Love for speed Part 2 (СИ) - Волкова Рита "Рита Волк" - Страница 34

Она что не видит, что я смотрю на нее?

- Я проснулся, - сонным голосом говорю я, но она не слышит. Поднимаюсь с кровати, встаю прямо возле нее. Ноль внимания. Смотрю на кровать и... Блять! Это я. Я вижу себя.

То есть, это невозможно. Я, блять, не в каком-то голливудском кино! Это не возможно. Аппарат показывает, что мой пульс участился. Медсестра выбегает в коридор, но не успеваю я выйти за ней, как приходит доктор. Он что-то добавляет в капельницу и ритм сердца успокаивается. Через несколько минут, врач и медсестра уходят.

Смотрю на себя. Лицо все в сильных царапинах, бровь рассечена, на носу пластырь. Наверное, сломал. На шее какая-то хрень. Нога сломана. Охренеть.

Слышу в коридоре чей-то знакомый голос, но не могу разобрать кто это. Дверь открывается, и я отхожу от кровати. Это мои родители. Мама плачет, отец, как всегда не показывает чувств. В этом я мог бы ему позавидовать.

- Сынок, - плачет мама и берет меня за руку. Чувствую ее тепло на своей руке. Это странно. – Проснись, - ее голос хриплый, она слишком долго плачет.

- Лулу, - зовет ее отец. Но она лишь трясет головой. – Он очнется, просто нужно время.

- Сколько еще нужно времени? Прошло уже восемь дней, Гарри, восемь, – говорит мама, смотря на отца. Я пролежал так восемь дней? Офигеть.

- Лулу, здесь лучшие врачи, они знают что делают, - спокойным, но уставшим голосом говорит отец.

- Мое сердце болит, я не могу просто смотреть и ждать, - мама снова плачет. Слышу, как на приборе мое сердце пропустило удар. Подхожу к ним, но не притрагиваюсь. Слишком страшно.

- Уверен, он слышит нас и…

- Да, он слышит, он слышит нас, - говорит мама и, встав со стула, целует меня в лоб. – Пожалуйста, проснись, - она шепчет мне в ухо, но я слышу ее, будто она стоит возле меня. Мама выходит из палаты, а отец устало садится на стул и, оперевшись об колени, прячет лицо в ладонях .

Мне больно смотреть на них.

- Знаешь, - вдруг произносит отец, – ты делаешь всем больно. Мне, Лулу, Кэмерону, Аманде. - Я сглатываю. - Ты просто лежишь здесь и я даже не уверен, слышишь ты нас или нет, но черт, Айзек, ты убиваешь нас. Твоя мать не спит уже неделю и плачет днями и ночами. Я не могу смотреть на нее, когда она в таком состоянии, мое сердце разрывается на миллион кусочков. Черт, - снова выдыхает он. Я подхожу ближе к кровати и встаю напротив отца и то, что я вижу, повергает меня в шок. Мой отец, Гарри Стайлс, который никогда не показывает своих чувств, плачет. По его щеке стекает слеза.

- Отец, - зову я, но он не слышит.

- Неужели ты бросишь нас, Айзек? Черт, неужели это из-за той девчонки, Джесс? Айзек, она умерла несколько лет назад. Блять, я разговариваю сам с собой, - усмехается он и вытирает щеки. Подхожу к нему и трясущейся рукой притрагиваюсь к его плечу. Он не замечает этого.

- Айзек, ты нужен нам. Твоя мать не переживет твоего ухода, – через пять минут молчания произносит он.

- Не слушай его, - слышу позади себя голос Джесс. – Он врет, ты им не нужен. - На ее лице нет вчерашней улыбки, сейчас она другая.

- Джесс, мой отец никогда не врет.

- Врет, - говорит она, как маленький ребенок. – Ты им не нужен, ты нужен мне, здесь! – злится она.

- Милая, я здесь, не злись, хорошо? – подхожу к ней и невесомо касаюсь ее губ.

- Хорошо, - говорит она, и ее уголки губ приподнимаются. Слышу, как отец встает со стула, поворачиваюсь к нему, он в последний раз смотрит на меня и, тяжело вздохнув, выходит из палаты.

- Им тяжело, - говорю я.

- Нет, они притворяются, когда они уходят отсюда, то сразу начинают улыбаться.

- Нет, - качаю головой, - нет, Джесс, они моя семья.

- Нет, Айзек, как же ты не поймешь, ты нужен только мне и все. Если ты останешься со мной, им будет только легче, - говорит она и подходит ко мне.

- Откуда ты это знаешь?

- Я могу выходить за пределы этой больницы.

