Косяк - Щупов Андрей Олегович - Страница 8

– Все равно не понимаю… Зачем тогда они берут исследовательское судно, если изначально не доверяют экипажу?

– В этом, разумеется, их просчет, но и военных можно понять. На «Веге» имеется аппаратура, которой нет на траулерах и боевых кораблях. Разные там датчики, эхолокаторы, специальные сонары. Не забывай, они собираются повстречаться с косяком во всеоружии.

– Хотел бы я знать, что они задумали!

– Еще бы! – Легон капризно нюхнул собственную ладонь, брезгливо обтер о платок. – Черт!.. По-моему, это пиво прокисло.

– Вечно с твоим обонянием что-то происходит. И почему-то в тот самый момент, когда ты добираешься до последней банки.

– Как это?… Ты хочешь сказать, что эта банка была последней? Зачем же я здесь сижу?…

– Затем, что тебе нравится наша компания, разве не так?

– Естественно, нет!

– А не ты ли каждую неделю звонишь мне, напрашиваясь в гости? Тебе, старому болтуну, должно быть, чертовски скучно без умных собеседников…

– Джек! – Генри прервал словоохотливого журналиста. – Что случится, если военные посчитают существование косяка опасным для людей?

– Еще один детский вопрос! Генри, признайся, ты наверняка научился этому у своей дочери!

– Наш юный друг не очень понимает, что значит ОПАСНОЕ для людей. – Легон обнюхал последнюю опустошенную банку, со вздохом поставил на стол. – Если реальность признана опасной, это отнюдь не означает, что она подлежит уничтожению. Опасность всегда или почти всегда можно направить в нужное русло. А если это случается, стало быть, опасность трансформируется в ВЫГОДУ. Как известно, водой можно захлебнуться, но водой можно и тушить.

Барнер покровительственно кивнул.

– Иногда тебя просто приятно послушать. Ты говоришь не просто грамотно, но и членораздельно.

Легон не удостоил его даже взглядом. К Генри же он продолжал обращаться с подчеркнутым уважением.

– Мой юный друг, вы, должно быть, слышали о попытке превращения дельфинов в живые мины. Это вовсе не сказка. Подобные работы проводились когда-то, может быть, проводятся и теперь. Если один дельфин способен отправить ко дну эскадренный броненосец, чего же можно ожидать от твоего косяка? Я слышал иные рыбьи стада растягиваются на сотню километров. Так что это великолепное оружие, и им обязательно попытаются завладеть.

– Поэтому они и прислали ко мне этого Дэмпси, – глухо проговорил Генри.

– И не только к тебе, – Барнер приблизился к громоздкому тренажеру возле стены, с силой подергал какой-то рычаг. – Насколько мне стало известно, они прошерстили все восточное побережье. Очевидцы опрошены, трупы акул и косаток заморожены и переправлены в интституты для дополнительного изучения. Одновременно в военно-морских частях проведена серия тренировочных тревог.

– Но ведь это уникальное явление природы! Почему не вмешаются ученые, подразделения «зеленых», наконец?

Легон хрипло рассмеялся.

– Милый мальчик! За что я уважаю археологов, так это за их устаревшее понимание мира. Почему, спрашивается, радуга не появляется на небе каждый день?… Да потому, что так не бывает. Не бывает – и точка! Тем же ученым и тем же «зеленым», вполне возможно, дали понять, что первые в очереди военные. В данном случае политический аспект перевесил все остальное, и не у каждого найдется мужество, чтобы подняться против этой громады в хаки.

– Себя Легон, конечно, не имеет в виду.

– Разумеется! Я предоставил в ваше распоряжение свои связи, разве это не помощь?… Или вы хотите, чтобы старый Легон выступил на очередном заседании ООН?

– Это было бы забавно…

– Для кого как. – Легон недовольно поводил носом. Тень глубокой печали легла на его лицо. – Я скажу неприятную вещь, Джек, однако ты выдержишь. Ты должен выдержать, ибо пышешь здоровьем, подобно свежевыпеченному пирогу. Так вот, Джек, ты никогда не блистал особым умом, твои статьи поражали и поражают очевидностью оспариваемого, а твои шутки всегда отличались окладистой бородой, но, видит Бог, ты не страдал отсутствием мягкосердечия! Ты готов был выручить и спасти, если тебя очень об этом просили. Вопрос бескорыстия оставим в стороне. Так или иначе, но ты протягивал руку помощи и порой даже радовался чужому счастью…

– Я уже понял, Легон. Ты хочешь, чтобы я позвонил в службу заказов? Три куска пицы и пару дюжин пива, так тебя надо понимать?

