Львица - Скоулс Кэтрин - Страница 12

Эмма покачала головой.

— Я просто не представляю, как такой маленький ребенок мог кого-то похоронить, тем более свою собственную мать.

— Страшно подумать, что ребенок мог такое испытать. Кроме того, очень странно, что у европейской девочки хватило сил перетаскать столько камней. Белые дети очень медленно растут. Однако другого объяснения на ум не приходит.

— Если она смогла похоронить мать, то, скорее всего, у нее хватит самостоятельности позаботиться и о себе самой. Нужно как можно скорее отправляться на поиски.

Наклонившись, Эмма аккуратно накрыла лицо женщины платком. Затем вместе с Дэниэлом они заново положили сверху камни. С каждым новым камнем одна за другой скрывались из виду маленькие птицы, из которых состоял узор на платке. Когда они закончили, Эмма нарвала небольшой букетик цветов — таких же розовых безлистых цветов, которые она видела в лаборатории, — и положила его в изножье могилы. Пока Дэниэл собирал содержимое сумки, она стояла и смотрела на загнутые лепестки цветов, лежавших на твердом темном камне. Легкий ветерок коснулся ее лица, и она почувствовала аромат свежесорванных цветов. Где-то вдалеке послышался высокий, немного сдавленный птичий крик.

Эмма представила, что могла испытывать эта женщина перед смертью. Страшно подумать, с какой мукой она покидала этот мир. Когда умирала Сьюзан, она, по крайней мере, знала, что Эмма находится дома, на попечении отца и миссис Макдональд. Но умереть вот так, зная, что оставляешь своего ребенка одного, лицом к лицу со страшными опасностями… Обхватив себя руками, Эмма задумчиво смотрела на груду камней. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение, как будто кто-то задержал дыхание. У Эммы возникло странное ощущение, словно дух мертвой женщины находится рядом с ней и просит, чтобы она сделала то, что та не смогла, — найти девочку и вернуть ее целой и невредимой домой.

Эмма судорожно вытерла лицо рукой. Она чувствовала себя потерянной.

«Слишком много впечатлений для одного дня, вот и мерещится всякое», — подумала Эмма. Она повернулась и зашагала в сторону машины, однако мысли, которые ее посетили, никуда не исчезали и, наоборот, еще глубже врезались в ее сознание. Они как будто подталкивали ее в спину.

— Где здесь полицейский участок? — спросила Эмма у Дэниэла.

— В Малангу. — Он махнул рукой куда-то вправо от машины.

В той стороне на всем видимом пространстве простиралась пустыня: все та же каменистая безжизненная равнина серого цвета.

— Мы можем поехать прямо через пустыню?

— Нет, нам придется вернуться на ту дорогу, по которой мы приехали, — ответил Дэниэл, покачав головой. — Кроме того, я думал, что вам захочется вернуться на станцию. Я бы мог вас туда завезти. Мози, скорее всего, уже вернулся из деревни.

— Нет, я поеду с вами.

Дэниэл с удивлением посмотрел на нее, но затем кивнул, как будто понял, что ее приоритеты изменились. Эмме показалось, что он посмотрел на нее с большим уважением.

— Мы можем поехать в Малангу прямо отсюда. Но, по правде говоря, я так еще никогда не ездил.

— У вас есть карта?

— Я ими не пользуюсь, — заявил Дэниэл, всматриваясь вдаль по направлению к Малангу. — Я давно не бывал в этих местах, но некоторые участки мне хорошо знакомы еще с детства, когда я пас здесь скот. Есть вероятность, что мы не сможем тут проехать, однако рискнуть стоит. Так мы гораздо быстрее доберемся до Малангу.

— Тогда поехали.

Дэниэл достал с заднего сиденья машины канистру и залил в бак бензин, запах которого моментально распространился в воздухе. Эмма нетерпеливо поглядывала на часы.

Когда они наконец отъехали, Эмма обернулась. Маленькое розовое пятнышко виднелось на темно-сером фоне. Оно становилось все меньше и меньше и вскоре совсем исчезло.

Глава 4

Эмма облокотилась о дверь машины и опустила голову на ладонь. Равномерное покачивание «лендровера» и непрекращающийся гул мотора могли легко склонить ее в сон, если бы не сильные переживания этого дня, из-за которых перед ее глазами все время возникали яркие отчетливые образы.

