Звериный круг - Щупов Андрей Олегович - Страница 47

— Да почему, черт возьми?

— Всегда и везде, Валя, остаются тысячи неучтенных мелочей. Невозможно предусмотреть все. И потому тебе надо затаиться.

— Мне кажется, ты слишком высокого мнения об их интеллекте. Главным аналитиком у них был Ароныч, но и того сегодня не стало.

— А что им стоит нанять аналитика со стороны?

— Например, тебя…

— Зачем же? Купят настоящего сыскаря. А то и целую бригаду профессионалов.

Думаешь, это невозможно?

— Ну, насчет бригады сомневаюсь, но парочку сыщиков в самом деле могут поиметь. Но дело в другом! Если я исчезну, им и сыщики не понадобятся, — сами усекут что к чему.

— Мы можем продумать финал. Инсценировать какой-нибудь фокус поубедительнее.

— Ага, скажем, самоубийство. И труп похожий подкинуть с предсмертным письмишком.

— Ради бога, не шути так!

— Все, Юрий, я устал. Мне пора баиньки.

— Ты должен немедленно подъехать ко мне!

— Ничего подобного. Сегодня я ночую там, где мне вздумается. Это я заслужил.

— Само собой, Валентин, но…

— Завтра на свежую голову поговорим.

— Где? Где мы встретимся?

— В известном тебе доме, в квартире шестьдесят пять.

— Что еще за квартира? Погоди!.. Ты что, переехал?

— Завтра. Обо всем завтра. — Валентин с улыбкой нажал отбой. Мельком подумал о собственном нахальстве. А почему он, собственно, решил, что это будет ЕЕ квартира? Может, его выставят за порог? Или тетя приедет, родители с мопсом.

Две тысячи «если»… Набрав номер, он прислушался к гудкам. Один, два, три…

Что-то щелкнуло, и заспанный голос заставил его сердце встрепенуться.

— Але, кто это?

В волнении он стиснул трубку так, что побелели пальцы. От недавней самоуверенности не осталось и следа. Сейчас она пошлет его к черту и будет права. На дворе ночь, а тут звонят черт-те зачем.

— Але! Это… Это ты, Валь?

— Я… — Голос у него разом сел. — Я хотел… Если ты, конечно, не против… Словом, я хотел приехать к тебе. Прямо сейчас.

Сердце ударило так громко, что ответа он не услышал. Или она его прошептала? Он плотнее прижал трубку к уху.

— Прости, я не понял.

— Я сказала: приезжай! — крикнула она. — Конечно, приезжай!

Сердечные перебои прекратились. Ему стало жарко — жарко настолько, что, оказавшись на улице, он распахнул куртку и запрокинул голову. Проказливым воришкой дождь немедленно запустил мокрые руки ему под мышки, коснулся груди и живота. Стекая по лицу, вода щекотала ноздри. В воздухе пахло морем.

* * *

Совершенно секретно Начальнику Отдела «Зодчие» полковнику ФСБ

Рюмину К. Н.

Ответ на запрос от 3 августа 2003 года

Уведомляю, что по вашему запросу от 03.08.03 был проведен общий машинный поиск. Под высланное описание подошло более полутораста человек. Уточняющие сведения позволили сузить круг подозреваемых до минимума, однако личность Богуна В. А. была установлена лишь по проведению скрытого опознания (демонстрация фотографий, вывоз свидетелей непосредственно к месту работы Богуна В. А.). В итоге было установлено, что Богун В. А. на самом деле является гр. Лужиным Валентином Павловичем, 1976 года рождения, русским, уроженцем г.

Кемерово. Будучи приговоренным к трем годам лишения свободы, 16 июля 2001 г. бежал из мест заключения. Поисковые группы, посланные за беглецом, обнаружили останки, которые ошибочно были приняты за тело заключенного Лужина. (В заблуждение ввели имевшиеся на месте предполагаемой кончины бежавшего медвежьи следы, фрагменты одежды, совпавшая группа крови и некоторые другие детали).

Всесоюзный розыск был объявлен лишь спустя полгода по получению заявления одного из бывших знакомых Лужина, встретившего беглеца в родном городе. Но меры, предпринятые органами МВД, успехом не увенчались. Из Кемерова Лужину удалось скрыться.

Уточняющая справка:

Суд по делу Лужина В. П. состоялся закрытый. Официальная статья — злостное хулиганство. На антивоенном митинге, который организовывало правозащитное движение против войны в Чечне, Лужин избил Воробьева Л. П., сына депутата городской Думы. В реальности Лужин ударил Воробьева всего один раз и, по свидетельству очевидцев, тот быстро поднялся на ноги. Медики в день обращения не нашли у него даже сотрясения мозга. Однако по заявлению потерпевшего делу об избиении был дан ход. Позднее была проведена повторная медицинская экспертиза (депутат Воробьев П. А. включил свои связи), которая установила у Воробьева Л.

П. наличие тяжких телесных повреждений.

Дополнительные сведения:

С октября 1996г. Лужин В. П. входил в областную сборную по боксу.

Неоднократно участвовал в зональных первенствах, был серебряным и бронзовым призером республиканских встреч. Служил в десанте. Участвовал в боевых операциях по восстановлению конституционного порядка в Ч И Р. В местах лишения свободы проявил себя недисциплинированным, склонным к буйству и саботажу. В иерархию блатных авторитетов не входил. Имели место неоднократные столкновения — как с заключенными, так и с начальством зоны. В личное дело заключенного Лужина Б. Л. было включено особое дополнение: «При задержании считать особо опасным, без промедления применять оружие». С момента побега и по настоящее время о местонахождении Лужина В. П. структуры МВД не уведомлены.

Сотрудник 6-го особого отдела старший лейтенант Глухих С. В.

5 августа 2003 г.

— Нечто подобное я подозревал. — Полковник удовлетворенно похлопал по документу.

— Считаете, что перед нами прототип Робин Гуда?

— Не знаю… Знаю только, что этот блондин играет с нами в одной команде.

— Пока!..

— В этой жизни, дорогой мой майор, все только пока. И враги, и партнеры, и радости.

— Не понял?

— А что тут понимать? Жить следует по Толстому! Делай, что должно, и будь что будет…

Глава 18

Бывают минуты, когда память кажется лишней. Такое случается не слишком часто, но и не слишком редко. Ведь в жизни всякое приходится пережить, но помнить хочется только светлое. Настроение у Валентина было преотличное, его можно было бы назвать вполне счастливым в эти минуты человеком, и только тяжелая память прошлого тянула сегодняшний островок счастья на дно. Необходимо было что-то предпринять, и он попытался отбросить память, как отбрасывают хвост спасающие жизнь ящерицы. Он спасал не жизнь, а свой островок счастья. Крохотный и лучезарный, затерявшийся в свинцовом океане тоски и холода. Вот некто заботливый и неведомый с мастерством иллюзиониста взмахнул занавесом, прикрыв все давнее и недавнее, и сразу стало легче. Годы ушли, возраст превратился в отвлеченную категорию, Валентин чувствовал себя молодым и свободным. Река жизни, чистая и звонкая, несла его бесконечными излучинами, нашептывая слова, от которых замирало сердце.

Виктория оказалась прекрасной ученицей. Ему пришло на ум, что и учить-то ее, собственно, уже нечему. Любовь нашептывала советы, и они не пропускали ее слова мимо ушей. Осторожность первых прикосновений, стеснительная нерешительность — все осталось позади. Валентин больше не ощущал сковывающей обязанности быть педагогом и притворщиком. Неуловимо быстро она сравнялась с ним и в чем-то даже превзошла, ибо стала женщиной, а превзойти женщину в любви невозможно. Единственный учитель — природа позволяла им все, и они упивались этой свободой, расставшись с последними условностями прошлого. Он ласкал ее тело, доверчиво-доступное, по-юному нежное, и происходящее никоим образом не походило на все прежние встречи подобного рода. Вообще-то встреч подобного рода у него и не было. Были случки — приятные, веселые, опустошающие, и не более того. Сейчас о них не хотелось вспоминать, словно эта часть жизни была теперь отгорожена стеной. Разница, которую Валентин прочувствовал только теперь, по-настоящему ошеломила его. Все действительно начиналось только сейчас, потому что только с любовью в этой жизни и может что-либо начаться. Теплая ладонь бабушки на твоей голове, ласковые слова матери, нежные прикосновения возлюбленной. Все иное — фон, шелуха и второстепенное, разглядеть главное за которым удается лишь тем, кто вглядывается и действительно хочет увидеть. Он оказался способным полюбить, и это стало важнейшим открытием последних дней.