Драмы - Штейн Александр - Страница 6

Ушаков. Эй, матрос.

Появляется Пирожков.

Держать тут вахту.

Пирожков. Есть держать вахту!

Ушаков (тихо). А вы, сударыня, опоздали. Коли сын ваш поднялся на палубу военного корабля, сымет его с сией палубы одна лишь смерть! «Святой Павел» уходит в Севастополь. Оттуда сын ваш, сударыня, поплывет на «Святом Павле» во моря в океаны...

Матрена Никитична (заголосила). Господи Иисусе!..

Ушаков. Не от горя, от радости превеликой должно лить вам материнские слезы, сударыня! От радости, что родили сына, который принесет славу флагу российскому! Отечеству! Прощайте, сударыня! (Приложив пальцы к треуголке, поклонился, поднялся по трапу).

Виктор. Матушка, до скорой встречи!

Слышны боцманские дудки и затем громовой голос Ушакова: «Носовые стрелы вон! С богом. Руби задержник!» «Святой Павел» медленно идет в воду. Звонят колокола. Крики «ура». Вверх взлетают шапки и шляпы.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Севастополь. Набережная. Обрыв. Веранда, завешанная французскими шторами. Потемкин, Мордвинов, Войнович, Сенявин, Ушаков/офицеры с кораблей. Утро.

Потемкин. Быть грозе. Так вот, господа офицеры... (Чихает.) Войнович. Исполнение желаний, ваша светлость. Потемкин (вытер нос кружевным платком, вытащил из кармана капустную кочерыжку, грызет). Так вот, господа офицеры. Поезд матушки государыни приближается к Севастополю. Венценосцы европейские держат ее шлейф. Император австрийский Иосиф с ней под именем графа Фалькенштейна путешествует! (Презрительно тянет). Ин-ког-ни-то! Попросту — присматривается. Прикидывает: за державный ли шлейф ему цепляться иль за халат султанов... С императором принц де Линь, фельдмаршал австрийский, посол австрийский граф Кобенцель, Сегюр, посол французский, английский посол, министры других дворов. Вся Европа норовит сюда, в Севастополь. Севастополь! Что по-русски означает — город славы! Крепко ли на Черном море стоим? Крепко, господа просвещенные союзники!

Сверкнула молния. Гром.

С нами бог и крестная сила! (Перекрестился).

Сенявин. У Очакова турецкие корабли явились.

Потемкин (со злостью грызнул кочерыжку). Пугают.

Сенявин. Лазутчики доносят, ваша светлость, на фрегате капудан-паши — офицеры Британского адмиралтейства.

Потемкин. Союзники наши...

Сенявин. Российскую империю без воды оставить стремятся. Разумеют, что нет империи без воды, и тем паче стремятся. В Очакове французы турку укрепления возводят.

Потемкин. Давеча дружественный контракт подписали. И льстивый посол Сегюр матушку государыню в ее вояже по Новороссии сопровождает. Лицемеры, петиметры, канальи! (Снова со злостью грызнул кочерыжку). Избави нас, о господи, от друзей, а врагов и сами как-нибудь одолеем. До сей поры помпезностью их поражал. Нынче не помпезностью удивлю — мощью. (Подошел к плотно закрытым шторам, потрогал их, кивнул одобрительно головой). Ну сказывай, Марко Иваныч, чем ты и подчиненные тебе офицеры матушку государыню порадуют.

Войнович. Все в надлежащей готовности, ваша светлость. Покоями государыни избран сей Мекензиев дом. Исполняя вашу волю, стены покрыл ореховым деревом, обил штофом малиновым, нарядным.

Потемкин. Находчив.

Войнович. Земля, на кою ступит нога государыни, покрыта будет коврами татарскими богатейшего узора.

Потемкин (грызнул кочерыжку). Изрядно.

Мордвинов. Гребцов для катера императорского подобрали от каждого корабля — кто порослее. Блондины — по сю сторону, брюнеты — по другую.

Потемкин. Сие оригинально. Гребцов в шелковые рубашки обрядили?

Мордвинов. Обрядили, ваша светлость. На шляпах — вензель государев, как вы приказали, Екатерины Вторыя.

Потемкин. Так. Дальше сказывай.

Мордвинов. Тафтяные галстуки — по английскому образцу. В бытность мою в Англии...

Потемкин. Слышали, слышали про бытность. Прискучил.

Мордвинов. Ваша светлость...

Потемкин. Дала не столь давно матушка государыня твоей Англии атанде. Слышал?

Мордвинов. Слышал, как же, слышал, ваша светлость!

Потемкин. Ничего ты не слышал, граф, к чему попусту хвастать-то? За морями-океанами возгласили колонии английские от Англии независимость, твоя Англия от злости и взбесилась. И пожалуйте к нам за солдатиками да за кораблями! Взаймы, дескать, дайте морскую силу, у самих-то карман продрался! Тафтяные галстуки! Форсу на полтину, а в кармане и копеечка не бренчит! А матушка государыня им — шиш! Ну, дальше сказывайте — галстуки тафтяные...

Войнович. Оркестры, ваша светлость, на верхних деках кораблей и фрегатов. Беседки на каиках воздвигнул турецкие, золоченые...

Потемкин. Дерзаете... А ты Федор Федорыч, почему помалкиваешь? Давненько не видались с тобой, с самого Херсона. Ну, сказывай — чем удивишь?

Ушаков. Обучаю канониров, ваша светлость.

Потемкин. Чем, говорю, послов удивишь?

Ушаков. Из пушек отменно палить обучаю, ваша светлость. Стреляем на качелях из фальконетов, палим по примерной фальшивой крепости.

Потемкин. И вся фантазия? Не шибко.

Ушаков (вытянулся, побагровел). Ваша светлость! Изволили сказать, что союзников наших надобно не помпезностью — мощью поразить. Не смею судить о беседках турецких на каиках. Замечу лишь: лес на кораблях сырой, медью оные, подобно турецким, не обшиты. Ракушки пристают. Ходкость недостаточная. Флот турецкий — г сила серьезная, и нам превосходство надобно. Ядер мало. Прицельность должна быть исключительная. Что до леса — подрядчики воруют безбожно...

Потемкин (поморщившись). Скучно, скучно все говоришь. Аж скулы ломит. Не к тому ли клонешь-де — Потемкин мало заботы на флот вкладывает? (Сердито грызнул кочерыжку). Предполагаешь, не раскушу, что в мыслях имеешь. А?

Ушаков молчит, опустив глаза.

Лес, медь, ракушки... Высокой политики не осиливаешь. Солдат о государственных делах памятовать должен. Не токмо о ракушках. Размах дерзаний наших должны лицезреть особы титулованные. Иль ты иного мнения?

Ушаков. В баталиях завтрашних, ваша светлость, многое решит прицельный огонь артиллерии. Коли придется, к примеру, сразиться с флотом турецким, то сим преимуществом легко воспользоваться даже при меньшей численности флота нашего и при худшем его качестве. И тому...

Потемкин (моргцась). Ты, сударь мой, Потемкину нотаций не читай. Потемкин к тебе в школяры не записался. Меньшая численность! Худшее качество! Скажи пожалуйста! Жужжит, будто шмель. А? Ментор какой!

Ушаков, вытянув руки по швам, молчит.

Право, из терпения способен вывести. Кто тут у кого в подчинении? Кто главнокомандующий армиями и флотом на Черном море и берегах? А? Кто президент военной коллегии? Кто генералфельдмаршал?

Ушаков молчит, держа руки по швам.

Быть может, ты генерал-фельдмаршал?

Ушаков. Генерал-фельдмаршал — вы, ваша светлость.

Потемкин. Спасибо, признал! (Сердито прошелся по веранде).

Сверкнула молния.

(Торопливо перекрестился). «Артиллерия, артиллерия». Сам знаю толк в артиллерии. И твоего Павла Госта насквозь прочел. «Искусство военных флотов, иль Сочинение о морских эволюциях», А! Выкусил! Тебе, тебе назло! Не токмо ты единственный во вселенной сего ученого мужа одолел и осуждению подверг. Есть и другие люди, которые тоже в морском деле по малости кумекают. Да-с!

Ушаков. В сем не сомневаюсь, ваша светлость.

Потемкин. Сомневаешься. (Войиовичу). Как полагаешь? Сомневается?

Войнович. Никак нет. Только в силу различных чудачеств.

Потемкин. Каких?