Они объехали несколько глубоких оврагов, в одном месте им пришлось даже возвращаться. Однако ближе к вечеру местность постепенно начала меняться, превращаясь из плоской каменистой пустыни в поросший кустарником бушленд. Вдалеке показалась деревня масаев, куда Дэниэл и направил машину. Деревня представляла собой скопление серых земляных хижин внутри кольца из пыльного колючего кустарника. Тут же паслись небольшие группы ослов такого же серого цвета, как и все остальное вокруг. Когда они подъехали поближе, Эмма увидела коров и коз, а также овец с такой же рыжей шерстью и плоскими короткими хвостами, как у того ягненка, которого лечил Дэниэл. На фоне этого блеклого пейзажа яркими пятнами выделялись красные одежды пастухов. Проезжая мимо них, Дэниэл махнул им рукой в знак приветствия, и они в ответ подняли свои копья и длинные палки, которыми погоняли скот.

— Как здесь можно выжить? — спросила Эмма, когда деревня осталась позади. — Ведь тут нет ни еды для скота, ни воды для полива.

— Мы знаем как, — ответил Дэниэл с некоторой гордостью в голосе. — Мы умеем находить воду под землей и места, где растет трава. Выжить можно даже в ньика, в пустыне. Мы научились этому у наших братьев.

— Вы из племени масаев… — задумчиво произнесла Эмма, пытаясь представить Дэниэла в традиционных одеждах, с украшениями на шее и копьем в руке, как у тех пастухов, мимо которых они только что проехали. Это было и легко, и сложно одновременно. С одной стороны, Дэниэл так гармонично смотрелся в западной одежде и с айподом, проводок которого сейчас торчал у него из кармана. Более того, он окончил университет и занимался исследовательским проектом. Вместе с тем он был такого же высокого роста, как те масаи. Как и они, он держался прямо и с чувством собственного достоинства. Чего стоило одно его умение распознавать следы и то, с какой любовью он ступал босыми ногами по земле.

Улыбаясь, Дэниэл повернулся лицом к Эмме. Морщинки в уголках его рта стали еще глубже.

— Здесь неподалеку находится моя маньята. Там вся моя родня — мои братья, а также братья и сестры моих родителей, их дети — словом, много людей. Там живут и мои родители, — с особой теплотой в голосе и во взгляде сказал Дэниэл. — Если бы у нас было больше времени, я бы обязательно познакомил вас с ними. Но если уж туда ехать, нужно быть готовым к большому пиру.

Эмма вежливо улыбнулась в ответ. Она не ела с самого утра и явственно ощущала пустоту в желудке. Тем не менее она была рада, что им не суждено попасть на этот хваленый пир. Ей бы очень не хотелось выбирать между отказом от еды и риском подхватить бруцеллез от сырого молока. Она с тоской вспомнила о завтраке в том отеле, где они останавливались на ночь по дороге из Аруши. Там подавали яйца всмятку, гренки, теплые круассаны и джем из папайи. Белые накрахмаленные скатерти, аромат только что сваренного местного кофе, вазы с тропическими цветами и сама еда — все это, казалось, было из другого мира.

— Надеюсь, мы сможем перекусить в Малангу, — сказала Эмма. — Честно говоря, я проголодалась.

— Непременно, — заверил ее Дэниэл. — Но сначала нам нужно заехать в полицейский участок, ведь мы приедем уже под вечер. А пока что возьмите вот это. — С этими словами Дэниэл достал из отделения в двери машины пакет ирисок. — Это мой тайный запас, на крайний случай. Приходится прятать их от Ндугу.

При этом выражение его лица было достаточно серьезным, но в голосе звучали озорные нотки.

Эмма охотно взяла одну конфету. Развернув обертку, она положила ириску в рот и почти почувствовала, как сахар проникает в ее кровеносную систему и наполняет жизненной энергией.

— Скоро мы выедем на дорогу, — сказал Дэниэл. — Она проходит возле вершины вон того холма.

Подъехав к тому месту, на которое указал Дэниэл, они действительно увидели грунтовую дорогу, бледной лентой извивающуюся среди кустарника. Дэниэлу пришлось нажать на газ, чтобы переехать через земляной бугор и попасть на нее. Затем они повернули налево и поехали по сравнительно ровной поверхности. Дэниэл откинулся на сиденье, положив одну руку на руль. Через несколько километров они увидели впереди серебряную полоску реки. Почти не снижая скорости, Дэниэл направил машину прямо через реку, поднимая волны по обеим сторонам от колес. Эмма подумала, что, если бы за рулем сидел Саймон, она бы давно уже уцепилась руками за поручни, плотно прижимая ноги к полу. Но Дэниэл вел машину с такой уверенностью, что можно было ни о чем не беспокоиться. Казалось, что машина — это продолжение его тела, а местность вокруг — его родной дом, что, собственно говоря, было чистой правдой.