Тридцать три несчастья и немного везения (СИ) - Малиновская Елена Михайловна - Страница 22

Почему-то мне стало стыдно. Я опустила голову и принялась с преувеличенным вниманием разглядывать ковер под своими туфлями, опасаясь даже на миг встретиться глазами со своим супругом.

— Надеюсь, вы меня извините, — произнес Дариан, когда понял, что ответа от меня так и не последует. Устало понурил плечи и медленно отправился прочь из гостиной.

— Куда ты? — не выдержав, окликнула его я.

Удивительное дело, но сейчас глухое раздражение на супруга, которое мучило меня, почти улеглось. А на смену ему пришло новое чувство, более всего напоминающее раскаяние.

— Не буду мешаться под ногами, — не оборачиваясь, кинул Дариан. — К тому же, как я понял из слов достопочтенного виера Норберга, мне надлежит держаться как можно дальше от тебя. Во избежание, так сказать, всяких неприятных неожиданностей. Вот и постараюсь следовать его рекомендациям.

Я хотела было еще что-то сказать. Даже открыла рот и попыталась подняться из кресла. Глаза почему-то обожгли непрошенные слезы. Но я перехватила предупреждающий взгляд Норберга. Тот едва заметно покачал головой, и я послушно опустилась обратно в кресло.

Наверное, Дариан все-таки ожидал, что я остановлю его. По крайней мере, на пороге гостиной он почти остановился, но на меня по-прежнему не глядел. Однако, осознав, что я ничего не скажу ему, почти выбежал прочь.

Я тяжело вздохнула. Меня раздирали сейчас совершенно противоположные эмоции. С одной стороны, хотелось броситься за Дарианом и попросить у него прощения. А с другой… С другой, как ни печально осознавать, но мне словно стало легче дышать после его ухода.

— Не переживайте, — с сочувствием сказал Норберг. — Он вернется. Обязательно вернется.

— Вы уверены в этом? — тоскливо протянула я, глядя на закрывшуюся дверь.

— Никогда и ни в чем нельзя быть абсолютно уверенным. — Норберг пожал плечами. — Алекса, а вдруг через мгновение на вашего супруга упадет кирпич, а я вам тут наобещал с три короба?

Я вздрогнула и с нескрываемой опаской посмотрела на него. Уж не намекает ли он на то, что вздумал расправиться с моим супругом? Но в голосе Норберга не было и намека на угрозу. Он просто констатировал факты.

— Я хочу сказать, что если не произойдет ничего непоправимого, то ваш супруг обязательно вернется к вам, — пояснил Норберг, перехватив мой взгляд. — Если, конечно, по-настоящему любит.

Если! Я горько усмехнулась. Да, воистину, Норберг не был бы Норбергом, если бы не добавил в последнюю фразу чуточку скрытого яда.

— Ну а теперь к делу, — продолжил он намного серьезнее. — Чем быстрее мы выясним, кто стоит за этими нападениями, тем быстрее ваша жизнь вернется к обычное русло, чего вы, насколько я понимаю, желаете всем сердцем.

— А что взамен? — уныло вопросила я. — Что вы потребуете взамен вашей помощи?

— Ничего невыполнимого для вас!

И Норберг показал в широкой ослепительной улыбке все свои белоснежные зубы.

Правда, мне было совсем не до веселья. Ох, ну и в ситуацию же я угодила! Как бы в итоге мне не пришлось стать одной из верных «ворон» Норберга. Но, с другой стороны, на чаше весов моя жизнь!

Был ранний вечер, но февраль, пожалуй, один из самых темных месяцев в Хельоне. Порой солнце не видно неделями, поскольку оно не в силах пробиться через плотные снеговые тучи. Вот и теперь за окнами вновь мело, укутывая деревья и улицы города в белые одежды.

Я невольно передернула плечами и задвинула занавески, чтобы вид ненастья не отвлекал меня. Что скрывать, я никогда не любила зиму и, особенно, метели. Казалось, будто бесконечные снегопады способны стереть всю мою прошлую жизнь, заставив все начать заново. Так легко заблудиться в буране, не узнав знакомых мест, и так тяжело найти дорогу домой, где тебе всегда рады и ждут.

— Придется начинать без Фелана, — в этот момент проговорил за моей спиной Норберг, чем заставил меня вынырнуть из философских рассуждений.