- А я могу? – я не верю. Не верю, что они так хорошо играют.

- Нет, - качает она головой, - но если ты останешься со мной, то мы сможем гулять везде, по всему городу, вдвоем. Только ты и я. Встречать закаты и рассветы, вместе. Как и хотели, - она снова улыбается. В моей груди появляется боль.

Закрываю глаза буквально на секунду, но когда открываю, снова лежу на больничной койке. На часах восемь часов, наступило утро.

Странно…

Снова это равномерное пиликанье… Поворачиваю голову, рядом снова стоит медсестра и что-то пишет. Встаю с кровати и смотрю на себя лежачего. Лицо со вчерашнего вечера стало бледнее, губы высохли. Дотрагиваюсь до своего тела, и аппарат пропускает несколько ударов, отхожу от кровати.

Выхожу из палаты, по коридору ходят люди, врачи и медсестры куда-то бегут, но меня не замечают.

Сквозь меня кто-то проходит и черт, это неприятно и даже немного болезненно. Тру ладонью грудь, чтобы немного смягчить это неприятное ощущение. Мой взгляд падает на небольшую папку, весящую на двери моей палаты.

Пациент: Айзек Гарольд Стайлс

Возраст: 19

Диагноз: Сотрясение мозга III степени, перелом носа, перелом ноги, вывих руки, ссадины на теле. Кома.

Дата поступления: 31 октября

- Хорошо покатался, - говорю сам себе.

- Это уж точно, - слышу мужской голос позади меня. Медленно поворачиваюсь к нему.

- Да не дрейфь ты так, думаешь один такой? – усмехается парень.

- Д-да, - заикаясь, отвечаю я.

- Ох, все вы новенькие такие, - отвечает он и улыбается, - Я Эдвард, можно просто Эд, - говорит парень и протягивает мне руку. Я жму ее в ответ.

- Айзек, - отвечаю я.

- Приятно познакомиться, - говорит он и отпускает мою руку.

- Ты здесь давно? - спрашиваю я.

- Ммм, да, примерно полгода.

- Оу, ты типа тоже в коме?

- Точно, - кивает он. - А ты здесь сколько?

- Не знаю, но поступил 31 октября.

- А сегодня у нас уже 19 ноября, - отвечает он.

- Ого, - только и говорю я.

Смотрю в другую сторону коридора, потому что слышу знакомый голос.

- О, этот парень здесь каждый день трётся, - весело говорит Эд.

- Что? – поворачиваюсь к нему.

- Говорю, этот парень, - он указывает на Кэмерона, который идет по коридору в нашу сторону, - он приходит сюда каждый день, но не заходит в палату, - говорит Эд.

- Почему он не заходит? - скорее сам себя спросил я.

- Многие боятся, - грустно отвечает Эд.

- Чего ?

- Боятся увидеть своих близких в таком состоянии, - отвечает он и вздыхает, - боятся увидеть любимого человека в неподвижном состоянии с кучей иголок и трубочек, - говорит он и невесело усмехается.

- Он мой брат, - отвечаю я.

- Твои родственники любят тебя.

Кэмерон проходит в миллиметре от меня и заходит в мою палату.

- Откуда тебе знать? - спрашиваю я и продолжаю смотреть на дверь.

- Они приходят к тебе каждый день и на их лица больно смотреть. Их слезы видят все.

- Возможно это всего лишь маски, - отвечаю я и вспоминаю слова Джесс.

- Нет, - твердо заявляет он.

- Откуда тебе знать?

- Я многое видел за всё время. Видел настоящие слезы и маски. Твои родители и твой брат, у них настоящие слезы и это… Мне их жалко, но я в какой-то степени завидую тебе, - грустно произносит Эд.

- Завидуешь?

- Мои родители просто платят врачам, чтобы поддерживали мою жизнь, но не приходят ко мне. В последний раз они приходили пять месяцев назад, - говорит он. В этот самый момент я чувствую на своей руке тепло от прикосновения.

- Ты уверен, что их чувства настоящие? – спрашиваю я, а тепло на руке усиливается.

- Да, - твердо говорит он.

- Но…

- Я понял, на что ты намекаешь, та девчонка в белом платье, - я только киваю. - Она злая сучка, - смеясь, говорит он

- Что?

- То, эта девчонка… таких еще поискать надо… Ей скучно быть одной и она зовет всех с собой. Она ищет слабых и наслаждается их чувством беспомощности.

- Но Джесс не такая, - говорю я.

- Потому что это не Джесс, эта девчонка принимает облик того, кого ты любишь или того, кто тебе по-настоящему дорог.