Большая книга ужасов. Коллекционер кошмаров - Охотников Сергей Сергеевич - Страница 36

– Оставь меня! – прокричал Железный Червь. – Я отзову пауков, и мы уйдем.

– А что будет с Анжелой? С Пашкой? С другими людьми?

Ответа не последовало. И тут мне пригодилось письмо Кхмера. Фиолетовые символы в самом центре черного купола спрашивали пароль. Что же вы загадали, мистер Айзенхоф? Имя жены или дочери? Нет! И тут я ощутил боль! Кто-то врубил мою нервную систему, и я сразу же почувствовал все порезы и раны. Дон! Пароль – кличка собаки! Не подходит! Стоп! В шестнадцатеричном языке нет буквы N. Зато есть цифра девять – по-английски найн. Пароль Do9! Стена разноцветных символов рассыпалась. Я проник внутрь и остановил вирус.

Глава 17

Прощание в больнице

Реальный мир появился перед моими глазами. Он казался тусклым и бессмысленным. Ведь в нем не было символов. Никаких слов, проникающих прямо в сознание. Я смотрел на серый чердак, и не понимал, что происходит. Пауки бежали прочь от меня. Вот один из них вытащил острую лапку из моего тела. Я закричал и снова провалился в черноту. Разноцветные символы складывались в слова и картинки. Так передо мной открылась история Филипа Айзенхофа.

Молодой перспективный ученый стремительно продвигался по карьерной лестнице. В двадцать семь он уже был начальником отдела, в тридцать три – руководил своей лабораторией. Вскоре он получил назначение на закрытый военный проект. Фил просто горел на работе, по двенадцать часов просиживал за компьютером. Ему удалось превзойти все ожидания начальства. Доктор Айзенхоф рассчитывал на премии и повышения, но разработку неожиданно закрыли. Ученый оказался без работы, но уже не мог отступить. Он продолжал исследования, несмотря на финансовые трудности и проблемы с ипотекой. Жена забрала дочку и уехала в Калифорнию. Теперь Филип мог работать шестнадцать часов в сутки. Результаты завораживали! Ученый рассчитывал вернуть контракт. Ведь у него имелся козырь в рукаве – секретная технология, уже внедренная в новое поколение микросхем. Бомбы замедленного действия были заложены по всему миру. И только он, Филип Айзенхоф, научился их взрывать! Небритый, с красными глазами и недельной щетиной, Фил отправился на важные переговоры. Он обещал самые невероятные перспективы. Глобальную систему, способную уничтожить компьютер в любой точке мира, устроить диверсию, не входя в контакт с противником. Железный Червь – так она должна была называться. То есть вирус, поражающий не только программную, но и аппаратную часть компьютера. Доктор Айзенхоф получил вежливый отказ и вернулся домой совершенно разбитым и опустошенным. Возможно, он никогда бы не продолжил исследования. Но на следующей неделе кто-то вломился в дом ученого, уничтожил компьютерную технику и застрелил собаку. Смерть Дона изменила всё. Фил побрился, навел в доме порядок, восстановил все данные из резервных хранилищ. Ученый вынашивал план мести и снова сидел за компом по двенадцать часов в день. Работа продвигалась отлично, но психическое здоровье Фила пошатнулось. Он начал разговаривать со своей программой, создавать причудливые садистские функции. В конце работы над Железным Червем доктор Айзенхоф не выходил на улицу, питался консервами, слышал голоса и говорил на не известном никому языке. Через полгода банк отобрал дом и пытался выселить Фила. Ученый активировал свою систему, втайне надеясь, что Железный Червь убьет его. Но создатель недооценил своё творение. Функции, казавшиеся бредом шизофреника, отлично работали. Так на свет появился киберзомби – человек, зараженный компьютерным вирусом.

Я задергался на полу, пытаясь выскользнуть из вращающейся черноты. Историю доктора Айзенхофа еще можно было понять – увлекся человек, с кем не бывает. Но дальше шла жизнь Железного Червя, его нечеловеческая логика, жуткое желание подчинять и мучить людей. Невыносимо было смотреть на всё это. Мой желудок сжался от болезненного спазма и вернул меня к действительности. На чердаке творилось нечто жуткое и поразительное. Пауки метались, долбили крышу, кусали провода и вгрызались в трубы. Они совершенно сошли с ума. Видимо, из-за того, что я вырубил их серверную программу. Мелкие железные диверсанты устроили короткое замыкание, сорвали изоляцию с теплосетей. Я попытался подняться, но смог лишь встать на четвереньки. Впереди лежали два тела, Анжела и Павлик. Я подполз к ним, потрогал руку девушки. Холодная, но пульс есть. Сил у меня совсем не было, многочисленные раны болели и кровоточили. Оставалось только лечь рядом с ребятами, кое-как отгородить наш угол обломками досок и ждать.

– Очень скоро нас найдут, – шептал я. – Электричество в доме отрубится, а по телику футбол, концерты и сериалы. Люди по-любому придут сюда, причем очень скоро.

Пауки бушевали, пока не лопнула труба с холодной водой. Потоп быстро убил стальных тварей. А может, сработала программа самоуничтожения. В общем, когда до чердака добрались спасатели, они обнаружили только нас и огромную кучу искорёженных стальных деталей. По крайней мере, так мне сказали в больнице. Дом серьезно пострадал, было следствие, а потом суд. Полиция много раз заводила протоколы и снимала показания. Отрабатывали версию хулиганства. Подозревали в первую очередь Павлика, за ним уже числились разные мелкие нарушения закона. В конце концов от нас отстали и свалили всё на стихийное бедствие. Благо в тот день по Москве прошелся настоящий ураган. Повалило кучу деревьев, дождь топил подвалы и целые улицы. Через месяц версия стихийного бедствия ни у кого не вызывала сомнений. Глупые подростки пробрались на чердак и пострадали от грозы с ураганом – рядовое происшествие. Лейтенанта Кузнецова я больше не видел, и о его судьбе мне ничего не известно. Очень может быть, что он до сих пор киберзомби и бродит по городу в поисках жертвы. Радует, что у нас в районе его никто не встречал.

В больнице я пролежал две недели, Анжела примерно столько же. Доктора зашивали мелкие раны и возились с глубокими. У Павлика дела были куда хуже. Ему сделали несколько операций и выписывать не собирались. В общем, ничего хорошего. После этой истории Анжела совершенно изменилась. Она перестала краситься, носить розовое и переехала вместе с мамой в Санкт-Петербург. Мы с ней успели перекинуться только парой слов. В больничном дворе цвели яблони, мы медленно шли по аллее. Анжела неожиданно остановилась:

– Знаешь, Дём, я в тебя почти влюбилась.

У меня перехватило дыхание. Нет, ну правда, что за глупости. Я проглотил подступивший к горлу комок и подошел к девушке.

– Ты смелый и совсем не ботан, – продолжала Анжела. – То есть, конечно, умник, но тебе это идет.

Я рассмеялся. Интересная получилась формулировка.

– Знаешь, ты тоже классная! Красивая и смелая.

В этот момент я почувствовал себя настоящим героем, шагнул вперед и попытался поцеловать Анжелу. Наши губы соприкоснулись на мгновение. Потом девушка отстранилась, в глазах у нее застыла боль:

– Я не могу так! Пашка в больнице, и неизвестно, что с ним теперь будет. А всё из-за меня!

– Ясно, – говорю. – Береги себя. Не открывай подозрительные письма и не ходи по странным сайтам.

– Прощай! – Анжела развернулась и побежала прочь.

Я пожал плечами. Мрачное настроение не покидало меня. Казалось, этот вирус всё еще сидит в голове и продолжает портить мою жизнь. В общем, если получите от меня странное письмо, просто сотрите его. Не пересылайте друзьям и не переходите по ссылкам.

Битва колдунов

Предупреждение

Думаешь, у тебя всё плохо? Несчастья валятся как из рога изобилия? Боишься, что на тебя действует страшное проклятие? Надеешься, что все проблемы может снять потомственный колдун, экстрасенс или чудесная таблетка? Тогда слушай, что я тебе скажу! Немедленно выбрось из головы всю эту ерунду! Будь оптимистом – помни, всегда может быть хуже. Особенно если попытаешься найти волшебное решение всех проблем. Не веришь? Тогда эта книга для тебя.