Тридцать три несчастья и немного везения (СИ) - Малиновская Елена Михайловна - Страница 41

«Но не погибла же, — возразил внутренний голос. — Кстати, это любимая тактика менталистов. Вспомни королевский маскарад. Тогда твоя жизнь тоже висела на волоске, хотя Норберг клялся, что тебе ничего не угрожало. Однако стоило старику Санфорду, к примеру, ударить чарами тебе не в грудь, а в лицо, то твоя история закончилась бы уже тогда. Как это называется? Оправданный риск? Кто-то вполне мог пойти на него и в этом случае. Или думаешь, что кровожадный призрак просто так пробудился именно в тот вечер, когда здесь был Норберг, неплохо разбирающийся в делах подобного толка? И вспомни, тот неизвестный парень сразу признался, что не дал духу набрать достаточной мощи, вместо этого предпочел поднять тревогу загодя. Тоже своего рода гарантия, что ты не пострадаешь».

Да, но что насчет того рябого мужика, который рвался ко мне в карету? Я недоуменно пожала плечами. Как-то не вписывается он в нарисованную мной картиной. Если его целью было лишь припугнуть меня, то почему он был без пресловутой маски? Неужели все-таки намеревался убить меня?

«Или же этот мужик вообще здесь лишний».

Я замерла, обдумывая эту мысль. А что, вполне может быть. При осуществлении любого, даже самого гениально спланированного плана нельзя исключить такую вещь, как случайность. Несчастный рябой мужик вполне мог быть случайным прохожим, который увидел некую разборку на ночной дороге, решил, что это грабеж, и вздумал в нем поучаствовать, самым логичным образом рванув в карете, где должны были находиться основные ценности. Увидел меня, опешил, а я в него с перепугу заклятьем ударила.

Кстати, мужика я приложила от души. Он наверняка провалялся не меньше часа, оглушенный. Куда он вообще пропал? Если он был случайным прохожим, решившим поживиться, то его вряд ли забрали те, кто на нас напал. Зачем он им? Оставили валяться. Но тогда выходит, что я ошибалась, и меня действительно пытались убить в тот раз.

«Или же мужика никто не трогал, просто Норберг забыл мне сообщить о результатах проведенного допроса, — мудро заключила я. Подумала немного и добавила: — Если рассудить здраво, он вообще об очень многом забывает мне рассказать».

Я уныло вздохнула, осознав, что в результате раздумий так ни к чему и не пришла. Эх, только зря бумагу замарала!

И я со злостью скомкала лист. Зашвырнула его в дальний угол комнаты и откинулась на подушки, нервно грызя ногти.

Хольгон укоризненно вздохнула, встала и отправилась поднимать отброшенный комок. Кинула его в корзину для бумаг, после чего положила на столик передо мной чистый лист и беззвучно вернулась на свое место.

Кстати, кое о ком я забыла, когда в прошлый раз расписывала лист. И я по центру вывела имя своей свекрови. Кристобальда. Весьма незаурядная личность, как оказалось. Она пыталась наслать на меня смертельное проклятье! Можно сказать, мне сказочно повезло, что моя так называемая вторая мама наткнулась на мошенников, которые выманили у нее деньги, а сами ничего не сделали. Если бы Криста связалась с настоящими мастерами сего дела, то я бы сейчас лежала бы не на кровати, а в могиле!

Конечно, немного утешал тот факт, что она перепутала меня с Ами. Но все равно. Обидно умереть в столь молодом возрасте. А быть убитой по ошибке — еще обиднее.

Забывшись, я написала на бумаге имя «Амикша». Рядом — «Кристобальда». Замерла, глядя на ровные буквы.

Ами наверняка имеет на меня огромный зуб. Еще бы, увела практически из-под венца столь перспективного жениха, а потом вообще уехала из города, лишив ее сомнительного счастья зубоскалить в мою сторону на светских приемах и распускать отвратительные слухи. Такая маленькая, понятная и приятная женская месть…

Месть? Я нахмурилась, подчеркнув имя бывшей невесты Дариана. А ведь она тоже могла бы отправить по моему следу убийцу. А что, если я имею дело с двумя разными преступниками? Один только пытался запугать меня и заставить отказаться от изготовления амулетов. Это тот самый загадочный менталист, который в последний момент все-таки передумал меня убивать. А второй — тот самый рябой мужик, желавший под шумок убить меня.

