Асгард — город богов - Щербаков Владимир Иванович - Страница 6

Горел «Дуглас». Последние порывы метели прижимали дым к березняку. Казалось, вот-вот небо успокоится, но пока мчались и мчались белесые, серые, сизоватые, разорванные ветром тучи и сыпал снег. Влажный осенний снег налипал на одежду. Вдруг синий разрыв между седыми облаками — точно прорубь. И самый последний вздох непогоды. Тишина. Предсумеречный час. Дым спокойно застилал долину. Две чёрные струи дыма поднимались вверх от резиновых баллонов самолёта, огромных, почти метровой толщины. Ещё светилось пламя. Издалека оно казалось зарницами в полуслепом, очищавшемся от снежных вихрей небе.

Это была американская машина из тех, что закуплены были на третий год войны и перегонялись по Колымской воздушной трассе — над Чукоткой, Колымскими хребтами, Сибирью. Василий Макарович Соломин увидел лётчика. Он лежал на боку в тридцати шагах от конца левой плоскости. Вероятно, его отбросило от самолёта взрывом. Чёрное, обожжённое лицо, на шее — глубокая рваная рана, от которой на снегу запеклась кровь, обгоревший комбинезон — все говорило за то, что ещё в воздухе произошло нечто из ряда вон выходящее, а потом ослепший в пурге самолёт врезался в пологий склон сопки.

Кто-то из спасательного отряда нашёл второго члена экипажа. Собрали документы. Из трех пар лыж соорудили лёгкие сани. Но когда прошли с километр от места катастрофы, спохватились: на «Дугласах» экипаж состоял из трех человек. Василий Макарович вызвался вернуться. Уже темнело. Он искал, пока не высыпала звёздная пыль над головой. Наломал веток лиственницы, развёл костёр. Яркое бездымное пламя согрело мгновенно. Отсюда, из пределов светлого пятна уже не рассмотреть было самолёт. Почти километровый круг поиска замкнулся. Может быть, их было двое, подумал Василий Макарович, вспомнив чисто выбритые виски лётчиков. Где-нибудь на Аляске они зашли перед полётом в заморскую парикмахерскую. Двое. Третьего, может быть, и не было.

На следующий день с утра валил снег. А потом зима окончательно вступила в свои права. На самых крутых склонах обрушились снежные карнизы, в долину сошли две-три небольшие лавины, вода в реке, борясь со льдом, растеклась над ним, и от неё шёл пар, сохранявший ещё некоторое время тепло. Потом и река погрузилась в спячку, её засыпало снегом, и нитки следов тянулись от одного берега к другому, рассказывая молчаливо о вышедших на зимний промысел горностаях.

Так рассказывал сам Василий Макарович.

Штурмана он нашёл в мае, когда начал сходить снег. Его имя: Никольский Павел Артемьевич.

— Штурман выпрыгнул первым. Судя по всему, самолёт уже терял скорость. Никольский Павел… тысяча девятьсот двадцатого года рождения. Пурга могла затянуть его под винт. Не было у него правой руки, вот в чем дело.

— И вы обнаружили пакет в его документах? — Я хотел знать подробности, потому что содержимое пакета, вся эта история вызывали у меня в последние дни неодолимые приступы бессонницы, я засыпал лишь для того, чтобы видеть это во сне, а просыпался, чтобы дать хоть какое-то объяснение случившемуся. Это был, естественно, не первый разговор с Соломиным. С того дня, как это случилось, прошло тридцать семь лет. И все яснее становилось, что удивительная загадка целлофанового пакета как бы взрослела вместе со мной. Или, может быть, взрослый человек сохраняет в себе отдельные мальчишеские чёрточки, любознательность, например?..

— Нет. Пакет был в планшете. Я едва не прошёл мимо. Из-под снега, в проталине около старого пня виден был угол планшета. Ну а дальше знаешь… — Соломин обращался ко мне на «ты», потому что старше меня более чем вдвое, он привык к тайге, привык к приключениям, привык и этой истории.

…Я помню почти наизусть с давних пор эти странные записи. Но смысл начал доходить до меня значительно позднее, когда уже студентом я услышал о сочинении американца Адамского, якобы побывавшего на Луне и составившего карту обратной её стороны с участием инопланетян.

Я вдруг понял, что сочинение Адамского — это лишь версия, вариация отдельных идей, составляющих основу записей, найденных в пакете недалеко от обломков «Дугласа». Как попал этот пакет к нашим лётчикам, остаётся гадать. Быть может, это случилось на Аляске. Судя по модной стрижке, они провели немало дней там, ожидая самолёт. В это время их могли ознакомить с документом чрезвычайной важности, которому, быть может, не суждено было попасть ни в Вашингтон, ни в другие города — не до того было американцам.

По вполне понятным соображениям я не мог раньше публиковать этот текст (около десяти машинописных страниц). Я не знаю, что это. Думаю, что он написан не сочинителем вроде Адамского. Возможно, он нигде больше не публиковался. По сути и форме это обращение к нам наблюдателей некой инопланетной цивилизации, или, точнее, группы объединивших свои усилия цивилизаций. В нем звучит тревога в связи с войнами на Земле. В нем сообщается, что в КОН (Коалиционном Отряде Наблюдателей) утверждается мнение: человек — существо, практически лишённое разума, не способное мыслить. В тексте также излагаются основы мироустройства, строения Вселенной, фундаментальные основы логики познания мира. Я этому, естественно поверить не мог. Я считал это раньше фальсификацией, сочинением на тему об инопланетном разуме.

Утвердился я в этом мнении, как ни странно, после знакомства с сочинением Адамского, будучи студентом. Я нашёл и систему доказательств, которые опровергали подлинность документа. Главное из них базировалось на первых же строках обращения.

Я снова читал:

«К настоящему времени Человечество составило себе представление о Вселенной в целом более правильное, чем во времена первого и второго обращений. Действительно, Земля не является плоской и не находится в центре Вселенной.

Действительно Солнце не находится в центре Вселенной, а является одной из звёзд, входящих в состав Галактики.

Действительно, последними из превращений энергии, поддерживающих деятельность звёзд и, соответственно Солнца и дающих возможность существования жизни на Земле и сходных с ней планетах, являются термоядерные реакции».