Драмы - Штейн Александр - Страница 65

Полудин (хриплым голосом). Ваше счастье, что вы женщина. Пусть Хлебников сам явится сюда. Где он?

Александра Ивановна (обернулась, презрительно). В Челябинске! (Ушла).

КАРТИНА ПЯТАЯ

В старом особняке с лепными амурами. Старинные стоячие часы, кресла резного черного дерева. Камин. За зеркальными окнами не смолкают гудки и сирены утренней, деловой, омытой солнцем Москвы. Малютина и Черногубов. Он — в белом летнем кителе. Шагает взад-вперед по кабинету.

Малютина. Сколько же времени до встречи в Москве не виделись вы с вашим другом?

Черногубов. Я угадал в Москву в декабре прошлого, пятьдесят второго года, как раз, когда его... (Жест). А до той поры — со Дня Победы. Выходит — семь.

Малютина. И не переписывались?

Черногубов. Мужская дружба чернил не любит. Малютина. Откуда же, товарищ полковник... или, простите, по-вашему... капитан первого ранга... такая ваша... ну, что ли... безапелляционность?

Черногубов (останавливаясь). То есть?

Малютина. Понятия не иметь, чем человек эти семь лет дышит, и так категорически, наотмашь отрицать всякую его вину?

Есть ли у вас право на это? Известно ли вам существо его ошибок или вы так, наобум? По дружеским воспоминаниям?

Черногубов. Существо этого человека мне известно, товарищ партследователь. Что касается ошибок... Вы меня извините, не ошибается один бог, да и то поскольку его нет. Да если бы и ошибся человек? Враг он нашему строю? Нашей партии враг? Вам, мне? Антисоветская душа у него или советская? Вот что главное. Партбилет положу — советская! В тыл противника идти и сегодня бы его выбрал. А из него, видишь ты, человека в маске разрисовали, такую живопись пустили... Юристы так говорят: хочешь найти виновного, ищи, кому это выгодно. И задумаешься поневоле: кому убыток и кому барыш Хлебникова врагом малевать? Вообще — кому убыток, кому барыш советских людей врагами малевать? Если по навету темных доносчиков мы наши кадры, золотых наших советских людей, попусту трепать будем, выбивать из строя, озлоблять, — кому убыток, кому барыш? За каждым таким несправедливо обиженным семья стоит, жены, матери, сыновья, дочери... Их тоже считайте. А друзья? Па них тень не косит? Кому барыш? Кому хотите — только не нам с вами, товарищ партследователь, не партии нашей и не нашему правительству. (Пауза). Верно говорю?

Малютина. Говорите верно, только взад-вперед ходите, у меня уже в глазах рябит.

Черногубов. Волнуюсь. (Сел).

Малютина. Ну, легче вам, так ходите. Пожалуйста.

Черногубов вновь начинает шагать.

Но вот в данном конкретном случае. Если у Хлебникова есть ошибки...

Черногубов. Поправляй, наказывай, только губить зачем?

Малютина. А вот вчера была у меня секретарь партбюро главка...

Черногубов. А... Дергачева? (Махиул рукой).

Малютина. А что, разве не производит она впечатления честного коммуниста? И, по-моему, человек она вовсе не злой.

Черногубов. Смотря в чьем фарватере следует. Сейчас добра не жди: она за тем идет.

Малютина. О ком вы?

Черногубов. Изучали дело, думаю, догадаться не штука. С ним бы, голубчиком, в тыл противника, как на Украине говорят, — нема дурных!

Малютина. Даже так?

Черногубов. Да что там в тыл, в санаторий с ним бы не поехал! А ну, не по душе мне будет санаторий. Так он всеми процедурами пожертвует, застрочит во все инстанции: «Присмотритесь к Черногубову, он против нашей курортной политики выступает!» Вы не улыбайтесь, он меня уже и так собрался на крючок взять. Донос на флот накропал, в потере бдительности обвиняет. Хотел и на меня пятнышко, чтобы и я прыть поубавил. А то, дескать, приехал, наследил — и был таков.

Малютина. Ну и что же?

