Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Спортсмены - Гладков Теодор Кириллович - Страница 30


30
Изменить размер шрифта:

Пробиваясь в окружении целой толпы в город, Владимир вдруг заметил Мусю. Кто-то из шедших рядом тут же заслонил ее, но спустя мгновение она снова попала ему на глаза. И он безотчетно зашагал в ее сторону.

Муся стояла у газетного киоска, внимательно рассматривая пассажиров, выходивших из вокзала. Увидев Владимира, она покраснела, виновато потупилась и стала что-то торопливо искать в своей сумочке.

Когда Владимир подошел к ней вплотную, она закрыла сумочку и подняла на него глаза.

- Ну* здравствуй! Меня встречаешь? - голос у него дрожал от волнения.

- Да, - кивнула Муся и прижалась лицом к его широкой груди.

Потом они немного смущенные, но счастливые шли по Невскому, а рядом шагали Володины друзья и поклонники. Группа эта заметно поредела, когда дошли до площади Толстого. Там Володя с Мусей расстались.

Они помирились. Алешка получил отставку. «Да там и не было ничего серьезного, - уверяла Муся, - встре- чалась-то я с ним от злости на тебя».

В полукилометре от станции Кавголово на песчаном пологом косогоре стоит и по сей день большой двухэтажный деревянный дом - спортивная база Ленинградского института физической культуры имени Лесгафта. Со всех сторон обступили ее могучие сосны, огромное озеро раскинулось сразу же, метрах в пятидесяти. А немного в стороне начинается Кавголовский парк, постепенно переходящий в лес. Местность здесь гористая, зимой ли, летом красота неописуемая. На этой базе провел свое последнее лето Владимир Мягков. Это было самое безмятежное, спокойное и радостное время в его жизни.

По воскресным дням к нему приезжала Муся. Приезжала рано утром. Владимир встречал ее у электрички, и они, наскоро позавтракав в столовой базы, бежали на озеро. Там у них был свой пляж - с одной стороны русло летом пересыхавшего ручья, с другой - крутой косогор, покрытый мягкой зеленой травой. А между ручьем и косогором небольшая песчаная коса. Вход в озеро в этом месте был очень пологий, метров тридцать надо пройти, чтобы потерять под ногами дно. Недалеко от берега, где воды было примерно по колено, лежал большой черный камень. На нем любила сидеть Муся. Обхватив ноги руками и уткнувшись подбородком в колени, она подолгу смотрела куда-то поверх Володи, загоравшего на песке. Потом ее глаза останавливались на нем, и Владимир угадывал в них нежность и смятение.

Здесь у черного камня они впервые сказали друг другу самые главные слова.

Пришла осень, и снова в Володиной комнате стали собираться друзья. И каждый из них не без грусти отметил, что комната стала приобретать более житейский вид. Но ребята, зная замкнутость и застенчивость Володи, не спрашивали ни о чем, хотя догадывались - дело идет к свадьбе. Каждый раз ждали: вот Владимир заговорит об этом сам, но тот молчал, видимо, думали ребята, еще вынашивает в себе решение.

На самом деле у Владимира с Мусей уже все было определено, даже время свадьбы назначено - сразу после возвращения со всесоюзных соревнований.

Владимир к ним стал готовиться еще с лета. И чуть только побольше подвалило снежку, а зима в том году была ранняя и обильная, Мягков встал на лыжи.

К новой битве на лыжне он готовился не то чтобы с еще большим упорством, а с каким-то необыкновенным азартом. Владимир был уже в прекрасной форме, и время, за которое он проходил на тренировках 20 километров, вполне устраивало, его.

До начала соревнований оставались недели... в Ленинград пришла беда.

29 ноября 1939 года в городе, вероятно, в каждом доме, в каждой квартире был включен репродуктор, и все от мала до велика слушали выступление по радио Председателя Совета Народных Комиссаров СССР товарища В. М. Молотова:

- В последние дни на советско-финляндской границе начались возмутительные провокации финляндской военщины, вплоть до артиллерийского обстрела наших воинских частей под Ленинградом, приведшего к тяжелым жертвам в красноармейских частях...

Правительство дало вместе с тем распоряжение Главному Командованию Красной Армии и Военно-Морского Флота - быть готовым ко всяким неожиданностям и немедленно пресекать возможные новые вылазки со стороны финляндской военщины.

