Драмы - Штейн Александр - Страница 39

Варвара. Откуда?

Митя. Как — откуда? У солдат отобрал.

Варвара. Так и отдали?

Митя. Как — так? Под расписку. Орудия не ихняя, казенная.

Устанавливает при помощи других дружинников пушку на баррикаде.

Фон Этер (задыхаясь). Я еще не сказал о первом Донском полку, о двести тридцать первом Троице-Сергиевском пехотном, о второй конно-артиллерийской...

Варвара. Надоел. На том свете доскажешь. (Дружинникам). В штаб его, к Литвину-Седому. Каратель, двух дружинников шашкой зарубил. Скажите Седому, купца Талдыкина принудили булочную открыть и хлебом торговать — именем восставшего народа. Потребительские лавки рабочих кормят в кредит. Чайные работают без крепких напитков. Пусть районный Совет скажет часы торговли. На Тверскую выслали разведку. С Брестским вокзалом связь пока не установили. Ждем винтовки. Всё.

Дружинники уходят, уводят пленного. Голос: «Кто идет?» Молчание. Голос: «Кто идет? Стрелять буду». Слышен голос Филимонова: «И дурак!» Появляется Филимонову сопровождении двух солдат.

Марфа. Егор!

Филимонов (в радостном изумлении). Вот где довелось свидеться. Значит, судьба.

Варвара (строго). Кто таков?

Филимонов. Бывший рядовой лейб-гвардии его величества Семеновского полка Егор Филимонов, ныне солдат революции.

Варвара (встревоженно). Какого полка? Семеновского? Да откуда он взялся в Москве?

Филимонов. Так што походным порядком прибыли с артиллерией ночью из Петербурга. С нами шестнадцатый Ладожский.

Марфа (сжала кулаки, с горечью и гневом). Эх, растяпы на Николаевской, пропустили!..

Филимонов. Как шел эшелон, весь полк глаз не смыкал: все ждали — под откос. Проехали. Мин командует. Из зверей самый и есть зверь. Указ ему царь вручил своей рукой: действовать без пощады, арестованных не иметь.

Митя. Испугался насмерть.

Варвара. Кто?

Митя. Как — кто? Царь!

Слышны орудийные залпы.

Филимонов. Тяжелая бьет, наша.

Появляется студент-дружинник с перевязанной головой, в руках бельгийское охотничье ружье.

Студент-дружинник. Царские войска в обход пошли с Брестского вокзала по Грузинскому валу. Пройдут здесь...

Варвара. Здесь не пройдут.

Берется за фонарный столб. Дружинники помогают ей. Столб валится. Дружинники тащат на баррикаду ворота, кидают дрова, рекламную тумбу, сдирают вывески с магазина.

Филимонов. Марфа Матвеевна!

Марфа (прислушивается). А стрелять почему перестали?

Филимонов (волнуясь). Через вас, Марфа Матвеевна, из серой скотинки, царева быдла стал я солдатом революции. Открылся через вас новый взгляд на течение жизни. Далеко видно — во все концы земли. За то — благодарность.

Марфа (всматриваясь в темноту). Хвалишь больно. И не к месту разговор.

Филимонов. К месту. Именно, Марфа Матвеевна, к месту и ко времени. Коли нужда будет, на край света с вами... Суть теперь у нас общая.

Марфа (что-то вспоминая, печально улыбнулась). Сапоги стопчешь.

Филимонов. Босиком.

Марфа. В мороз?

Филимонов. Ив мороз босиком пойду!

Марфа. А если на каторгу?

Филимонов. И на каторгу.

Марфа. Не отступишься?

Филимонов. Не отступлюсь...

Марфа. Отец тебя любил.

Митя (прислушиваясь). Идут!

Варвара (одному из дружинников). Давай знамя. (Идет к баррикаде). Дружинники! Пресня окопалась! Ей одной выпало на долю стоять лицом к лицу с врагом! Вся она покрыта вами баррикадами и минирована фугасами. Это единственный уголок земного шара, где царствует рабочий класс. (Идет со знаменем к баррикаде и водружает его на вершине).

