Капитал в XXI веке - Пикетти Томас - Страница 51

Наконец, в-третьих, закон β = s/g применим лишь тогда, когда цена активов в среднем меняется так же, как и потребительские цены. Если цены на недвижимое имущество или акции увеличиваются намного быстрее прочих цен, то соотношение р между рыночной стоимостью национального капитала и ежегодным национальным доходом может быть высоким без каких-либо сбережений. В краткосрочном плане колебания относительной цены активов, т. е. цены активов относительно потребительских цен, как в сторону прироста капитала, так и в сторону убытков часто намного более значительны, чем эффект объема, т. е. последствия накопления новых сбережений. Однако в том случае, когда ценовые колебания компенсируют друг друга в долгосрочном плане, закон

β = s/g действует вне зависимости от того, по каким причинам страна решает сберегать долю s своего национального дохода.

Подчеркнем эту деталь: закон (β = s/g не зависит от соображений, по которым жители данной страны, а иногда и ее правительство накапливают имущество. Капитал можно сберегать по самым разным причинам: например, для того, чтобы увеличить свое потребление в будущем (или избежать его уменьшения после выхода на пенсию), или чтобы сохранить или создать имущество для следующего поколения, или же чтобы приобрести власть, безопасность или престиж, которые часто обеспечивает имущество. Как правило, имеют место все эти причины, хотя значение каждой из них меняется в зависимости от людей, страны и эпохи. Очень часто ими руководствуется каждый человек, но при этом он не может четко отделить одну причину от другой. В третьей части мы вернемся к вопросу о значении различных причин и механизмов накопления и увидим, что они оказывают существенное влияние на неравенство в распределении имущества, на роль наследства в структуре этого неравенства и в целом на те социальные, нравственные и политические аргументы, которые приводятся в оправдание имущественных диспропорций. На данном этапе мы лишь пытаемся понять динамику соотношения между капиталом и доходом (этот вопрос до определенного момента может исследоваться вне рамок вопроса о распределении капитала) и хотим еще раз подчеркнуть, что закон β = s/g применяется в любой ситуации, какими бы ни были конкретные источники сбережений данной страны.

Это объясняется тем простым фактом, что соотношение

β = s/g является единственным соотношением между капиталом и доходом, остающимся стабильным в стране, которая ежегодно сберегает часть s своих доходов при темпах роста национального дохода g.

Объясняется это очень просто. Поясним на конкретном примере.

Если страна ежегодно сберегает 12 % своих доходов, а начальный объем капитала равен шести годам дохода, то объем капитала будет расти на 2 % в год[147], т. е. ровно такими же темпами, что и национальный доход, что обеспечивает стабильное соотношение между капиталом и доходом.

Напротив, если объем капитала ниже шести лет дохода, норма сбережений в 12 % приведет к тому, что объем капитала будет расти больше чем на 2 % в год, т. е. быстрее, чем доход, вследствие чего соотношение между капиталом и доходом будет увеличиваться до тех пор, пока не достигнет уровня равновесия.

Если объем капитала больше шести лет дохода, при норме сбережений в 12 % капитал будет расти меньше, чем на 2 % в год, в результате чего соотношение между капиталом и доходом не сможет удерживаться на этом уровне и будет снижаться до достижения точки равновесия.

В любом случае в долгосрочной перспективе соотношение между капиталом и доходом стремится к уровню равновесия β = s/g (оно может быть увеличено за счет чистых природных ресурсов) при условии, что в долгосрочном плане цены активов в среднем меняются так же, как и потребительские цены[148].

Подытожим: закон β = s/g не объясняет краткосрочные потрясения, с которыми сталкивается соотношение между капиталом и доходом, равно как и мировые войны и кризис 1929 года — события, которые можно считать резкими потрясениями. Однако он позволяет понять, к какому уровню равновесия может стремиться соотношение между капиталом и доходом в долгосрочном плане, когда сглаживаются последствия потрясений и кризисов.

Для того чтобы показать разницу между долгосрочными и краткосрочными колебаниями соотношения между капиталом и доходом, будет полезно исследовать ежегодные изменения, наблюдавшиеся в богатых странах в период с 1970 по 2010 год, для которого мы располагаем однородными и надежными данными по многим странам. Начнем с соотношения между частным капиталом и национальным доходом, чья эволюция в восьми ключевых богатых странах мира (в порядке уменьшения ВВП: США, Япония, Германия, Франция, Великобритания, Италия, Канада, Австралия) представлена на графике 5.3.

Сравнивая его с графиками 5.1–5.2 и с графиками в предыдущих главах, отражающими данные по десятилетиям и выявляющими долговременные тенденции, мы можем отметить, что в очень краткосрочном плане соотношение между капиталом и доходом постоянно колеблется. Это обусловлено высокой степенью волатильности цены активов — как недвижимых (жилой недвижимости и профессиональных зданий), так и финансовых (особенно акций). Очень трудно определить цену капитала. С одной стороны, потому, что объективно довольно сложно предвидеть будущий спрос на товары и услуги, производимые данной компанией или недвижимым активом, а значит, и будущие прибыли, дивиденды, роялти, арендные платежи, которые принесут эти активы. С другой стороны, потому, что стоимость здания или компании зависит не только от этих основных факторов, но и от цены, по которой можно будет продать эту собственность в случае необходимости, т. е. от предполагаемого прироста капитала или убытков.

Однако предположения относительно будущих цен сами зависят от общего спроса на активы такого рода, что, естественно, может приводить к так называемым «самоосуществляющимся» надеждам. Если мы надеемся перепродать актив дороже, чем мы его купили, то может быть вполне рациональным заплатить цену, превышающую основную стоимость данного актива (тем более что и основная стоимость тоже очень относительна), и уступить всеобщему энтузиазму, каким бы преувеличенным он ни был. Именно поэтому спекулятивные пузыри, порождаемые ценами на недвижимый и биржевой капитал, так же стары, как и сам капитал, и являются неотъемлемой частью его истории.

Так, в период с 1970 по 2010 год самым масштабным стал пузырь 1990 года в Японии (см. график 5.3). В 1980-е годы стоимость частного имущества в Японии в буквальном смысле взмыла вверх, увеличившись с чуть более четырех лет национального дохода в начале десятилетия до почти семи лет в конце. Разумеется, это колоссальное и очень быстрое надувание пузыря было отчасти искусственным: стоимость частного капитала обрушилась в начале 1990-х годов, а с середины 1990-х стабилизировалась на уровне шести лет национального дохода.

Мы не будем описывать историю многочисленных пузырей на рынке недвижимости и на биржах, которые надувались и схлопывались в богатых странах после 1970 года, и тем более воздержимся от предугадывания будущих пузырей, — это не в наших силах. Можно отметить, например, сильную коррекцию цен на недвижимость в Италии в 1994–1995 годах и схлопывание пузыря интернет-компаний в 2000–2001 годах, которое привело к очень заметному снижению соотношения между капиталом и доходом в Соединенных Штатах и в Великобритании (хотя и меньшему по масштабам, чем в Японии десятью годами ранее). Также отметим, что бум, наблюдавшийся на биржах и на рынке недвижимости в США в 2000-е годы, продолжался до 2007 года, а затем сменился сильным снижением котировок во время рецессии 2008–2009 годов. За два года американское частное имущество упало с пяти до четырех лет национального дохода, что сопоставимо с коррекцией в Японии в 1991–1992 годах. В других странах, прежде всего в Европе, коррекция была не столь значимой, а то и вовсе отсутствовала: в Великобритании, Франции, Италии рост цен на активы, особенно недвижимые, ненадолго замедлился в 2008 году и продолжился в 2009–2010 годах, в результате чего в начале 2010-х годов частное имущество вернулось к уровню 2007 года и даже немного превзошло его.