Звериный круг - Щупов Андрей Олегович - Страница 37

Об этом старании свидетельствовал и его внешний вид. В пестром, расцвеченном иероглифами кимоно, в туфлях с загнутыми на китайский манер носками, босс степенно расхаживал вдоль стен, по обыкновению разглядывая высушенных монстров.

— Никак не могу понять, — без приветствий и прочих словесных вступлений он двинулся навстречу Валентину, — никак не могу понять, в чем тут дело… — Он кивнул в сторону морских звезд. — Вот, скажем, амурская звезда, а вот гребешковая патриция, кульцита, летастерия… Обрати внимание на то, сколь сильно они отличаются друг от друга. Но почему так произошло? Ведь все они из одних и тех же вод. — Алоис сунул в зубы изгрызенный мундштук, плавным шагом направился к креслу-качалке. — Удобно устроившись, он обратил к Валентину лицо.

— Странная история, очень странная. Есть в ней что-то, из-за чего можно впасть в задумчивость. Видишь ли, Валентин, природа — медлительна и практична. Ей просто незачем изощряться. Зубы, живот, задница — вот и вся схема. Всякого рода излишества — не что иное, как плод воображения. Но чье воображение поработало над ними? — Он указал в сторону экспонатов. — Или ОН все-таки существует?

Творец и изобретатель в едином лице?

Алоис сидел в кресле-качалке, смуглый, худощавый — живое воплощение легендарного Шерлока Холмса. Тот же орлиный профиль, оливкового цвета глаза, аккуратно уложенные волосы. Только вместо трубки у него был мундштук из янтаря и думал он отнюдь не о методах дедукции. Боссу нравилось быть непохожим, и многое на этом поприще ему удавалось. На своих обрюзгших собратьев он действительно не походил. И все-таки он был одним из них. Потому что благословлял рэкет и наживался на воровстве, потому что торговал человеческой кожей…

— Схожесть — вот что довлеет над всем живущим и произрастающим. Мир стремится к слиянию и упрощению. Через какую-нибудь тысячу лет останется один-единственный язык, английский. И ничего тут не поделаешь. Не будет ни негров, ни белых, ни монголов. Мулаты вытеснят все прочее население. Не будет и этого морского изобилия.

— Этого зуба я раньше, по-моему, не видел.

— Все верно, раньше его и не было. Мне прислали этот зуб на прошлой неделе. Коллега из штатов. Обрати внимание на размеры.

— Довольно приличные.

— Не просто приличные, а очень даже приличные! Большая белая акула длиной в десять и более метров имеет зубы всего в три-четыре сантиметра, а этот зуб превышает семь с половиной сантиметров!

— Откуда же он такой взялся?

— Это зуб древней акулы. В местечке Шарк-Хилл в Калифорнии откапывают зубки и побольше. Судя по всему, в юрских морях плавали хищницы, вдвое превосходящие размерами современных китов.

Валентин вежливо присвистнул.

— А вон тот кусочек кожи, обрати внимание, — это и есть знаменитая боразо, самая дорогая кожа в мире. Пять квадратных сантиметров стоят один доллар.

— Почему же так дорого?

— Потому что плакоидные чешуйки с этой кожи не удаляются, а подвергаются тщательной шлифовке. Видишь, как она блестит!.. (Валентину показалось, что глаза Алоиса увлажнились). Из этой кожи шьют себе платья кинозвезды и мультимиллионеры.

— Вы себе еще ничего не сшили?

— Увы, пока ничего. Кстати, именно акулью кожу в Европе прежних лет называли зачастую шагреневой. Кожа с рифленым рисунком.

— И как она?

— О чем ты?

— О коже. Еще не уменьшилась?

Алоис блекло улыбнулся:

— Можешь верить, а можешь не верить, но ее становится только больше. Еще месяц назад был один лоскуток, теперь целых три.

Валентин шутливо развел руками:

— Воистину праведными делами мы процветаем!

— Взгляни левее. — Алоис указал мундштуком на очередной трофей. — И попробуй угадать, что это такое?

Валентин шагнул ближе к стене и присмотрелся:

— Что-то вроде рукавицы.

— Гавайский вариант рыцарской перчатки. Вполне современная, кстати, штучка, хотя и придумана в незапамятные времена.

— Перчатка?

