Ассасин - Мелан Вероника - Страница 25

На площадке ниже мелькали спины охранников.

— Туда! — высокий человек с пистолетом в руке махал остальным. — Он укрылся в коридоре, за ним!

Решив, что бежать следом за охранниками не имеет смысла, я быстро вернулась на третий этаж, распахнула двери и миновала столик с креслами. Какой коридор мне нужен? Самый левый? Если я выберу его правильно и доберусь до лестницы, то есть шанс, что найду Рена первой…

«Мне повезет! Мне хоть в чем-то должно повезти».

Нещадно хромая, я бежала по плотному и жесткому ковру.

И я уже почти добралась до нее — до лестницы! — когда из-за угла кто-то вылетел, и удар в плечо свалил меня с ног. Горло тут же стиснула стальная рука. Хрипя и извиваясь, я старалась выбраться из-под тяжелого тела.

— Не двигайся, сука!

Знакомый голос заставил меня замереть на месте.

— Рен… Это не то… что ты думаешь!

— Заткнись. Поднимайся. Поднимайся, я сказал! — голос Декстера звенел от бешенства. Резко рванув за плечо, он одним рывком поставил меня на ноги. Колено пронзило раскаленным прутом, боль едва не заставила меня рухнуть обратно на ковер.

— Пошли! — Меня грубо потащили за собой, в бок уперлось холодное дуло пистолета. — И только дернись.

«Он что… думает, что я специально?.. Специально заманила его в ловушку?»

Ноги подкашивались от страха, и, опасаясь сразу же получить пулю в живот, я держала рот закрытым. В какой-то момент я заметила, что куртка на плече Рена пробита насквозь и хлопковая майка пропитана кровью.

— Рен…

— Еще один звук, и я тебя пристрелю.

Зажмурив глаза, я волочила ватные ноги по ковру.

— Вперед! — приказали мне и грубо подтолкнули к кабине грузового лифта. Стоило нам обоим оказаться внутри, как двери начали закрываться.

— Рен, я…

— Ни слова. — Он с трудом сдерживал ярость. — Вот уж не думал, что ты на это способна. Знаешь, я ведь верил тебе… — В его глазах плескалась ненависть. — Хорошая получилась ловушка. Молодец.

Он даже улыбнулся. Невесело и мрачно — сделал все нужные выводы.

Скрипучие двери лифта разошлись в стороны.

Уложив замешкавшихся охранников двумя точными выстрелами, Декстер вытолкнул меня из кабины и потащил вперед по подземному гаражу. Кроме двоих охранников, чьи тела теперь лежали возле колонны, вокруг никого не было видно.

Черная машина стояла неподалеку. Водитель достал ключи и отключил сигнализацию.

— Внутрь.

Повторного приглашения не требовалось — я ввалилась в салон.

Дорога мелькала перед глазами короткими полосами разметочной линии. Несмотря на темноту в салоне, я видела, как пятно на майке Рена заметно увеличилось в размере. Лицо его было бледным, но глаза смотрели вперед холодно и спокойно.

— Рен… — прошептала я тихо.

— Молчи, — его голос был ровным, но в нем отчетливо звенел металл.

— Пожалуйста…

— Девочка, я сделаю тебе больно.

— Дай мне сказать…

Рен резко вывернул на обочину и затормозил. Затем повернулся ко мне и сжал горло ладонью.

— Ты понимаешь… — произнес он тихо, — что я могу сделать очень больно?

Я затравленно кивнула. Его глаза примораживали к месту, а пальцы сжимались все сильнее.

— Я могу свернуть твою шею. Понимаешь меня?

От недостатка кислорода легкие горели огнем. Вместо слов вырывались только слабые хрипы.

— Больше ты не произнесешь ни единого слова. Ты хорошо меня поняла?

Перед моими глазами поплыли круги. Из последних сил я снова кивнула, и тогда он медленно разжал пальцы.

Задыхаясь и кашляя, я согнулась пополам и стала шумно втягивать воздух.

Звякнули ключи в замке, машина плавно набрала скорость.

