Автономный рейд - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 38

Такого в склонности к насилию не заподозришь.

Да и должен ли вообще человек нести моральную или юридическую ответственность за то, что вытворял, будучи против воли напичкан наркотиками? Не уверен, что мне суждено дожить до суда, который бы смог решить данную проблему, но самому для себя это понять бы хотелось. Виноват ли я за то животное, которое обнаружилось во мне? Ведь сумасшедших, что бы они ни вытворяли, не судят. А чем я отличался от обычного сумасшедшего?

Только тем, что меня таким сделали.

Приятная дремота окутывала меня, и я, как Док учил, нацеливал подсознание на решение насущных проблем:

— чем именно мы привлекли хозяев заминированного ожерелья?

— какую роль они нам уготовили?

— как выйти на тех, кто нас нанял через «Изумруд», чтобы не погореть при этом?

— как выйти на Шеварднадзе, если без этого не удастся обойтись?

— как выйти на Голубкова из УПСМ, поскольку, когда речь идет о международных отношениях, моих мозгов явно не хватает?

— стоит ли на самом деле втравливать в это дело Пастуха и остальных?..

И так далее. Ответы пока не проявлялись, но я готов был подождать.

Более того, я впервые ждал будущего с такой надеждой. Еще не знал, от чего или от кого сможет защитить меня Полянкин, но зачем он мне послан, было уже очевидно. И как бы я его ни опасался и ни ненавидел, я был благодарен судьбе за ясность, орудием которой он стал. Интересно, а я в отношении Полянкина — зачем? Орудием чего я стану в его судьбе? Из ванны вылез полусонный, предчувствуя озарение. Почти не вытираясь, вытянулся поверх одеяла в жестковато накрахмаленном пододеяльнике и погрузился в медитационный сон. Уже почти автоматически проходя все заученные стадии, сосредоточился на желтом тепле, растекавшемся от солнечного сплетения к сердцу — навстречу мягкому холодку над переносицей...

Однако ничего, кроме той жертвы, Ирины, мне не приснилось. Но вид у нее был почти веселый. Не смеялась, но смотрела на меня с явной симпатией.

Наверное, поэтому, хоть я проснулся и без всяких конструктивных идей, настроение у меня стало просветленным. Воздух в камере-номере оказался по-утреннему свеж. Отличная вентиляция.

Пользуясь надеждой на отсутствие телеглаз, после душа сделал двухчасовую разминку по полной программе и даже похулиганил, трижды гладко проведя кульбит. Осмелев, решил посидеть в позе лотоса — иной раз она закрепляет хорошее настроение. Но едва уселся, дверь без стука открылась, и на пороге появился неряшливый Серега. На мое счастье, он слишком сосредоточился на заставленном тарелками подносе, поэтому до того, как он поднял на меня глаза, я успел вытянуть ноги, притворяясь скучающим. Коль начал косить под простачка — придерживайся этой роли до последнего.

Упрямство вознаграждается.

Завтрак на этот раз был не просто обильным — томатный сок, капустный салат, пшенная каша, оладьи, джем и отличный растворимый кофе с пакетиками сливок и сахара отдельно, — но и аккуратно, по-женски сервированным. Жалко было такой лепоты, но поскольку лучше поголодать, чем жрать химию, пришлось все, кроме салата, перемешать, размять в руках и аккуратными порциями спустить в унитаз.

Классическая технология обмана в основе проста: меняй все местами и содержанием. Больно — демонстрируй наслаждение. Силен — показывай, что слаб. Голоден — демонстрируй сытость. Ненавидишь — старательно объясняйся в любви. Любишь — кривись от омерзения. Коль вступил на этот путь — не сворачивай, не пренебрегай мелочами. Особенно если не ты первый начал и твой обман ответный. Не мести ради — месть дело прошлого.

У меня пока не случалось возможности усомниться в практичности этих советов. Зато хватало поводов поблагодарить за науку. Поэтому выработался рефлекс: когда, как сейчас, все непонятно и становится все равно, что делать, я вспоминаю какой-нибудь рецепт и тщательно ему следую. Пока могу.

Чтобы поиметь ясность о планах моих тюремщиков, лизнул несколько раз размусоленную руками смесь. Подозрительных привкусов не ощутил. Значит, пока я предоставлен сам себе. Есть такая тактика: не обращать внимания на вербуемого. Пусть он изводит себя вопросами, предположениями и страхами.

Либо у Михуила есть головастый и опытный в этих подлостях помощник, либо даже не в Михуиле дело, а в настоящем хозяине здешних мест. Зачем скопидом помогает ему под себя копать? Пусть он сумасшедший, но не дурак же. Легко сообразить, что при моем участии в игре его шансы становятся го-ораздо выше. Почему? Да потому что кейс и ожерелье — все улики у них. Вроде бы запросто могут обойтись без меня. Но нет, не хотят. Значит, есть во мне нечто такое, без чего им никак. А подходы ко мне — только у Михуила.

Ломать обо всем этом голову мне скучно не было. Я мог бы помолиться, но не стал. Снайпер, к примеру, ведь тоже молится. И тоже — Ему. Хотя и с прямо противоположной просьбой. Ну и зачем заставлять Его выбирать, кто из двоих Ему нужнее? Забот у Него много. А впопыхах любой может ошибиться.

Даже Он.

Лучше самому поработать мозгами.