— Перчатка, но не обычная. Поверхность ее усажена акульими зубами. С помощью таких, с позволения сказать, варежек женщины Сандвичевых островов защищали себя, когда мужчины уходили в море на промысел.

— Понятно. — Валентин кивнул.

Шеф был помешан на хищниках и хищничестве. Начинал он, помнится, с холодного оружия — с палиц, рогатин, копий и стилетов. Теперь вот, похоже, перешел на акул. Тем не менее прелюдия затянулась, пора было переходить к главному.

— Да… Удивляюсь, как такая коллекция не отвлекает вас от дел! Честное слово, у меня бы в голове давно все перемешалось.

Намек получился более чем прозрачным, и Алоис поморщился. Эстеты не любят, когда их низводят с небес на горемычную землю.

— Что ж, если эти безделушки тебя утомили… Перейдем к делу. — Он передвинул кресло-качалку так, чтобы держать в поле зрения весь зал, и строго взглянул на Валентина. — Итак?

— Я принес то, о чем вы просили. Кое-что, на мой взгляд, заслуживает самого пристального внимания. Впрочем, вы сами в этом убедитесь. Надеюсь…

Документы тоже готовы? .

Алоис хмуро посмотрел на изгрызенный мундштук. Не поднимая глаз, сказал:

— На яшмовом столике, у камина.

— Благодарю. — Валентин приблизился к столику, бегло просмотрел бумаги. — Я могу на них полагаться?

— Не сомневайся, все сработано чисто. Я привык выполнять обещания. Это не туфта и не месячная ксива. Не обошлось, конечно, без затрат, но я полагал, что все окупится.

— И вы не ошиблись. — Валентин решил, что тянуть резину более не стоит. — То, что я принес, вас не разочарует. Это не только сведения о товаре, но и информация о ряде лиц, отирающихся возле фондов милосердия. Гуманитарная помощь из-за бугра и так далее. Если к этому умело подойти да с нужного конца…

— Не отвлекайся, — перебил босс. — Скажи, дорогой, каким образом все эти бумажки попадают к тебе? — Алоис с хмурой сосредоточенностью продолжал изучать свой мундштук.

— Вас интересуют подробности? — Валентин улыбнулся. — Признаюсь, это тоже потребовало определенных затрат. Но я работал на вас и знал, что мой труд оценят по достоинству.

— И все-таки… Ты не ответил на мой вопрос.

— Ну хорошо, считайте, что я выкрал эти бумаги. Те, прежние, и эти.

— Выкрал оригиналы?

— Понимаю ваш скепсис, и все же дело обстоит именно так. Бывшие владельцы полагают, что документов этих нет. Печка, керосин и так далее. Но в печку можно вовремя сунуть руку — вот в чем закавыка.

— Значит, ты шпионишь за Суликом? За моим партнером по бизнесу?

— Вы действуете осмотрительно, и я вас понимаю. Не все вещи можно называть своими именами. И если хозяин предоставляет мне свободу действий, то этой свободой грех не воспользоваться. Вам требовалась определенная информация, и я вам ее предоставил. — Валентин вынул из-за пазухи пакет и не без торжественности возложил на стол.

Алоис смотрел испытующе и будто не замечал пакета.

— Боюсь, я недооценил тебя. Не прост ты, ох не прост!

— По-моему, хуже, когда наблюдается обратное. — Не спрашивая разрешения, Валентин присел в одно из пустующих кресел. — Я действительно быстро разобрался в ситуации. И без колебаний стал на вашу сторону. Работать с надежными людьми, которые держат слово и не дают пустых обещаний, мне нравится. А кто такие Сулик с Малютиным, я не знаю. Я не работаю с ними. Для меня они — чужие дяди с кошельками толщиной в колено, и все. Вы же оказали мне ряд неоценимых услуг.

— Не надо преувеличивать.

— Я говорю лишь то, что есть. Вы помогли мне с работой, поддержали деньгами. Только благодаря вам я сумел встать на ноги.

— Выходит, таким образом ты решил расплатиться со мной?

— Разве это плохо?

Алоис покачал головой.

— У меня есть для вас еще важная информация, — заявил Валентин. — Но это только на словах. Документов больше не будет.

— Говори.

— Так вот, к моему глубокому сожалению, хозяева стадиона вас явно недолюбливают. Они настроены серьезно. Что-то затевается в самое ближайшее время. Это крупная игра, босс, а ваша территория уже наперед поделена.