Вверх по течению (СИ) - Старицкий Дмитрий - Страница 25

Следом за королем, дождавшись, когда тот займет свое место, вышла королева Недвига — сухонькая преждевременно состарившаяся женщина с морщинистой шеей, торчащей из ключиц. Драгоценностей на ней висело не меньше килограмма. И все блестело.

Ей оказали те же почести, что и монарху.

Третьим вышел наследник престола — тридцатилетний кронпринц с 'оригинальным' для Ольмюцской династии именем Бисер. В белом мундире гвардейского генерала. С землистым цветом лица и заметными мешками под глазами.

Ему также оказали положенные почести.

'Бедные дамы, — подумал я. — Им постоянно приходится не только приседать, но и стоять в этой неудобной раскоряке, пока августейшая фигура не займет свое место у трона'. И я пожалел их.

Первым для награждения зычным голосом, напоминающим эхо из бочки, вызвали из нашего ряда генерала с языколомательной фамилией, и король надел на него через плечо широкую бело — красную ленту командора ордена Бисера Великого с мечами. Как я понял из поздравлений короля это был командир отогузского армейского корпуса, которому удалось остановить прорыв цугульской армии восточного царя, что произошло буквально на днях к югу от того места где я строил полевой укрепрайон.

Вторым наградили Вахрумку. Тоже орденом Бисера Великого, но только на шею. 'За новаторство в области полевой фортификации и создание в рекордные сроки прекрасного укрепрайона, который уже получил положительные отзывы от обживающей его ольмюцкой пехоты'. Не знал что наши окопы уже сдали в эксплуатацию… Знать, враг приближается, сбивая имперские завесы.

Третьим был я, вышедший на негнущихся ногах, излишне громко топающий по драгоценному узорному паркету и вообще немного не в себе.

Король обычной английской булавкой приколол мне на грудь треугольную черно — белую ленточку, на которой болталась бронзовая фитюлька, именуемая 'Крестом военных заслуг' с мечами с объяснением, что сия награда дадена 'за спасение офицера на поле боя и ликвидацию вражеской разведки'. Вот так вот ни много ни мало — 'ликвидации вражеской разведки'. Бедный враг, смирись и ляг! Кобчик на подлете!

После вручения ордена король спросил меня.

— Я слышал: ты перевелся в мою армию?

— Так точно, ваше величество, — гаркнул я, стараясь, чтобы прозвучало браво.

Возможно, даже несколько громче, чем полагалось, потому что король, скривив рот в улыбке, демонстративно поковырял в правом ухе указательным пальцем.

— О! — воскликнул король, вынув из уха палец и подняв его вверх. — Точно также орал на меня мой фельдфебель в мои кадетские годы.

Придворные подхалимски захихикали. А некоторые дамы зааплодировали веерами по ладоням.

— Так тому и быть, — продолжил король свою речь. — Поздравляю тебя фельдфебелем… э — э–э… Кобчик.

— Рад стараться, ваше величество, — рявкнула моя тушка, ожидая продолжения беседы.

Но король уже махнул рукой, подгоняя следующего награждаемого.

Оба лесовика получили по такому же кресту, как и я. С той же формулировкой.

Справедливо. Воевали мы вместе.

Последним вышел к трону второй генерал из нашей шеренги. Но этого король просто поздравил генерал — лейтенантом. И руку пожал.

Каждое награждение сопровождалось магниевой вспышкой фотографа, который скрывался под черной тканью за треногой своего аппарата.

Затем всем награжденным и августейшей семье расфуфыренный лакей в бордовой бархатной ливрее с золотыми галунами предложил на золотом подносе по бокалу белого вина. Удивительно, но больше никому в зале такого не досталось и мы все выпили за здоровье короля и за ту честь, которую он нам оказал. Говорил от всех награжденных отогузский генерал на хорошем имперском языке.

На этом все закончилось.

Лакей осторожно, но настойчиво отобрал у нас хрустальные бокалы и испарился.

Дамы присели в раскоряку.

Мужчины склонили головы.

Королевская семья в обратном порядке удалилась в двери, расположенные за тронным возвышением.

Церемониймейстер своим золоченым посохом указал нам на дверь.

На внешней лестнице снова ударили барабаны, загудели фанфары, жахнули холостым залпом две медные мортирки на крыльях лестницы и гвардейцы вновь взяли винтовки в нашу честь 'на караул'.