– Мы умираем от жажды, ты же видишь!

– Ничего подобного! Я вижу перед собой крепкого молодого человека и не менее крепкого старика, который пышет здоровьем, если уж не как свежевыпеченный пирог, то уж по крайней мере как сдобный деревенский крендель.

– У тебя что-то со зрением, это во-первых. А во-вторых, ты скупердяй, Барнер, я всегда это утверждал.

– Зато я не страдаю отсутствием мягкосердечия. Кажется, так? Или ты желаешь осведомиться, какой осел мне это сказал? С удовольствием разрешу твое любопытство.

– Чепуха! Это была лесть от первого до последнего слова!

– Выходит, ко всему прочему ты еще и льстец?

– Я дипломат, дорогой Барнер. Думаю, ты понимаешь, что при определенных обстоятельствах дипломаты просто вынуждены прибегать к неправде. Это жизнь!

– Знаю, знаю! Сразу сообразил, как только ты коснулся моего ума и бородатых шуток.

– Вот уж нет, дорогуша Барнер! – Легон яростно пристукнул кулаком по столу. – На сей счет ты заблуждаешься, и я докажу это, как дважды два!..

Генри ошеломленно следил за спором. Он не умел так. Будущее скрывалось за пеленой тумана; они ступали на скользкий и опасный путь. Через считанные дни эскадра выходила на поиски загадочного косяка. Они собирались отправиться вместе с ней. Генри откровенно нервничал. Не всякий компромисс приносит облегчение. Возможно, таких не существует вовсе. Просто-напросто он не мог поступить иначе, и принятое решение давило на него немалой тяжестью. Груз ответственности, уравновешивающий азарт и отвагу. Это было ему понятно и в какой-то степени привычно, однако эти двое отнюдь не бравировали. Они бранились и шутили, как ни в чем не бывало. Люди сегодняшнего дня. Завтра для них начиналось только завтра. Генри мог им только позавидовать. Сомнения по поводу собственного «завтра» глодали его вечно.

Они все-таки пошли его провожать. Упрашивать было бесполезно. Линда знала, что делала. Больше всего на свете Генри не переносил таких вот расставаний. Именно они превращали любой отъезд, даже самый кратковременный, в мучительную пытку. Если от Джу можно было откупиться обещанием подарков, то с женой все было не так просто. Она не протестовала и не укоряла, она действовала более жестко. Линда вела себя так, словно ничего не происходило, и ее нарочитое спокойствие выводило Генри из себя. Они брели к автобусной станции, и все это время Джу заводным лягушонком прыгала между ними, цепко ухватившись за родительские руки. Разговор происходил преимущественно с дочерью.

– Это будет очень большой подарок, да?

– Пожалуй, не очень.

– Но все-таки и не маленький. Правда?

– Конечно же, Джу.

– Смотри, не потеряй его по дороге. И обязательно пришли письмо. В конвертике!

– Я могу даже позвонить.

– Нет, хочу письмо!..

Он украдкой взглянул на Линду. Она держалась молодцом, и только в глазах угадывалась некая напряженность. Уж лучше бы она высказалась. Все-таки было бы легче. Он отвернулся. Вероятно, Линда была права. Настоящий отец и настоящий муж должен остерегаться авантюр. Он же не делал этого и потому был виновен…

Барнера они увидели еще издали. Журналист стоял возле одного из сверкающих автобусов и махал им рукой.

– Все-таки не понимаю, почему автобус, а не машина?

– Барнер объяснил, что мы отправляемся в район, куда частные машины не пропускаются.

Они приблизились к журналисту.

– Похоже, Джек, ты собрался на курорт?

– Так оно и есть. Море – это всегда курорт. – Барнер протянул ладонь Джу, и они с серьезными минами обменялись рукопожатием. – Рад, что вы помните меня, сударыня.