Ночь, которой никогда не было (СИ) - Малиновская Елена Михайловна - Страница 2

Я покраснела, осознав, что легкая ткань домашнего платья, которое было на мне сейчас, безнадежно промокло и прилипло к телу, бесстыже обрисовывая все давно уже не волнующие выпуклости.

— Ты слишком строга к себе, — с улыбкой заметил Норберг.

Я вспыхнула от смущения, осознав, что он ответил на мои мысли. Потянулась было к шее, но тут же вспомнила, что тот же Фелан чуть ранее спокойно общался со мной мысленно. Но как? На мне ведь амулет! Я не снимала его так долго...

— Ох, Алекса! — с улыбкой оборвал мои заполошные мысли Норберг. — Ничто не стоит на месте. Все течет, все изменяется. Ты постоянно совершенствуешь свои амулеты. Почему я должен просто наблюдать за этим, ничего не пытаясь предпринять взамен?

Вот как. И я с немой досадой закусила губу. Ну что же, учту на будущее, что пора мне начинать новые магические исследования.

— Иди к огню, — приказал Норберг, который наверняка прочитал мое решение, но предпочел проигнорировать его. — Садись в кресло. Сейчас я налью вина. Тебе надо согреться.

Наверное, стоило бы отказаться от столь любезного предложения. Гордо заявить, что не нуждаюсь в заботе от постороннего мужчины. Но я прекрасно знала, что последует дальше. Если я покину сейчас дом Норберга, то до рассвета буду вынуждена стоять на улице под проливным дождем. А потом проснусь в своей кровати в Хельоне настолько уставшая, будто и не отдыхала вовсе.

В конце концов, это всего лишь сон. Навязчивый кошмар, который преследует меня несколько лет подряд. И сегодня впервые я осмелилась пересечь порог этого дома. Посмотрим, что произойдет дальше. Возможно, у меня получится сделать так, чтобы это видение больше никогда не отравляло мои ночи.

И я послушно опустилась в глубокое кресло, которое Норберг любезно подвинул вплотную к камину. С негромким вздохом наслаждения скинула промокшие туфли и протянула к огню озябшие ноги в насквозь мокрых чулках.

— Почему ты меня так мучаешь? — негромко спросила я, пока Норберг возился около столика с напитками.

Тот от удивления едва не выпустил из рук бутылку, которую только взял. Правда, в последний момент успел ее подхватить и уставился на меня с немым вопросом во взгляде.

— Уже несколько лет я провела около дверей твоего дома, — с усталой улыбкой проговорила я. — Иногда льет дождь, иногда идет снег, однако чаще всего погода радует. Но это не отменяет того факта, что я стою около твоих окон, как верная собака, и жду...

— Несколько лет? — с искренним изумлением переспросил Норберг. — И только сейчас ты осмелилась войти? Почему? Неужели тебя так пугала встреча со мной?

Вместо ответа я неопределенно пожала плечами. Да, это всего лишь сон. Но по собственному печальному опыту я знаю, что иногда сон бывает куда осязаемее реальности.

— Честное слово, Алекса, я не имею к этому ни малейшего отношения, — со всем возможным жаром заверил меня Норберг и от избытка чувств прижал руки к груди. — Если бы я только знал...

Но почти сразу его лицо омрачилось, и он тихо выдохнул:

— Фелан!

Да, я понимала, на что намекает Норберг. Эту пытку мне устроил именно Фелан. Не зря он сегодня явился собственной персоной. И я могла лишь догадываться, почему вдруг он решил так поступить со мной. Скорее всего, злился, что я отвергла его младшего брата, и решил по мере сил и возможностей помочь ему...

— Фелан, — со сложной смесью досады и раздражения в голосе повторил Норберг. С искренним сочувствием посмотрел на меня и добавил: — Прости, Алекса! Я и понятия не имел! Клянусь, я обязательно серьезно побеседую с ним. И подобного больше не повторится.

— Надеюсь, — пробурчала я, если честно, не особенно поверив обещанию Норберга.

Менталист внимательно посмотрел на меня, видимо, уловив нотки сомнения в моем голосе. Но ничего не сказал. Понимает, наверное, что любые его заверения для меня прозвучат подозрительно. И чем убедительнее он будет, тем больше у меня возникнет причин для недоверия.