Слушая радио, люди понимали, что это начало войны.

В ночь на 30 ноября Каллио, президент Финляндии, объявил состояние войны с Советским Союзом. Ленинградцы об этом еще не знали.

Наступила полночь, но город не ложился спать. Все ожидали передачи «Последних известий» по радио. И диктор тревожным, но уверенным голосом оповещал людей о событяих этой ночи:

«По приказу Главного Командования Красной Армии, ввиду новых вооруженных провокаций со стороны финской военщины войска Ленинградского военного округа в 8 часов утра 30 ноября перешли границу Финляндии на Карельском перешейке и в ряде других районов».

Так началась война. В тот день Мягкову надо было выезжать на сборы, а он вместо этого пошел в военкомат. Пошел сам, без вызова и попросил, чтобы его включили в особый лыжный отряд 9-й армии, который был сформирован из студентов Института физической культуры имени Лесгафта. Отряд этот должен был действовать в глубоком тылу противника, уничтожать финские штабы, разрушать коммуникации, взрывать мосты, склады с боеприпасами, нападать на войсковые колонны, двигающиеся к линии фронта.

После первых же операций Мягкова назначают командиром отделения, и он сразу проявляет себя как способный командир. Однажды отделение получило задание найти вражескую зенитную батарею и уничтожить ее. Несколько дней отряд бесцельно кружил в заданном районе и никаких признаков батареи обнаружить не мог. А батарея была - об этом сообщали летчики, которые всегда попадали под обстрел именно здесь, в этом районе. Не могла же она сквозь землю провалиться. В тот день Мягков вышел на лыжах один. Шел медленно, внимательно оглядываясь по сторонам. Подошел к лощине, остановился, и вдруг... что за чудо! Лощина заканчивается невысокой горушкой. Горушка как горушка - белым- бела - снег кругом. И неожиданно в горушке что-то заскрежетало, словно пасть разинулась - растворились огромные ворота. «Так вот она, батарея», - понял Мягков. Он, не мешкая, обошел лощину и пробрался к горушке с другой стороны, подошел к воротам и наткнулся на белофиннского офицера. Пришлось вступить в бой. Офицера убил и, отстреливаясь из автомата, отступил. Услыхав стрельбу, к нему на помощь пришли товарищи, им удалось разгромить батарею и без потерь уйти от преследования. Но в тот же день группа попала в окружение, причем белофиннов было раза в три больше. Мягков умело организовал оборону, сам лично проявил исключительную храбрость, уничтожив десять белофинских лыжников. Затем, определив маршрут своим бойцам, вместе с М. Немчиновым и И. Богдановым залег в снег и, прикрывая отход группы, вел огонь до тех пор, пока финны не отступили. Много было на счету Владимира Мяткова подобных операций. И всегда ему везло: из любой ситуации выводил своих бойцов невредимыми. За успешные боевые операции Мягкова снова повысили - стал он командиром особого взвода.

Беда пришла неожиданно.

В конце февраля отряд лыжников человек в семьдесят отправился в тыл врага с заданием взорвать мосты, через которые шли к границе эшелоны с солдатами и оружием.

2 марта из Москвы была передана радиограмма, что отряд окружен, отбивается четвертые сутки, просит о помощи. В тот же день особый взвод в двадцать человек под командованием Владимира Мягкова вышел на выручку товарищей.

Шли двадцать три часа без сна, без отдыха. Усталость смежала глаза, пеленала тело. Лыжники засыпали на ходу. Но никто не сказал, что пора сделать привал. Каждый знал, что где-то рядом сражались и погибали товарищи.

Кругом стояла немая тишина. Белый бесконечный простор перемежался болотами, озерами, редким лесом, небольшими речками да пустыми, покинутыми людьми хуторами.

После небольшого отдыха отряд снова отправился на поиски. И опять шли, пока не онемели ноги, не помутила сознание усталость. На третьи сутки набрели на пустой хутор. Видели, как в сторону от него бросилась служебная собака, поняли, что часа через четыре приведет она сюда врагов, но идти куда-то еще уже не было сил, да и не ушли бы они, уставшие, измотанные, далеко от преследования. Решили, поставив дозор, расположиться на отдых. Если же появится неприятель - дать бой.