Заблудившиеся на чердаке - Щупов Андрей Олегович - Страница 12

— А она с этой сволочью еще в Крым собиралась, — осуждала дамочка справа. — Вот дура-то!

— Не скажи… — мизинчик дамы слева осторожно снял со щеки прилипшую крошку. — Крым все-таки расслабляет. Глядишь, что-нибудь и выйдет. Мужики они такие — под пиво и солнышко на все согласные.

«Неужели и ОНА когда-нибудь стала бы такой, как они?» Евгений Захарович тут же перечеркнул предположение, как абсолютно бредовое. ОНА была совершенно иной, и количество лет тут ничего не значило. Он любил не идеал, а вполне земное существо. Он это помнил. Знал и чувствовал.

Стараясь особенно не вникать в пересуды соседок, Евгений Захарович торопливо выхлебал суп, не чувствуя вкуса, сжевал один из блинов. Больше есть не хотелось. Для приличия отпив из обоих стаканов, он отнес поднос в моечную. Ощущение было таким, словно в желудок напихали камней. Возвращаться в кабинет не имело смысла. Кинув в сторону кассы прощальный взор, Евгений Захарович вышел в коридор.

— Спасает только то, что все они тут тупы, как пробки… — заметив входящих в прихожую секретаря и начальника, Юрий поспешно опустил голову и глухо прокашлялся. — Ты посиди пока тут и халатик надень, а я там пошукаю, что да как…

Еще раз бросив опасливый взгляд на вошедших, он юркнул за стальную дверь — дверь, ведущую в лабораторию, на чердак.

Послушно надев рабочий халат, Евгений Захарович скромно притулился на стульчике в углу. Он понимал, что сидит на запретной территории, и привлекать к себе лишний раз внимание отнюдь не собирался. Впрочем, секретаря он немного знал. Рыхлый человечек, немного похожий на Хрущева, с огромной залысиной и забавной фамилией Гиншпуг ничуть его не пугал. Однако сказать то же самое о начальнике лаборатории он бы не мог. Начальники были вне компетенции Евгения Захаровича. Он их попросту не понимал. Они являли для него загадочное племя хищников — гривастых и полосатых, прячущих про запас в подушечках лап огромные когти. Представляя их себе таким образом, Евгений Захарович разумно избирал тактику отстраненности. Он не пресмыкался перед начальниками, но и старался особенно к ним не приближаться. Вот и сейчас, чувствуя близкую поступь представителя «хищников», он тотчас предпринял меры предосторожности — напустив на себя озабоченный вид и деловито забросив ногу на ногу. Всякий взглянувший на него должен был рассудить примерно так: человек сидит здесь по делу — и по делу, видимо, не терпящему отлагательств. Но по счастью, все обошлось. Стального цвета глаза рассеянно прошлись по его фигуре и снова вернулись к добродушной лысине секретаря.

— И узнай-ка ты мне, братец, вот что, — медлительно проговорил обладатель стальных глаз. По всей видимости, они продолжали начатый ранее разговор.

— Вот что ты мне, голубчик, разузнай…

Начальственный лоб украсился парой аристократических борозд. Задумавшись и внутренне что-то взвесив, командующий секретной лабораторией махнул рукой. — Ладно, не надо ничего узнавать. Просто свяжись с фирмой «Квадро» и попроси к телефону Свиридова. Это, кажется, у них главный префект. После позовешь меня.

Изображая ревностную готовность, голова Хрущева-Гиншпуга заходила ходуном.

— Все сделаю, Аркадий Савельевич. Не сомневайтесь.

Начальник шагнул в кабинет, и Евгений Захарович внутренне расслабился. Кажется, и с секретарем произошло нечто похожее. Что-то засвистав себе под нос, Хрущев-Гиншпуг самым вольным образом расположился за столом и, придвинув к себе телефонный аппарат, почти весело начал накручивать диск.

Чтобы как-то себя занять, Евгений Захарович обшарил карманы чужого халата. В левом лежал носовой платок, в правом среди хлебного крошева барахталось что-то живое, заставившее брезгливо выдернуть руку. Евгений Захарович немедленно представил себе, что напуганный таракан, выбежав из кармана, помчится по его спине — вверх до самого ворота. Решительно сняв с себя халат, он повесил его обратно на вешалку. Хрущев-Гиншпуг скосил в его сторону любопытствующий взор и тут же оживленно залопотал в трубку:

— Але, фирма «Квадро»?.. Приветствую вас! Мне бы, господа хорошие… — секретарь наморщил лоб и мутно поискал глазами по столу, видимо, вспоминая, записывал он нужную фамилию или нет. Но уже через секунду лицо его осветилось довольной улыбкой. — Мне бы, ребятки, товарища Смирнова… Да, да! Он работает у вас… Абсолютно точно… Поищите? Хорошо, я жду.

