Огненный цикл (Экспедиция «Тяготение». У критической точки. Огненный цикл) - Клемент Хол - Страница 50

Как вам хорошо известно, я торговец и заинтересован прежде всего в обмене товаров. Чего только вы не предлагали мне в уплату за мою помощь, и не ваша вина, что все эти вещи не имели для меня никакой ценности. Ваши машины, как вы заявили, не могут работать в условиях тяготения и давления на моей планете; ваши металлы я не могу использовать — и не нуждаюсь в них, даже если бы мог; во многих районах Месклина они лежат прямо на поверхности. Некоторые из моих соплеменников делают из них украшения; но из разговоров с Чарлзом я узнал, что для тонкой обработки металлов нужны сложные машины или по крайней мере огромное количество тепла, получить которое было бы для нас трудно. Кстати, штука, которую вы называете огнем, нам известна в более управляемых формах, нежели огненное облако; мне очень жаль, что я обманул Чарлза в этом отношении, но в то время мне казалось, что так будет лучше.

Возвращаюсь, однако, к главному. Итак, я отказался от всего, что вы мне предлагали, за исключением прогнозов погоды и координатной информации. Я думал, что этим вызову у вас подозрения, но ничего похожего на это не заметил. И все же, чтобы помочь вам, я согласился совершить самое длительное путешествие, известное в нашей истории. Вы твердили мне, как вы нуждаетесь в знаниях; и никто из вас не подумал, что в том же могу нуждаться и я, хотя я то и дело расспрашивал вас, когда видел ту или иную вашу машину. И вы всегда отказывались отвечать мне на эти вопросы, и всегда под одним и тем же предлогом. Поэтому я пришел к заключению, что имею право на любые действия, лишь бы заполучить знания, которыми владеет ваш народ. Вы всегда очень много говорили об огромной ценности того, что вы называете «наукой», и всегда подразумевали при этом, что мой народ этой самой науки не имеет. Но если наука так хороша и ценна для вашего народа, то я не понимаю, почему она не может быть хороша и ценна для моего.

Вы уже поняли, к чему я веду. Я предпринял это путешествие с той же целью, с которой вы послали меня, — чтобы получить знания. Я хочу знать вещи, при помощи которых вы совершаете такие замечательные дела. Ты, Чарлз, всю зиму прожил в таких местах, которые сразу сгубили бы тебя, если бы не помощь науки; но согласись сам, что такие же услуги она могла бы оказать и моему народу.

Поэтому я предлагаю вам новую сделку. Я понимаю, что, поскольку мы не выполнили свои обязательства по прежней сделке, вы неохотно пойдете на заключение новой. Что ж, тут уж ничего не поделаешь; я не стыжусь напомнить вам, что ничего другого вам не остается. Вас здесь нет; вы не можете сюда прийти; со злости вы могли бы сбросить на нас какое-нибудь взрывчатое вещество, но и этого вы не сделаете, пока я нахожусь рядом с вашей машиной. Соглашение очень простое: знания за знания. Вы будете учить меня или Дондрагмера, или еще кого-нибудь из моей команды, кто имеет время и способности учиться; вы будете учить нас все время, пока мы будем разбирать для вас эту машину и передавать вам знания, которые она содержит.

— Одну ми...

— Погодите, шеф, — прервал Лэкленд возмущенного Ростена. — Я знаю Барла лучше, чем вы. Дайте мне сказать.

Они с Ростеном видели друг друга на своих экранах; несколько секунд руководитель экспедиции свирепо глядел на своего подчиненного, затем он осознал положение и сдался.

— Хорошо, Чарли. Скажи ему.

— Барл, я уловил в твоем тоне нотки презрения, когда ты говорил о предлоге, пользуясь которым мы отказывались давать тебе объяснения насчет машины. Поверь, мы вовсе не пытались одурачить тебя. Эти машины очень сложны; они так сложны, что люди, которые изобретают и строят их, сначала затрачивают почти полжизни, чтобы познать законы, на основе которых эти машины действуют, и постичь искусство их воплощения в металле. Кроме того, мы вовсе не принижали знаний твоего народа; правда, мы знаем больше, но это только потому, что мы дольше учились.