Ветер рвет трепещущее полотнище. Где-то слышны артиллерийские разрывы.

Филимонов. Баррикада, слушай команду! Попусту патронов не трать, стреляй прицельно, с места без приказу не трогай!. Становись!

Дружинники безмолвно занимают позиции у баррикады, вынимают револьверы, прилаживают ружья. Слышна дробь барабана.

Варвара.

Вихри враждебные веют над нами, Темные силы нас злобно гнетут.

Марфа.

В бой роковой мы вступили с врагами...

Все (подхватывают).

На бой кровавый, святой и правый,

Марш, марш вперед, рабочий народ!

На баррикады, буржуям нет пощады,

Марш, марш вперед, рабочий народ!

Филимонов. К бою!

Занавес. Треск взводимых курков. Дробь барабана. Встает солнце. Трепещет на ветру в скупых его лучах красное знамя над поющей баррикадой. И, заглушая тревожную дробь барабана, все громче, все торжественнее, все подъемнее звучит песня восставшего народа.

МЕЖДУ ЛИВНЯМИ (ВЕСНА ДВАДЦАТЬ ПЕРВОГО)

Драма в двух действиях

Действующие лица

Ленин.

Позднышев — матрос, комиссар.

Иван — его сын, матрос.

Гуща — матрос.

Красный Набат — журналист.

Тата Нерадова, по кличке «Таська-боцман».

Рилькен — царский офицер.

Баронесса — его мать, складской сторож.

Козловский — бывший генерал, военспец.

Шалашов — работник Кронморбазы.

Расколупа — матрос.

Пантомима. В ней могут быть четверо, десять, двадцать, шестьдесят, сто. Время действия — весна двадцать первого года. Место действия — лед, Кронштадт, Кремль.

Голос. Ленину было трудно, когда начинал. Трудно было в семнадцатом, когда брали власть. Трудно в восемнадцатом, в девятнадцатом, в двадцатом... Но трудней всего было — весною двадцать первого года...

Музыка. Трубы оркестра. Вой метели.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ. ЛЕД

Где-то вблизи Кронштадта. Мигают невдалеке редкие огни крепости, фортов. Ледовая тропка петляет в белеющей снежной пустыне. Из-под снега торчит черная труба, мачта — останки затонувшего корабля. Метель. Пантомима — шагает по тропке морской патруль. Бушлаты. За плечами — на ремнях — винтовки, ленточки узлом стянуты на подбородках, чтобы метелью не сдуло бескозырок. Силуэт в белом балахоне возник из метели неожиданно. Исчезла пантомима — силуэт обозначился ближе, резче. Стал виден человек, лицо, запорошенное снегом. Ступил на тропу, двинулся к огням, к Кронштадту. Сквозь метель — гармошка; смутно донеслась относимая ветром частушка: 

«Чем торгуешь? 

Красным бантом! 

С кем танцуешь? 

Со спекулянтом!»

Человек в балахоне прислушался, всмотрелся, бросился в снежную целину, к черной трубе, исчез. Появились Расколупа и Таська-боцман. Он тянет саночки, доверху груженные вещами, укрытые брезентом. Она идет следом, играя на гармонике, — девица в бескозырке, в отороченной мехом венгерке, в высоких шнурованных желтых ботинках. 

«Чем торгуешь? 

Сельдью ржавой! 

С кем танцуешь? 

С юнгой бравой!»

Расколупа (встал, перевел дух). Дай тишину. Свернуть есть?

Таська. Прощай, Кронштадт, казенный остров!

Перебор на гармони.

Расколупа (оглядываясь). Смолкни.

Таська (достала кисет из кармана венгерки). Я тут, в Крон» штадте, Расколупа, жила — и с мама и с папа. (Достала кусок газеты). И с бонной. (Рвет газету, насыпает махорки себе, Расколупе). И с гувернанткой, мисс Кэт.