Драмы - Штейн Александр - Страница 35

Зеленый. Куда «к нам»?

Филимонов. Ну, куда? В охранное.

Зеленый. Почему ты знаешь, что я из охранного?

Филимонов. На то солдату дадена смекалка. Он с ней самого апостола Петра обойдет и в райские ворота без пачпорта проскочит. Я и спрашиваю, есть ли камерция к вам идти?

Зеленый. То есть как это — камерция?

Филимонов. Марьяжно ли, спрашиваю? Може, завиднее в городовые? На всем готовом, обмундировка, выслуга. (Ощупывает пиджак Зеленого). Дерюга. Казенный?

Зеленый (злобно). Фиг тебе казенный! У нас всё за свои!

Филимонов. Наградные, верно, хватаешь?

Зеленый. Держи карман шире! Две ночи в баке под ванной просидел — вот брелок Фраже пожаловали.

Филимонов (рассматривая брелок, сочувственно). Да уж... Фраже. Три копейки в базарный день. И из-за такого навоза в баке две ночи маяться?..

Зеленый. Надо будет — и неделю посидишь! Служба.

Филимонов. Чш-ш!

Показывает на входящих Косого и Марью Карповну.

Косой. Запрещенного ничего нет, окромя... (Ухмыляясь, трясет шкаликом и бутылкой).

Филимонов. Эх, жизнь — копейка, судьба — индейка! Для почину выпить по чину! (Хватает из рук Косого шкалик, выбивает пробку). Лучку бы теперь, да грибков солененьких, да капусточки бы с клюквочкой...

Марья Карповна. Что в подвале, то и на столе. Расчет дали... В доме шаром покати.

Зеленый. Но-но, не жалобись! Забастовщики — оттого и зубы на полку кладете...

Марья Карповна. Буду я вам жаловаться!..

Косой. Но-но!.. Сказано, пошарь!

Марья Карповна молча уходит на кухню.

Филимонов (сочувственно). Охамел народ... (Разливает).

Зеленый жадно берет рюмку.

Э, душа-человек, погоди опрокидывать-то, закуска на тройке едет...

Зеленый. По первой не закусываю. (Пьет и сразу же наливает вторую рюмку). По второй не закусываю.

Филимонов. А по третьей?

Зеленый. По третьей? (Наливает третью рюмку). И по третьей не закусываю. (Выпивает). Служба наша, друг ты мой, псовая.

Филимонов наливает всем.

(Снова пьет). И спичками, бывало, приходилось торговать и извозчиком на облучке мерзнуть, чтобы только до угла проводить, а он в проходнушку — и был таков. И в поезд на всем скаку прыгать, а годы-то немолодые, ну, и нос иной раз расквасишь. А то и просто по морде ни за что схлопочешь... Риск, что говорить, большой... А то...

Входит Марья Карповна.

Филимонов. Чш-ш! (Забирает у Марьи Карповны закуску, ставит на стол, разливает водку).

Зеленый. Закуска — таракан на аркане...

Марья Карповна. Что есть...

Филимонов (выпил). Эх, хорошо проходит с хорошими людьми! Марья Карповна, еще нашаришь шкалик в подполье?..

Марья Карповна. Всё.

Филимонов (незаметно толкает Марью Карповну). А мы Марью Карповну попросим в лавочку сгонять, моментом. (Достает кошелек). Гроши у меня есть.

Зеленый (заметно захмелел). Сказано, никого не выпускать, — значит, не выпускать. Косой! Почему ты здесь? К двери!

Косой идет к двери.

Филимонов. Правильно. Делу — время, потехе — час. А только человек тоже не из дерева. (Наливает рюмки). Господин Косой, примите!

Косой пьет.

Зеленый. Да, брат ты мой... Пока до пенсии дослужишься, тебе и фасад изуродуют, и зубы пересчитают, и последнее ребрышко выломят, как прутик. (Пьет). Брали мы это, на Васильевском...

Филимонов. Чш-ш! (Марье Карповне). Отдохнуть бы вам в кухне, а то тут мужчины...

Марья Карповна уходит в кухню.

И сколько же платят, интересно? С головы или как?