Мы сейчас расположились в моей мастерской, которая находилась на достаточном отдалении от дома. Нет, это была не моя идея и, говоря откровенно, она мне не нравилась. Как бы Дариан не взбесился пуще прежнего, узнав, что я уединилась тут с Норбергом. Он ведь прекрасно знает, как последний относится ко мне, полагаю, даже догадывается о том, что менталист пытался меня соблазнить. В доме мне было бы намного спокойнее. Мало кто способен заняться развратом, если в комнату в любой момент может заглянуть тот же Гисберт. А тут… Установи сигнальные чары на дорожке, ведущей от дома к мастерской, и делай, что знаешь. Все равно успеешь привести себя в порядок.

Но, увы, Норберг остался глух к моей просьбе расположиться для беседы в гостиной. По его словам, мы бы не смогли там нормально поговорить. Мол, языки у слуг часто бывают длинными. Нет, он не обвиняет, конечно, Гисберта и Сесилию в том, что они могли снабжать злоумышленников информацией, поскольку заглядывал в их мысли. По крайней мере, сознательно. Но, вполне возможно, они делают это случайно. Опытный преступник без особых проблем способен разговорить кого угодно. А там и не заметишь, как сам о себе все великие тайны выложишь без малейшего принуждения.

В общем, так или иначе, но мы оказались здесь. И теперь я нервничала, то и дело выглядывая в окно — не спешит ли к мастерской разъяренный Дариан, решивший, будто я тут развлекаюсь с Норбергом.

— А где ваш брат? — поинтересовалась я, когда до меня дошел смысл последней фразы менталиста.

— Занят, — коротко ответил тот. Недовольно хмыкнул, заметив, что я продолжаю на него выжидающе смотреть, после чего неохотно добавил: — Знаете ли, я не лукавил, когда сказал, что в Хельон меня прежде всего привело дело государственной важности. Фелан был так любезен, что согласился взять это на себя, позволив мне разбираться с проблемами, так сказать, личного характера.

— И вы, конечно же, не желаете рассказать мне, что за беда привела вас в Хельон, — скорее, утвердительно, чем вопросительно сказала я, недовольно передернув плечами.

Ишь ты, я для него — проблема личного характера! Даже не знаешь, чувствовать ли себя польщенной или оскорбленной. Но одно ясно, мы слишком сблизились за последние сутки. И мне надлежит быть настороже. Все-таки Дариан прав: бесплатный сыр бывает только в мышеловке, и Норберга нельзя назвать альтруистом, свою выгоду он умудряется извлечь из любой ситуации.

— Не желаю, — как и следовало ожидать, ответил Норберг. Помолчал немного, но вдруг добавил: — Хотя нет, пожалуй, пару слов скажу. Алекса, как вы относитесь к новому королевскому наместнику?

— К Кеймону Регасу? — удивленно переспросила я. Пожала плечами. — Да никак, в общем-то. Я сделала для него амулеты, защищающие мысли от проникновения извне, но мы практически не общались.

— И продолжайте с ним не общаться, — от души посоветовал мне Норберг. — Кеймон одно время был тесно связан с почитателями бога-пасынка. Он вроде как раскаялся, но кто знает, искренне ли это чувство. Как говорится, черного кобеля не отмыть добела.

Я невольно хихикнула, услышав столь простонародное изречение из уст холеного и обычно весьма высокомерного мужчины.

— Если все так, то почему Кеймона не арестуют? — поинтересовалась я. — Ведь, насколько я понимаю, служение богу-пасынку требует человеческих жертвоприношений.

— Сам Кеймон никого и никогда не убивал, — ответил Норберг. Подумал немного и исправился: — Ну, до недавнего времени. Однако в данном случае его поступок можно охарактеризовать, скорее, как самооборону и защиту.

Я невольно поежилась. Надо же, какие интересности я узнала про нового королевского наместника! То-то он мне не понравился с первого взгляда. Ну, то есть, мы достаточно вежливо пообщались, однако мне было явно не по себе в его присутствии. Я вряд ли сумею внятно сформулировать свои мысли в тот момент, но от Кеймона веяло таким холодом, что я после его ухода до отказа забила камин дровами и потом еще долго сидела около жарко пылающего огня, не в силах согреться.