О поминовении усопших по Уставу Православной Церкви (СИ) - Епископ (Сахаров) Афанасий - Страница 13

В строго уставных обителях, где чтение так называемых вечных синодиков, в которые вписывались имена жертвователей на вечное поминовение, было неусыпным (т. е. непрерывным, круглосуточным от сменяющихся чтецов) и производилось (конечно тайно) в течение всех суточных служб вечернего, утреннего и дневного богослужений, и это ТАЙНОЕ поминовение усопших оставлялось в воскресные и праздничные дни. В древнем обиходе Волоколамского монастыря по этому поводу дается указание: “А не чтется синодик во весь год по вся недели воскресения ради и в праздники Владычни и Богородичны и великих святых, в них же поется всенощное бдение. Да и Великий пост во весь, разве по субботам, до Лазарева воскресения”.

Высказанное положение о недопустимости в воскресные дни за общественным богослужением каких-либо заупокойных молений как будто опровергается тем обстоятельством, что сам Церковный Устав узаконяет возглашение “Вечная память”, чем обычно оканчиваются некоторые заупокойные последования, - в воскресный день, в неделю первую Великого поста.

“ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ” В НЕДЕЛЮ ПРАВОСЛАВИЯ

Но “Вечная память” на торжестве Православия - это совсем не заупокойное возглашение. Оно не имеет и обычного на заупокойных службах предварения: Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, а прямо начинается перечислением имен, достойных вечной памяти. Обычно при поминовении усопших по именам Святая Церковь делает более или менее строгое разграничение между канонизованными святыми и всеми остальными усопшими, обращаясь к молитвенному предстательству первых и вознося молитвы о упокоении вторых. В чине Православия она объединяет тех и других и начинает возглашением вечной памяти святым равноапостольным царям Константину и Елене, великому князю Владимиру и великой княгине Ольге. В древности в Неделю православия прочитывались очень пространные синодики, в которые вносились имена многих великих святых, особенно наиболее почитаемых в данной поместной Церкви, коим всем и возглашается “Вечная память”. Таким образом “Вечная память” в чине Православия не имеет специфически панихидного, заупокойного характера. “Вечная память” здесь - это торжественное воспоминание ревнителей Святой Церкви и Православной веры, соделавших дела, достойные вечной памяти у Бога и людей. Поэтому многократное возношение в Неделю православия “Вечной памяти” не стоит в противоречии с общим основным положением о недопустимости в воскресные дни заупокойных молений и гласного поминовения усопших и нисколько не ослабляет его. Пение “Вечная память” в чине Православия должно совершаться иначе, чем как поется оно на заупокойных последованиях, не в грустном, минорном тоне, а в величественном, торжественном, победном.

Как бы взамен всего поминального, что опускается в воскресные дни и праздники, Церковный Устав делает именно в праздники некоторое своеобразное напоминание об усопших.

БЛАГОСЛОВЕНИЕ КОЛИВА В ПРАЗДНИКИ

Совершать гласное поминовение усопших, произносить заупокойные, в общем всегда скорбные молитвы, было бы не соответствующим праздничной радости. Но творить добрые дела в память усопших не только не возбраняется в праздники, но и весьма похваляется. К этому особенно приглашаются православные, об этом особливо напоминает Церковный Устав. И что особенно знаменательно, это напоминание Устав делает при изложении службы исключительно праздничной - воскресной в соединении со святым, имущим бдение.