Уткнув микрофон трубки в пухлую щеку, Гиншпуг снова неумело засвистел. Поглядывая на него, Евгений Захарович вспомнил, что Юрий не раз обзывал секретаря склеротиком. «Хороший мужик, но совершенно беспамятный. И делать ничего не умеет. А женщину на должность секретаря не берут. В такой лаборатории, дескать, не положено…»

— Что?.. Не работает Смирнов? Да быть такого не может!.. Вы бы еще раз посмотрели, девушка… Да, если не трудно. А я подожду…

Ждать, как видно, входило в обязанности Гиншпуга, и тем, что одна за другой с безвозвратностью уходили из его жизни минуты, он ничуть не тяготился. Из кабинета начальника тем временем долетели звуки настраиваемого радио. Вращая верньеры, умелые пальцы пытались выловить что-либо не слишком хрипло-визгливое. Шум помех однако заглушал все.

— Значит, все-таки нет такого?.. Странно, — Хрущев-Гиншпуг не сразу положил трубку, минуту-другую разглядывая телефонный аппарат и словно решая про себя — верить технике или не верить. Затем, поднявшись, он приблизился к двери начальства и деликатно постучал полусогнутым пальчиком.

— Можно?..

Радиопомехи мгновенно стихли, что-то загремело, вероятно, задвигаемое под стол, и только после этого секретаря впустили в святая святых. Тускло разглядывая собственные колени, Евгений Захарович расслышал его недоуменный доклад.

— Подозрительная это фирма, Аркадий Савельевич. Нет там никакого Смирнова. Все ведомости перерыли — и не нашли. Я уже и референта просил, и секретарш…

— Вот как?.. А кто он такой — этот Смирнов?

— Как же! Главный префект фирмы «Квадро». С ним я, стало быть, и пытался связаться.

В кабинете зашелестели бумаги.

— Забавно! А у меня записано другое. Вместо Смирнова Свиридов какой-то.

— Да нет же, я спрашивал Смирнова!.. Только его в этом «Квадро» нет и, по всей видимости, уже давно. Иначе кто-нибудь да вспомнил. Может, перевелся куда-нибудь?

— Может, и перевелся… Вот что, Гиншпуг, этого Смирнова надо срочно найти. Узнать его реквизиты и немедленно созвониться.

— Конечно, Аркадий Савельевич. Если надо, значит надо…

Конца увлекательного диалога Евгений Захарович не дождался. Стальная дверь лаборатории бесшумно приоткрылась, и показавшийся в проеме Юрий таинственно поманил приятеля пальцем.

— А почему халат не одел?

— Я одевал, но там таракан… То есть, в кармане.

— Ладно, пока главных сатрапов нет, как-нибудь обойдемся.

Беспрестанно оглядываясь, Юрий повел его вдоль вереницы компьютерной техники.

— Тут у нас вычислительный зал…

— Да помню, помню!

— Тогда давай прямо туда. Только чур не чихать и не кашлять.

Они обогнули кюветы с водой, выставленные для улавливания лабораторной пыли, отворили еще одну дверь и только тогда вошли в главное помещение лаборатории. Здесь, в остекленных нишах, в статически сбалансированном гравиполе висели шары. Семь вращающихся сфер размерами с футбольный мяч — каждая со своим осевым углом, со своим периодом вращения. И снова, как и в первый раз, у Евгения Захаровича перехватило дух. Он смотрел на туманную, беспрерывно меняющуюся поверхность шаров и испытывал странный трепет. Вращение было едва заметным, но гул, стоящий в зале, наглядно свидетельствовал о том, какие огромные энергии затрачиваются на это вращение. Шагнув вперед, Евгений Захарович почти прижался лицом к стеклу. Шар, на который он смотрел, напоминал гигантский глаз — завораживающий и манящий. Может быть, глаз циклопа. Во всяком случае на него хотелось глядеть и глядеть. Живой глаз поражает меняющимся выражением. Нечто подобное наблюдалось и здесь. Шар все время менялся. Что-то там под туманной пленкой искрилось и поблескивало, иногда шар казался мокрым, иногда шершавым и сухим.