Рен ждал, пока продезинфицируется пинцет, окровавленная майка лежала рядом на стуле. Тихо пикал секундомер, в такт ему, чуть с запозданием, тикали настенные часы. Наконец фиолетовая лампа погасла, Декстер подошел к шкафу и достал несколько марлевых тампонов. Открыл стеклянную дверцу, вытащил пинцет и, захватив бутылку со спиртом, сел обратно на стул.

Рана болела.

Аккуратно промокнув ее, он зажал пинцет в руке и поднес к плечу, где все еще сидела чертова пуля. Сосредоточившись на движениях, постарался отбросить эмоции и отключить боль. Хуже, чем сейчас, уже не будет. Впервые за долгие годы он чувствовал, как болит не тело, болит сердце. А он, оказывается, забыл, что такое возможно.

Что ж… Элли нашла способ напомнить.

Несмотря на то, что она была надежно заперта в соседней комнате, он отчетливо ощущал ее присутствие — это растерянное испуганное лицо до сих пор стояло перед глазами.

«Сама невинность. А какие отчаянные попытки объяснить правду. Правду!»

Его челюсти сжались — двуличная змея!

Рен тряхнул головой и, морщась, вставил металлический пинцет глубоко в рану — попытался зацепить кончиком пулю.

Нет. Больше такого не произойдет. Хватит.

Он достаточно насмотрелся на предательства в прошлом, но Эллион превзошла по изощренности их все — она не просто ударила его по лицу, она достала до самой души.

Когда пинцет плотно ухватил пулю, Рен потянул его и зарычал от боли — через секунду металлический цилиндр упал в чашку. Скрипя зубами от каждого прикосновения, Декстер промокнул края раны антисептическим раствором и принялся обматывать плечо бинтом.

Все, с этим покончено.

Пришло время покончить с еще одним делом.

Он направился к запертой двери и вставил ключ в замочную скважину.

Я сидела в кресле, сжавшись в комок. Тепло комнаты не спасало от внутреннего озноба — холод сковал руки, голову, ноги, пробрался в каждую клеточку и затопил ледяной волной изнутри.

Рен сидел напротив и молчал.

Он молчал уже долго. Его взгляд проникал в самую душу, он будто сам пытался понять что-то, разобраться, выяснить, но все не мог с этим справиться; рядом с ним на столе лежал пистолет.

Разговаривать мне запретили — мол, уже давали шанс чистосердечно признаться.

Наконец жесткие губы разжались:

— Не надо было этого делать.

«Не надо было. А кто делал?»

Я взглянула на него исподлобья.

— Ты знаешь, как это называется? — Взгляд серо-голубых глаз царапал виски, нутро. Я догадывалась, какое слово он произнесет следующим, но все равно вздрогнула, услышав его. — Предательство.

Меня затопила обида.

Какое предательство? Где? Я всего лишь пыталась помочь…

Мне не верили. Меня не слушали.

— Ты знаешь, что такое предательство? — Теперь его голос звучал спокойно и даже мягко, застывшая во взгляде боль терзала сильнее любой пытки. — Предательство — это разрушение системы ценностей. Это духовное убийство, уничтожающее веру в человека, в его достоинство. Понимаешь меня?

Я начала дрожать.

— Это самый верный способ причинить душевную боль, Элли.

Я резко вскинула голову и встретилась с ним глазами. В какой-то момент его лицо перестало походить на холодную маску — под глазами отчетливо проступили темные круги, складки вокруг рта стали глубже и жестче. В кои-то веки на меня смотрел не бездушный убийца, не великий несгибаемый воин — на меня смотрел смертельно уставший человек. Я поняла, что впервые вижу его таким. Настоящим.

Хотелось плакать. Мы сидели здесь — один обиженный, второй морально раздавленный — и не понимали друг друга.

На миг позабыв о запрете, я открыла рот, чтобы в очередной раз объяснить, что все на самом деле было совсем не так, — я не предавала его! Я пыталась его спасти!

Но Декстер лишь покачал головой.

— Молчи.

В этот момент зазвонил лежащий на столе телефон.

Дрейк Дамиен-Ферно — начальник отряда специального назначения — вошел в комнату первым, за ним внутрь проследовали еще два человека в серебристой форме.

— Что происходит, Рен? Мне сообщили, что в здании «Стэндэд Компани» стреляли. И если я правильно понял, — он многозначительно посмотрел на перебинтованное плечо подчиненного, — стреляли в тебя.