Черногубов. Ау нас на флоте доносов не любят. Послали его вместе с его доносом... далеко, в общем, послали...

Малютина. Иу нас есть его... письмо. Но не о нем речь. Есть обстоятельство посерьезней. Районный комитет отмел все формулировки, порочащие Хлебникова как советского гражданина. Но ведь райком утвердил решение первичной организации об исключении Хлебникова?

Черногубов. Знаю. И очень жалел, что не был при разборе в райкоме, я бы рассказал, что делалось на собрании. (Помолчав). Есть такие мастера лапти плести — очки наденешь плюс три, а все не заметишь, где мило, а где гнило. Такое наплели на Хлебникова, да еще как доложили! Ох, как доложить — много значит. Солдатова не вызвали — ошибка. Инструктора на место послали — видать, не вник, формально подошел, не бывает?

Телефон.

Малютина (в трубку). Да. (Сделала строгое лицо). Володя? Не смей сюда звонить, слышишь? Пока ты, негодник, не попросишь по всем правилам прощения у директора, выкинь из головы этот номер телефона... Потому что драчун... Кто?.. Вся школа жалуется. И сиди дома, пока я не приду... Пожалуйста, можешь строить гараж, твое частное дело. (Вешает трубку. Заметив, что Черногубов сел). Ходите, ходите, если вам так легче, я уже обвыклась.

Черногубов. А мне и так легче стало.

Малютина. Почему же?

Черногубов. И у вас есть драчун.

Малютина (взяла папку, листает). Будто бы всё у нас с вами. Да, всё. (Встает).

Черногубов. Ваша-то точка зрения какая, не понял.

Малютина (нахмурилась). Мою точку зрения изложу, когда буду дело партколлегии МК докладывать. (Подошла к двери, открыла). Товарищ Колокольников здесь? Пожалуйста, товарищ Колокольников.

Черногубов (прощаясь). На партколлегию-то вызовете? Мне ведь на флот надо, домой.

Малютина. Зачем же вам ждать? Возвращайтесь.

Черногубов. Как же уеду без решения?

Малютина. Не о вас же...

Черногубов. И обо мне, коли рекомендовал.

Вошел Колокольников.

Малютина. Незнакомы?

Черногубов (резко). Наслышан. (Кланяется по-военному, уходит, возвращается). Пропуск подписать. Из драчунов славные матросы получаются. И прощенья не просят — может, и не за что? (Помедлив). Я о Хлебникове говорю.

Малютина (отдает пропуск). Не бейте на чувства, товарищ Черногубов. И не нажимайте — разберемся сами. До свиданья.

Черногубов уходит.

Пришлось снова вас побеспокоить, товарищ Колокольников.

Колокольников. Я к вашим услугам.

Малютина. Тут вопрос один не ясен. Хотела бы именно у вас спросить.

Колокольников. Именно у меня? (Чуть нервничая). К вашим услугам.

Малютина. Скажите, пожалуйста, Дымников... (Ищет чтото в папке).

Колокольников. Вас, видимо, неправильно информировали. С Дымниковым у меня шапочное знакомство. Буквально — раздевались на одной вешалке в главке.

Малютина. Напрасно вы отмежевываетесь, товарищ Колокольников, я вовсе не изучаю ваши связи с Дымниковым. Другое мне от вас надо!

Колокольников. К вашим услугам.

Малютина. Мог ли Дымников пользоваться секретными материалами сам, непосредственно в главке?

Колокольников (подумав). Его должность открывала ему доступ к этим материалам.

Малютина. Без Хлебникова?

Колокольников (подумав). Да.

Малютина. Почему же вы не сказали об этом на собрании?

Колокольников. Обстановка...

Пауза.

Малютина. Сколько же вы знаете его?

Колокольников. Я уже подчеркнул, что знакомство мое шапочное, — как же я могу установить, сколько...

Малютина. Нет, нет, я о Хлебникове.

Пауза.

Колокольников. Пожалуй, я немножко смешон, а?

Малютина. Нет, почему же? Так сколько же лет вы дружили с Хлебниковым?