Красные крылья - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 13

– Что тогда? – подтолкнул Сергей. – Что будет?

– Да что, что будет?! – раздраженно рявкнул один из помощников. – Конец нам будет! Приплывут и перережут глотки, корабль заберут! А может, не перережут, а заколдуют, наденут ошейники, и будем мы до конца жизни лизать зады проклятым фанатикам!

– Фанатикам? – задумчиво переспросил Сергей. – Что, так истово верят?

– Еще как, – буркнул второй помощник. – Встречался с этими ребятами, это не люди, это… это… демоны какие-то. Не дай боги усомниться в истинности их веры – порвут на кусочки! Я так-то верю в Создателя, в богов стихий, но эти… Они ни во что не верят, кроме как в своего рогатого идола, любителя жертвоприношений.

– Что, людей режут на алтарях? Или это россказни? – Сергей недоверчиво поднял брови. – Мне говорили, что они очень уважают боевые искусства и что их осталось немного, жителей Киссоса, всего несколько тысяч, не больше. Чего мы боимся? Нас несколько десятков, мы тоже не простые ребята, нас всех так просто не возьмешь. Чего нам бояться? Поставите ремонтные мачты, поднимете паруса, и свалим отсюда, пока не очухались! В чем дело-то? Оружия у вас полно, бойцы – самые лучшие. Чего боитесь?

– И режут, и боимся, и не так нас много. А каждый из жителей Киссоса сам по себе оружие. И еще – колдун. И рабов у них полно – на каждого не меньше трех рабов. Так что бойцов у них хватает. И эти бойцы не знают страха, не знают сомнений. Убивают, не задумываясь, как едят, как пьют, как спят. Для них жизнь – убийство, и нет высшей чести, как пасть во славу Бога Войны. Ну ладно, главное мы выяснили – вы будете биться вместе с нами. Я вас предупредил, так что будете настороже. Вам все выдали? Еду, питье? Я распорядился достать самый лучший пенный друнг, все равно, если сдохнем, он нам не понадобится. В общем, так, объясняю – вокруг острова непроходимая каменная стена рифов. Сегодня мы преодолели ее на гребне волны, просто чудом, за что благодарить должны морского бога на веки вечные. Лежали бы сейчас в желудках морских чудовищ… Из внутренних вод острова только один выход, и напротив этого выхода порт и город, имя которому Кисс. Очень старый город, старее всех городов, что мы знаем, – даже старее Города. Говорят, что Кисс заложили боги, сошедшие с небес. Жители Киссоса, Свободные, являются потомками тех, кто когда-то был слугой богов. Всех, кто не их крови, жители Киссоса считают низшими. Впрочем, это знает даже ребенок. Помните пословицу: «Нос задрал, как киссан»? Вот оттуда она и пошла, пословица эта. Ну вот вроде и все. Идите к себе, будьте наготове. К вечеру мы поставим мачты, оснастим их, а ночью попробуем проскочить Ворота. Если боги даруют нам удачу – выживем. Если нет… тогда нет.

– Хорошо сказал, капитан! – криво ухмыльнулся один из помощников. – Если нет, то нет! Судьба, однако! Все примем свою судьбу, все когда-нибудь кончается. Морна, помнишь меня? Я тогда был моложе…

– Был, – сухо усмехнулась женщина, – и хорош собой. Куда все делось?

– В море, куда же еще, – вздохнул помощник. – Хотел ведь осесть на берегу, думал, последний поход. И что? Нет, нужно было остаться, не ходить с вами…

– Ты так говорил уже раз сто, – фыркнул второй мореход. – Да и какой берег после того, как Гекель устроил там рабский загон? Нет уж, море есть море. Надеюсь, оно нас не подведет…

Глава 3

– Тише ты! Задушу, тварь! – Помощник капитана жарко выдохнул в ухо слуге, неловко повернувшемуся и уронившему пустую кружку на палубу со стуком, разнесшимся в тишине теплой ночи. Слуга испуганно попятился, едва не свалившись с мостика, с трудом удержался на ногах и скрылся в темноте, спасаясь от гнева командира. Капитан недовольно покосился на помощника:

– Не нужно нервничать. Ты сам себя накручиваешь и всех вокруг. Парень не выронил бы кружку, если бы ты на него не шипел. Успокойся, расслабься. Пока что все идет хорошо. Скоро будем у выхода из бухты, а там… уйдем. Ветер хороший!