Генерал чем‑то отвлек Вахмурку на крыльце, а все тот же гвардейский фельдфебель, торопливо посадил нас в ту же коляску, на которой мы приехали сюда. Но на это раз спросил.

— Куда вас доставить, господа кавалеры?

Я, недолго думая, брякнул.

— В хороший бордель по вашему вкусу.

Фельдфебель удовлетворенно хмыкнул и приказал кучеру доставить нас в 'Круазанский приют', но сам остался на месте. С нами в карету не сел.

— Ох, и напьюсь я сегодня… — заванговал Кароль под перестук копыт по брусчатке, когда мы выезжали с плаца на проспект.

— Ты, главное, зеркала не бей, — посоветовал я ему.

13

Адъютант начальника инженерных войск королевства, склонив, как примерный ученик голову к левому плечу, вписывал стальным перышком наши награды в солдатские книжки. Название. Номер и дата указа. Кратко 'за что' дадено.

— И еще, господа кавалеры, — сказал он, отложив перо на специальную мраморную подставку при чернильнице. — Указом короля с сегодняшнего дня на всей территории королевства нижним чинам по — прежнему запрещен вход в рестораны для чистой публики… — он сделал многозначительную паузу и продолжил. — Кроме кавалеров 'Солдатского креста' и 'Креста военных заслуг'. Так что поздравляю вас с новыми возможностями. И замечу, что ресторан на нашем вокзале очень даже не плох. И цены в нем умеренные.

И поставил каждому в книжку печать.

Потом достал из стола четыре семилучевые серебряные звездочки и вывалил их из ладони на стол.

— Вам, Кобчик, следует привести свою форму в порядок. Это же просто безобразие, когда фельдфебель щеголяет птичкой старшего сапера на рукаве. Птичку спороть, звездочки вставить в петлицы. Еще раз увижу в таком виде — сидеть тебе на гауптвахте за нарушение формы одежды. Ясно?

— Так точно, все ясно, господин инженер — лейтенант.

— Не торопись, я еще повышение в звании тебе в книжку не вписал, — и адъютант снова взялся за перо и, склонив голову к плечу, выводил тушью ровные строчки.

Звание. Указ. Номер. Число.

— Вот… Теперь ты полноправный фельдфебель и можешь 'строить' встречных солдат на улице по собственной прихоти, — коротко хохотнул адъютант. — И это… почему орден до сих пор приколот на булавке?

— Осмелюсь пояснить, господин инженер — лейтенант; как повесил его на эту грудь сам король, так и ношу, — ответил я.

— Кобчик, — усмехнулся адъютант. — Я тебя умнее считал. Неужели ты думал что король будет тебе орденскую ленточку в торжественной обстановке самолично пришивать?

И адъютант генерала Штура звонко захохотал, видимо представив себе такую картинку.

— Булавка тут для скорости и удобства короля. Но не тебя… Так что пришей.

— Осмелюсь спросить господина лейтенанта, — спросил любопытный Йозе. — Теперь нам каждый раз перешивать орден с мундира на мундир. То есть с парадного на полевой… и обратно?

— Нет. Зайдешь к ювелиру, закажешь себе дубликат и пришьешь его на полевой китель. В таком случае его и утратить не будет жалко. А на парадном мундире у тебя останется настоящий орден, хранящий в себе тепло щедрых августейших рук.

Чувствовалось, что адъютанту скучно в отсутствие большого начальства, и он с удовольствием играл роль нашего учителя в дебрях униформологии.

— Теперь другие бумаги… — протянул адъютант. — Литера при вас?

Лесовики синхронно кивнули.

— Вот вам две плацкарты до места. Негоже нашим кавалерам по дорогам империи в теплушках бедствовать.

На стол легли два маленьких картонных прямоугольника.

— Не забудьте в кассе их прокомпостировать. И сдать коменданту станции назначения.

Плацкарты исчезли в карманах лесовиков.

— А тебе, Кобчик, увольнительная на двое полных суток. Начиная с сегодняшнего утра, — на стол лег розовый листочек с печатью размером с солдатскую книжку. — Гуляй, заслужил. Утром третьего дня к восьми часам как штык на первом этаже штаба в отделе инженер — майора Вахрумки. Озадачивать тебя по службе теперь будет он. Если кто другой из офицеров попытается тебя припахать — посылай всех… к Вахрумке, — улыбнулся он.