Вместо того, чтобы продолжать заранее обреченный на поражение спор, Норберг вернулся к вину. Ловко откупорил бутылку и разлил кроваво-красный напиток по двум бокалам.

— Я не могу понять только одного, — медленно и осторожно начал он, подойдя ко мне и поставив один из фужеров на подлокотник моего кресла.

Я невольно усмехнулась. В этом весь Норберг. С одной стороны, он вроде как и не предложил мне вина, потому что понимает: скорее всего, я откажусь. А с другой, знает, что рано или поздно я забудусь и обязательно возьму фужер, чтобы промочить губы.

Что скрывать очевидный и всем давным-давно известный факт: у меня сложные отношения с алкоголем. Неумеренное употребление самогона одним не очень счастливым для меня днем закончилось тем, что на следующее утро я проснулась в одной кровати с совершенно незнакомым типом. Да, в итоге из этого типа получился прекрасный муж и великолепный отец нашим детям. Но с тех пор я предпочитаю быть очень осторожной в алкогольных возлияниях, особенно в компании с противоположным полом. Моя постель уже занята лучшим из мужчин.

На этом месте мои рассуждения прервал Норберг, который сдавленно хмыкнул.

Я взглянула на него и с каким-то мелочным удовлетворением заметила, как его лицо исказила недовольная гримаса. Ага, значит, его задело то, как я думаю о своем муже.

Однако это была не та тема, которую я бы предпочла развивать. Лучше в присутствии Норберга не начинать спор о мужских достоинствах и недостатках. Не сомневаюсь, что он любой мой аргумент с легкостью исказит и заставит меня усомниться в том, так ли хорош на самом деле Дариан. Ведь и мой супруг в прошлом не всегда поступал исключительно так, как следует любящему человеку.

— Что именно вы не понимаете? — пожалуй, даже несколько резковато спросила я, предпочтя вернуться к ледяной вежливости, которую некогда использовала при общении с Норбергом.

Пусть это в очередной раз даст понять ему, какая пропасть нас разделяет.

Менталист досадливо дернул уголком рта, показав тем самым, что ему действительно неприятен мой нарочито вежливый тон. Но почти сразу спрятал все свои эмоции под маской демонстративного равнодушия.

— Мне непонятно, почему вы, виера Алекса Врейн, столько лет мучилась под дверьми моего дома, — холодно сказал он, вернув мне той же монетой. Криво ухмыльнулся, добавив: — Почему вы не вошли и не нажаловались на Фелана сразу же, как осознали, что обречены снова и снова видеть этот сон? Вы ведь должны были понимать, что я обязательно приму меры, и все прекратится.

Почему я не постучалась к нему в дом сразу, как только этот сон начал посещать меня?

Я печально улыбнулась и опустила глаза. Взяла все-таки в руки бокал и задумчиво качнула его, любуясь, как кроваво-красная жидкость переливается в отблесках пламени камина.

Какой сложный вопрос. Если бы я только знала на него однозначный ответ! Наверное, прежде всего я боялась. Боялась, что Норберг действительно сделает строгое внушение своему брату, и все прекратится. И я даже во сне не увижу больше улиц своего любимого города, в котором не была уже много лет. Но самое главное — у меня больше не останется ни малейшего шанса на новую встречу с Норбергом. Ведь все эти годы я тоже жила надеждой. Что когда-нибудь обязательно наберусь храбрости и все-таки постучусь в заветную дверь, за которой меня пообещали ждать вечность.

Я испуганно подняла на Норберга глаза. Ох, он ведь слышал все это! Наверняка сейчас поднимет меня на смех. Скажет, что я слишком много воображаю о себе.

Но он молчал. Глядел в камин отсутствующим взглядом, и огонь отражался в его глазах, от чего те казались совершенно алыми.

— Простите, — на всякий случай извинилась я. Подумала немного и чуть слышно исправилась: — Точнее, прости...

И еще одна долгая невыносимая пауза из числа тех, которые так и тянет разорвать отчаянным криком. Лишь бы тишина перестала так невыносимо сильно давить на уши! Лишь бы сердце хоть немного сбавило ритм, перестав рваться из грудной клетки наружу!