Священный вертеп - Таксиль Лео - Страница 23

В середине семнадцатого века при перестройке Латеранского дворца открыли пресловутую гробницу с телом папы, которую по преданию лукавый дьявол время от времени превращал в танцкласс. Как говорит легенда, тело казалось еще живым и благоухало («0-ля-ля, — воскликнул бы наш Гаврош, — пока не поздно, пора давать тягу!»)… но вдруг луч света озарил тело, адское пламя вырвалось из него, освещая все вокруг, и тело превратилось в пепел, остался только серебряный крест да пастырский перстень…

Разгадка проста: пламя — сам сатана, который, как последний дурак, позволил замуровать себя в гробнице и целые столетья играл в пасьянс с костями Сильвестра.

Разумеется, когда открыли темницу, он поторопился удрать. Однако всякий благочестивый христианин обязан проникнуться благодарностью к сатане; ведь, сохранив останки святого отца, дьявол облегчил работу всевышнему, когда тот начнет воскрешать мертвых в день страшного суда.

После этого события на могиле Сильвестра не случалось больше ничего необыкновенного. Священники и тут не преминули объяснить прекращение чудес то ли колдовством покойного папы, то ли исчезновением дьявола. А в восемнадцатом веке, когда Монтескье, Вольтер и Дидро опубликовали свои знаменитые труды, предвещавшие Великую французскую революцию, церковный историк Муратори издал панегирик Сильвестру. Общий тон всего опуса характеризует следующее утверждение:

«Чудо на могиле Сильвестра не должно никого поражать, так же как и последующее прекращение его. Ведь сколько плит на могиле святых, некогда источавших масло и манну, теперь не совершают таких чудес!» Но зачем удаляться в восемнадцатый век? Совсем недавно, при обсуждении закона об обучении в палате депутатов Франции, Поль Берт с трибуны процитировал ряд религиозных трудов, посвященных вопросам воспитания. Приведя возмутительные по своей безнравственности цитаты, он воскликнул, обращаясь к правым:

— Осмелитесь ли вы одобрить подобные предписания и наставления?

И один из клерикалов тут же ответил:

— Мы не имеем права обсуждать то, что написано отцами церкви.

Это заявление было встречено аплодисментами со стороны ультрамонтанской банды!

Таким образом, позиция церковников ничуть не изменилась за многие столетия: самые дикие и чудовищные утверждения воспринимаются как должные в наш просвещенный век, их не оспаривают. Тем хуже для них!

Прогресс гигантскими шагами идет вперед, и недалеко то время, когда воинствующая церковь, застывшая в своем грубейшем суеверии и фанатизме, будет выглядеть как едва уловимая точка на горизонте минувших времен.

ПЧЕЛЫ-ПРОРИЦАТЕЛЬНИЦЫ.

О личности папы Иоанна семнадцатого, сменившего Сильвестра второго, мало известно. До нас дошли только сведения о его мстительности и жестокости; в этом смысле он ничем не отличался от большинства своих предшественников. Святой престол он занимал всего пять месяцев.

При нем произошел курьезный эпизод: один монах в Шалоне, Левтард, рассчитывая выудить деньги у доверчивых глупцов, провозгласил себя духовидцем; собрав народ, он сообщил, что ночью, когда он спал в поле, с ним случилось чудо: пчелы, как бы пронзив его тело, вошли сквозь анальное отверстие и, вылетев с шумом и шипением изо рта, возвестили, что ему предстоят великие дела, непосильные для простого смертного, с той поры он ощутил в себе божественную благодать.

Ему поверили. Он стал пророчествовать и довольно скоро сколотил сильную партию, которая стала требовать, чтобы ему предоставили епископскую кафедру в городе.

Жебуин, шалонский епископ, увидев, что дело принимает нешуточный оборот, счел необходимым вмешаться. Ему удалось развеять ореол вокруг этого духовидца.

Разочарованный и оскорбленный народ так затравил монаха, что жалкий проходимец бросился в колодец.

Другому монаху пришла в голову сумасбродная мысль провозгласить Вергилия, Горация и Ювенала пророками. Странствуя по Италии, монах повсюду советовал верующим следовать их заветам, дабы удостоиться вечной жизни.

Первоначально он тоже имел успех, возникла даже целая секта его последователей.

Когда Иоанн семнадцатый услышал о них, он приказал епископам нещадно истреблять всех членов этой шайки, где бы ни появились эти юродивые. Убийство служило католикам ultimo ratio (крайним доводом), когда необходимо было навязать людям свои догмы.

ОДНИМ УДАРОМ САБЛИ.

Иоанн восемнадцатый сменил Иоанна семнадцатого и продержался на святом престоле пять лет. Было бы утомительно скучно приводить нудный список всех, его безобразий.

Перейдем к Бенедикту восьмому, получившему тиару благодаря заговору графов Тосканелли.

Звериная жестокость Бенедикта восьмого заранее восстановила против него народ. Не успел он взойти на престол, как вокруг него начала сплетаться густая сеть заговоров. Даже среди духовенства образовалась сильная партия, которой удалось провозгласить нового папу — Григория. Бенедикт энергично сопротивлялся.

Какое-то время он оставался хозяином Латеранского дворца, но Григорий не менее решительно отстаивал свои права и в конце концов изгнал соперника.

Бенедикт бежал в Германию, рассчитывая на поддержку Генриха второго. Он получил ее без особого труда. Генрих второй снарядил армию, и Бенедикт прибыл в Ломбардию. Испуганные римляне во избежание нового вторжения послали депутатов к Бенедикту, умоляя его вернуться в Латеранский дворец, и Григорию ничего не оставалось, как поскорее покинуть Рим.

Спустя несколько дней Генрих второй одержал крупную победу над одним самозванцем и, чтобы утвердить себя единовластным правителем, вместе со своей супругой Кунигундой прибыл в Рим на торжественное помазание.

Папа извлек выгоду из этого торжества: помимо того, что возрос его авторитет, он подтвердил некоторые привилегии, данные первосвященникам еще при Карле втором и Оттоне третьем.

Не успел Генрих второй покинуть Италию, как сарацины вторглись в Тоскану.

Бенедикт поручил епископам снарядить солдат и, возглавив войско, сам ринулся в бой.

Битва продолжалась три дня. Поначалу христиане терпели неудачу за неудачей, но в конце концов заняли все позиции противника. Еще бы, сам господь бог сражался с ними в их рядах!

Мы вовсе не собираемся умалять заслуги великого Саваофа, но, право, с тех пор как он появился на земном шаре, военные кампании, проводившиеся под его знаменем и во имя него, частенько заканчивались полной катастрофой. Не надо требовать от милосердного боженьки больше того, что он может дать! Совершенно очевидно, несчастный старик Саваоф оказывается в полной растерянности, когда, скажем, два короля, оба правоверные, объявляют друг другу войну по той лишь причине, что его величество Икс, принимая посла короля Зет, чихнул семьдесят пять раз, а посол-невежа пожелал страдающему насморком августейшему королю долго здравствовать лишь семьдесят четыре раза!

От всех этих тонкостей и бог может потерять голову! Представьте себе положение господа, когда в одно прекрасное утро он находит в своей обширной почте две молитвы следующего содержания: