного и того же постоянного образа, но как создатель равных характеров, разных персонажей.

Господин Верду отличается от Чарли не только костюмом, походкой, повадками, тем, что он неизмеримо больше похож на обыкновенного французского обывателя, нежели на условную маску вымышленного человека, каким был Чарли; он отличается от него прежде всего характером, в котором есть цинизм и жестокость, чего никогда не было и не могло быть в образе Чарли.

Верду два с половиной десятилетия проработал помощником кассира банка, потом оказался выброшенным на улицу, и с этого момента, перестав быть «маленьким человеком», он становится крупным преступником. Он знакомится с женщинами, большей частью уже немолодыми, с неустроенной личной судьбой, но обладающих состоянием, женится на них и убивает, с тем чтобы получить наследство. Он ведет себя с этими женщинами как опытный и ловкий соблазнитель, потом убивает их безжалостно и без раскаяния. На суде в последнем слове он так рассказывает о себе: «Да, судьба дала мне ум и способность, и в течение двадцати пяти лет я отдавал их честному труду, но затем они перестали быть нужными. Я вынужден был сам придумать себе способ прокормиться... Но поверьте, это была нелегкая жизнь. Я отдавал очень много за то немногое, что брал... Что касается «массовых убийств», о которых говорил прокурор... разве в нашем мире они не прощаются? Разве у нас не готовят всевозможные орудия массового истребления людей ? Разве у нас не разносят на куски ничего не подозревающих женщин и детей, проделывая это строго научными способами ? »

Итак, перед нами действительно преступник, полностью усвоивший идеологию, цинизм, жестокость господствующих в капиталистическом обществе классов, утверждающий в ответ на обвинение в том, что он грабил и убивал: « Для меня это было деловое предприятие, бизнес». Но в чем же тогда смысл сатиры Чаплина ? Какие причины заставили его создать этот странный образ ?

НОВЫЕ ВРЕМЕНА