В конце 3-й главы Типикона указывается: “Чин благословения колива, си есть кутии или варения пшеницы с медом смешенныя и различными сладкими овощами украшенных и в честь и память Господских праздников или святых Божиих в церковь приносимыя. У нас этот чин как праздничный почти совсем позабыт, и кутья обычно считается исключительной принадлежностью заупокойных служб. Церковный же устав, назначая принесение ее в церковь не только при поминовении усопших, но и в праздники Господние и святых, тем самым внушает смотреть на кутью несколько иначе. Это вкусное и сладкое блюдо, одно из блюд праздничной трапезы, причем хотя и недорогое, но все же сладкое, лакомое, а вместе и питательное, и значит оно из лучших. Трапеза рассматривается Уставом как непосредственное продолжение богослужения, литургии или вечерни, по воспоминанию о первых веках христианства, когда богослужение и таинство Евхаристии соединялись с вечерей, т. е. с трапезой. Теперь трапеза отделилась от богослужения, особенно в приходских храмах. Даже в монастырях не все богомольцы пойдут на братскую трапезу. Но в праздники, как бы желая напомнить о древней практике общения в праздничной трапезе всех молившихся за праздничным богослужением, Устав повелевает приносить в храм к концу вечерни и литургии хотя бы одно из праздничных блюд. Принесенное в церковь коливо - это как бы малая трапеза, устрояемая более состоятельными прихожанами, от коей питаются священнослужители и все присутствующие при богослужении, в особенности неимущие.

В древности у греков, по свидетельству Симеона Солунского, вместе с кутьей приносилось и вино, как обычный на востоке напиток. В древней Руси за неимением своего виноградного вина в таких случаях приносился местный национальный напиток - мед. Таким образом, благословение колива было хотя и малой, но полной трапезой, на которой поставлялось не только ястие, но и питие.

При благословении колива возглашается: “В славу Твою, и в честь святаго (имя рек) сия предложишася от Твоих рабов и в память во благочестивой вере скончавшихся”. Так с первохристианским дерзновением объединив всех усопших с празднуемыми святыми, Святая Церковь внушает нам, что эта малая праздничная трапеза устрояется не только ради праздника, но и в память усопших. Этим чином благословения колива Церковь как бы напоминает имущим, чтобы они ради праздника и в память усопших поделились с неимущими и от других ястий своей праздничной трапезы, да не остатками или отбросами, а лучшими, сладкими кусками, - напоминает о том, чтобы они в праздники вообще усугубили свои добрые дела, умножили милостыню всякого рода, совершая ее ради праздника и в память усопших, как бы их долю отдавая неимущим, как бы руками этих последних пересылая праздничное угощение дорогим и любимым, подобно тому как было в древней Руси, и как в некоторых местах до последнего времени сохранился обычай в праздники относить или посылать своим близким и друзьям в качестве подарка некоторые снеди праздничной трапезы. Отдать неимущим то, чем рады были бы угостить в праздник наших дорогих усопших, - вот лучший способ праздничного поминовения их, угодный Господу, указываемый и похваляемый Святою Церковью, отрадный для усопших, весьма спасительный и для самих совершающих его.

ДЕВЯТЬ НАРОЧИТЫХ ДНЕЙ

В субботу Лазареву, Великие Четверток и Субботу, в среду Преполовения Пятидесятницы, в отдание Пасхи, в понедельник Святаго Духа, 26 декабря, 1 и 7 января отменяются решительно все заупокойные моления даже и на полунощнице, не исключая тех случаев, когда в последние дни Страстной седмицы в монастырях она переносится из храма в келий. Рассуждая строго, в эти дни не должно быть допускаемо в храме никаких заупокойных молений даже и в виде частных треб, так как перечисленные дни по своим священным воспоминаниям, имеющим важнейшее значение в домостроительстве нашего спасения, приравниваются и по исключительному строю служб своих к великим вселенским праздникам.

Дни, в которые совершаются великие, так называемые двунадесятые Господские и Богородичные праздники, Святая Церковь ограждает не только от всего грустного, покаянного, печального, но и всякие другие торжества она удаляет с них, чтобы никто и ничто не отвлекало мысль верующих от главного и единственного предмета праздничной хвалы и славословия, праздничных размышлений и созерцаний. Церковь избегает соединения в один день даже однородных великих праздников. Так, в первые века она праздновала в один день, 6-го января, и Рождество Христово и Крещение, но очень скоро почувствовалось неудобство такого соединения. Мысли верующих раздвоялись между этими великими и важными в домостроительстве нашего спасения событиями, из коих каждое достойно особого внимания. И уже в конце IV века Восточная Церковь отделила эти два воспоминания одно от другого и стала праздновать Рождество Христово 25 декабря, по примеру Западной Церкви, начавшей праздновать Рождество Христово отдельно от Крещения несколько ранее.