Зеленый (совсем захмелев). Сколько платят? А это, друг ты мой, кому какая карта выйдет. Был один, так тому действительно с головы платили. По рублю с головы. Сейчас каменный дом у него на Бармалеевой улице. Были, что и по двести рублей в месяц получали. Ну, конечно, наружным наблюдением каменного дома не сложишь. Вон я за этим гоняюсь... Косой знает...

Косой. За этим... из-за границы?

Зеленый. Сколько каблуков сбил!.. (Пьет).

Филимонов. И обувь не казенная?

Зеленый. Жди. Псовая, говорю, служба! Вот начальник мой, Скреблов, генерала взял. Во дворец перевели. А через кого он генерала взял? Через внутренних агентов. Разве наружным наблюдением много добьешься? Сошел, прошел, вошел, ушел... А внутренний, он не мерзнет, у него фасад целый, он спит, а деньги ему идут... (Косому). Сотенную ему, слышь, положили.

Косой. Кому?

Зеленый. Бомбисту этому.

Косой (равнодушно). А, Игнатию...

Зеленый (вскочил, с кулаками бросился па Косого). Ах ты, вшивая команда, задавить тебя мало!..

Косой (изумленно). Что?

Зеленый (злобно). Ничего. Болтаешь, сволочь!

В сенях появляется Круглов. Филимонов останавливает его незаметным движением.

Филимонов. Чего бранитесь? Будет. Друг, ходи, выпей. Зеленый. Я ему выпью! Архангел Михаил. (Опускает голову на руки). Ох, чует душа, возьмут верх — заплачет моя пенсия... Косой. Сами нализались, а я архангел!..

Филимонов. Иди, Косой, опрокинь маленькую, а я постерегу.

Косой подходит к столу, пьет. Филимонов бросается к двери, шепчет.

Ищут Ленина... Студент — предатель... Кругом облавы... Зеленый (поднял голову). Эй, кто там?

Круглов исчезает.

А? Кто? (Выхватывает револьвер, целится в Филимонова).

Филимонов. Белая горячка — черти мерещатся. Убери пугач. (Отводит дуло).

Зеленый. Косой, никого не впускать, никого не выпускать!.. И... этого... кислую амуницию... шельму.

Филимонов. На своих кидается. (Выпивает). Спеть разве? (Запевает). «Бывали дни весе-е-лые...»

Зеленый. Ох, душа чует, плакала моя пенсия! Куды мне, сиротинушке, деваться? (Зарыдал).

Филимонов (победоносно подмигивая Марье Карповне, стоящей все в той же позе, скрестив руки на груди). «Гулял я, молодец...»

КАРТИНА ДЕВЯТАЯ

Одна из аудиторий Технологического института. Видна часть скамей, расположенных амфитеатром, на которых сидят рабочие и работницы — депутаты Нарвского районного Совета рабочих депутатов. Ближе к кафедре — Иван-молотобоец, справа — Игнатий, чуть поодаль — Сережа и Катя. За столиком, рядом с кафедрой — Мартьянов, Федор и Варвара. Около колонны — Юркку.

Мартьянов. Обстановка необычайно тревожная, товарищи. На Сенной черносотенцы вчера избили рабочих, есть убитые. Руководители Петербургского Совета рабочих депутатов поручили мне сообщить вам: в руках Совета — новый секретный приказ Трепова. Царь дал Трепову полномочия неограниченные, товарищи... Трепов...

Внезапно на кафедру поднимается маленький человек в вицмундире.

Что вам надо, товарищ?

Человек в вицмундире. Я ректор Технологического института и... и протестую, протестую и еще раз протестую! Милостивые государи!

Кто-то свистнул.

Господа!

Свистнуло несколько человек.

Коллеги!

Смех, свистки.

Товарищи, наконец!

Аплодисменты.

Вы самочинно заняли институт, насильно захватили аудитории. Называете себя членами неведомого мне Совета рабочих депутатов. Здесь храм науки, и я... я... вызову полицию!

Мартьянов. Гражданин ректор! Благо революции — высший закон! И, если понадобится, мы захватим не только этот храм науки, но и Эрмитаж и Лувр. Извольте покинуть зал! Иначе революция будет вынуждена применить к вам те меры, которые она применит ко всем пытающимся остановить ее неуклонное движение вперед!