Вообще, если рассудить здраво, то приключение по дороге с приема вообще выбивается из общего ряда. Никто не мог угадать, что я проявлю чудеса неслыханной шустрости и успею выбить Дариана из-под магического удара, сама при этом угодив под действие заклятье. Как я тогда брякнула в сердцах? Мол, чувствуется женская рука? А что, это именно по-женски: рассорить супругов, отомстить ненавистной разлучнице чужими руками.

Опять возвращаемся к Ами?

Я опять подчеркнула ее имя. Немного подумав, то же сделала и с именем Кристобальды. Мать Дариана тоже была не в восторге от его выбора. Ну, то есть, она была уверена, что он все-таки женился на той девице, которая его оскорбила. Про мое существование Криста вообще до поры до времени не догадывалась. Один раз она уже заплатила деньги для устранения невестки. Следовательно, вполне могла сделать это еще раз.

Нет. Я отчаянно замотала головой и перечеркнула имя свекрови. Кристобальда бы на такое не пошла. По одной простой причине: отвечать за мое убийство пришлось бы ее сыну. Она любит Дариана и ни за что не отправила бы его на рудники, а скорее всего — на эшафот. Кара за убийство у нас одна — смертная казнь. А подчиняющие волю чары тем и хороши, что быстро рассеиваются и почти не оставляют после себя следов в ауре. Попробуй докажи, что некое заклятье вообще существовало.

Я опять откинулась на подушки, беззвучно застонав. В висках запульсировала головная боль, решившая посетить меня впервые за несколько дней. Видимо, некий смысл в моем постельном режиме все-таки имелся. Я еще недостаточно окрепла для столь изощренных мысленных рассуждений.

Второй лист бумаги постигла та же участь, что и первый. Я со злостью смяла его и отправила в тот же угол, куда чуть ранее полетел первый.

Хольгон опять угрюмо вздохнула, но вновь безропотно отправилась убирать последствия моего безобразия. Затем подошла ко мне с чистым листом бумаги.

— Не надо! — Я мотнула головой. Показала на столик с письменными принадлежностями. — Лучше убери это.

— Как скажете.

Я изумленно вскинула брови, услышав глубокий бас женщины. Нечасто она балует меня подобным. Первый день я вообще была уверена, что имею дело с немой.

По моим внутренним ощущениям день едва перевалил за полдень. Еще час — и подадут обед. Правда, я совершенно не чувствовала голода. Напротив, из-за тревоги и постоянного раздражения на вынужденное заключение меня ощутимо подташнивало. Ничего удивительного. Дариан поступает верно, что держится подальше от меня. Иначе я не удержалась бы и все-таки устроила бы безобразную сцену, добиваясь своего скорейшего освобождения из своеобразного домашнего плена.

— Подать вам какую-нибудь книгу? — осведомилась Хольгон, не торопясь вернуться на свое неизменное место около окна.

Я досадливо поморщилась. Надоело читать! Надоело лежать! Надоело мучиться от догадок! Что бы такое предпринять, чтобы выбраться из этого тряского болота неизвестности и безделья?

Рука сама собой потянулась к амулету, с которым я отныне предпочитала не расставаться ни днем, ни ночью. Дариан запретил мне выходить из комнаты. Хольгон будет свято выполнять его приказ и не даст мне и носа высунуть в коридор. Но есть ведь и другие способы путешествия. Так сказать, не физические, а ментальные. Что, если попробовать расспросить Норберга?

Но ответит ли он? А если ответит — то не потребует ли за свои ответы слишком большую цену?

Я прикусила нижнюю губу, напряженно размышляя над этой дилеммой. Затем легкомысленно махнула рукой, ведя сама с собой мысленный спор. А, да ладно! Попробовать все равно стоит. В любом случае, если Норберг потребует от меня что-нибудь невыполнимого — то я всегда смогу отказаться. И потом, даже если он ничего мне не расскажет, то вдруг обронит несколько намеков, которые дадут мне новую пищу для размышлений? Ректор гроштерской Академии любит дразнить подобным образом. Хоть маленькое, но развлечение. Иначе действительно с ума от скуки сойду.