Я понял, что теперь ты хочешь узнать о машинах в ракете, причем намерен обучаться по мере того, как вы будете разбирать ее на части. Прошу тебя, Барл, поверь, что я говорю тебе чистейшую правду: во-первых, я бы не смог давать тебе объяснения, потому что просто сам не знаю ни одной из них, и, во-вторых, ни одна из них не может тебе пригодиться, даже если бы ты сумел в ней разобраться. Ведь это машины для измерения того, чего нельзя ни видеть, ни слышать, ни ощущать, ни попробовать на вкус, — того, что ты, возможно, увидишь в действии еще прежде, чем ты начнешь хоть немного разбираться в них. И это не оскорбление; то, что я сейчас сказал, в равной степени относится и ко мне, а ведь я с самого раннего детства живу в окружении таких механизмов и даже пользуюсь ими. Но я все равно не знаю их устройства. И не узнаю до самой смерти; наша наука содержит столько знаний, что ни один человек не способен охватить все, и я должен удовлетвориться той только областью, которую знаю; возможно, за свою жизнь я успею прибавить к ней хоть что-то новое.

Вот так, Барл, мы не можем заключить с тобой такую сделку, потому что для нас физически невозможно выполнить по ней свои обязательства.

Барленнан не умел улыбаться, и он старательно удержался от того, чтобы изобразить подобие улыбки. Он ответил так же серьезно, как говорил Лэкленд.

— Нет, Чарлз, вы можете выполнить свои обязательства, хотя и не знаете этого.

Когда я пустился в путь, все то, что ты сейчас говорил про меня, было правдой; мало того, я всерьез намеревался отыскать с вашей помощью ракету, затем убрать радиоаппараты, чтобы вам ничего не было видно, а затем взяться за разборку этой машины, чтобы в процессе этой работы постигнуть всю вашу науку.

Очень медленно я начал осознавать, что ты никогда мне не лгал. Я понял, что вы никогда не стремились скрывать от нас свои знания, когда вы так быстро и так хорошо познакомили нас с закономерностями науки и техники, которые учитывают строители планеров там, на острове. А когда вы помогли Дондрагмеру сделать блок, я окончательно уверился в этом. Я все ждал, что в своей речи ты об этом упомянешь; почему ты не сказал ни слова? Это ведь хорошие примеры.

И только когда вы объяснили нам насчет планеров, я начал по-настоящему понимать, что означает ваш термин «наука». Еще перед тем, как мы уплыли с острова, я осознал, что это настолько простое устройство, что ваш народ не пользуется им уже давно, и тем не менее даже для его сооружения нужно знать столько законов мироздания, сколько моему народу и не снилось. Как-то, как бы извиняясь, ты случайно обронил, что планеры такого рода твой народ применял более двухсот лет назад. Можно себе представить, насколько же больше вы знаете сейчас — и этого для меня достаточно, чтобы понять: я всего этого никогда не узнаю.

И все-таки вы можете сделать то, чего я хочу. Вы уже кое-что сделали, когда показали нам подъемник. Я не понимаю его, и Дондрагмер тоже, хотя порядочно поломал над ним голову; но мы оба догадываемся, что он чем-то сродни рычагам, которыми мы пользовались всю жизнь. Мы хотели бы начать все сначала, полностью отдавая себе отчет в том, что всех ваших знаний нам не усвоить — не хватит времени. Но мы очень надеемся узнать достаточно для того, чтобы понять, как вы сделали все ваши открытия. Даже для меня очевидно, что это не просто удачные догадки и даже не философствование, как у наших мудрецов, которые учат нас, что Месклин — это чаша. Тут я должен признать, что ты был прав; но я хотел бы узнать, как вы установили форму вашей собственной планеты. Я уверен, что вы знали это еще до того, как покинули ее поверхность и увидели ее со стороны. Я хочу знать, почему «Бри» плавает и почему вначале плавало каноэ. Я хочу знать, какая сила раздавила каноэ. Я хочу знать, почему в проломе все время дует ветер, — я ведь не понял ваших объяснений. Я хочу знать, почему у нас теплее всего зимой, когда мы почти не видим солнца. Я хочу знать, почему огонь обжигает и почему пыль от пламени смертоносна. Я хочу, чтобы мои дети знали, как работает радио и твой танк, а потом — и как ракета. Я хочу узнать многое — больше, чем смогу изучить, конечно; но если я смогу увлечь свой народ знаниями и пустить его по той дороге, по какой, должно быть, шли вы, тогда я охотно брошу торговлю.