– Ветер-то хороший, вот только эти твари плохие. Не верю я, что нас не видели. Они видят все! Вот увидишь, какая-нибудь пакость, да случится. В последнее время нас и правда преследуют неудачи, тебе не кажется? Боги на нас прогневались!

– Когда это ты стал таким богобоязненным? Не замечал за тобой склонности тратить свое время на поклоны в храмах!

– Да. Не было такого. И я жалею об этом. Возможно, тогда все было бы по-другому.

Моряк тяжело вздохнул, выдохнув в лицо капитану смесь запаха перегара и жеваного наркотика.

– Ты всегда был удачлив. Видимо, настало время за это платить. И зря ты хотел ограбить пассажиров – боги этого не любят. Я всегда был за то, чтобы выполнять договор. Море не терпит клятвопреступников и наказывает негодяев. Мы – негодяи. Ведь если бы это не была Серг, у которой репутация страшной убийцы, и не Морна, которая спокойно перебьет половину экипажа между двумя выпитыми кружками пива, ты бы их ограбил, уверен. Я знаю тебя с самой юности. Это ведь я тебя учил мореходному делу, фехтованию, всему, что может понадобиться капитану. Учил, как правильно вести дела в море. И ты стал самостоятелен, ты нашел денег на корабль. Я не спрашиваю, откуда ты их взял, хотя ходили слухи, что твой дядя как-то странно помер – сделался синим, покрылся нарывами… Странная болезнь. И ты пригласил меня первым помощником. Я долго думал – помнишь, целую неделю? А потом решился. И все эти годы, что мы вместе, я пытался направлять тебя, советовать правильные вещи, я думал, что все изменится. Но ничего не менялось. Тебя уже не привлекает торговля, тебе хочется лишь грабить, убивать, а еще – писать свои стихи, ты ведь мнишь себя завзятым поэтом! Я хотел тебе сказать по возвращении из Эорна, что это мой последний рейс. Что я ухожу от тебя и хочу, чтобы ты выделил мне мою долю.

– Почему раньше не говорил? – Голос капитана был холоден, как лед.

– Время, видимо, не пришло. Теперь, когда мы можем больше друг друга не увидеть, – решился, друг.

– Друг? Друг… странно звучит, да. Отвык я как-то от этого слова. Ты учил меня, да, вот только не научил, как выжить, если весь мир против тебя, а от твоих действий зависит жизнь десятков людей. Ты высказался, да? Закончил? Так и я тебе скажу. Твой пай? Да, если выберемся, ты его получишь. Но скажи по совести, был бы он таким большим, если бы не я? Если бы не мои приказы, не мои идеи, если бы я не был бесчестным с чужими и честным со своими? Когда ты брал деньги, тебя не очень-то интересовало, что у меня на душе и как мне дались эти решения. А теперь, когда пошла полоса неудач, ты тут же начал меня упрекать? Друг… Не друг ты мне, похоже. Никто. Подчиненный. И если мы выберемся, ты не останешься на моем корабле больше, чем это необходимо. Мне не нужны те, на кого я не могу положиться. Ты стал много пить, ты допускаешь огрехи в работе. Я спускал тебе ошибки, за которые другой получил бы у меня плетей. Но тебе, старому другу, все сходило с рук. И ты меня упрекаешь? Молчи. Ты все сказал. Этого достаточно.

На мостике стало тихо. Дыхание двух людей, плеск, шум рассекаемой кораблем воды, ветер, посвистывающий в снастях.

Капитан, который сам вел свой корабль, посмотрел на берег, темнеющий слева, потом перевел взгляд на небо и нахмурился – небо, затянутое тучами, стало очищаться, и между облаками выглянула ясная, сочная луна, будто огромный факел осветившая и бухту, и массивную крепость белого камня, нависшую над причалами порта.

– Не успели, – досадливо выдохнул капитан и, недолго помолчав, приказал: – Готовь людей к бою. Придется уходить с шумом, мы сейчас как на ладони.

Помощник молча кивнул и быстро слетел по лесенке вниз, почти не касаясь ступеней ногами. Капитан проводил его мрачным взглядом и подумал о том, что, когда человек поднимается наверх, достигает успеха, все меньше у него остается друзей и все более тяжелые, неприятные решения он должен принимать. Особенно в отношении тех, кто его предал. Хуже предательства нет ничего – если предают тебя, конечно.

Капитан грустно усмехнулся, и вдруг перед его глазами встало лицо дяди – тот задыхался, держась за горло, и, с трудом преодолевая паралич, хрипло выговорил: «Тыии?! Подлец! Я ведь тебя любил! Как ты мог?!»