Найти «Сатану» - Корецкий Данил Аркадьевич - Страница 66

«Да нет, это Алка! — внезапно пришла спасительная мысль. — Ее фамилия Лисина, вот и «Лиса»! Инесса не при делах, а эта сука погубила Сергея!»

Старый оперативник ушел.

— Ну, пойдем, расслабимся, — сочувственно сказал Полибин. — Не нервничай. Ты ведь сам захотел разворошить прошлое…

Комната отдыха оказалась чуть больше той, что была у главкома РВСН. Стандартный набор: холодильник, встроенный в шкаф телевизор, диван, пара кресел, журнальный столик… На столике приготовлены два бокала для коньяка, нарезанный лимон, ломтики твёрдого сыра в фарфоровом блюдце, копченая колбаса…

Балаганский сел в кресло, положил на колени дипломат и, щёлкнув замками, извлёк «Хеннеси». Привычно открыл, плеснул на донышко каждого бокала.

— За дружбу! — предложил Полибин.

Они выпили. Теперь хозяин стал разливать.

— Я хочу посмотреть личное дело Лисы! — сказал Георгий.

Рука Полибина дрогнула, коньяк пролился мимо.

— Чёрт! Ну что ты под руку? — Он взял салфетку, протёр столик и поднял бокал: — Давай! За верность долгу!

Но Георгий не притронулся к бокалу.

— Ты покажешь мне дело? — спросил он, глядя в глаза Полибину.

— Зря не захотел за верность долгу пить, — ответил тот. — Лиса, завербована на компрматериалах о связях с иностранцами, работала шесть лет, мы помогли ей изменить имя, в институте поддерживали… Потом пришлось исключить ее из списков за несанкционированные контакты с одним арабом, связанным с экстремистскими группировками в Катаре… Вначале она его разрабатывала, ну а потом… Так бывает.

— Покажи дело!

— Зачем? Я тебе уже все рассказал!

— Тем более!

Полибин внимательно посмотрел в глаза гостя. Тот был настроен серьезно. Даже очень. И Полибин знал — почему. Ну, что ж… Ссориться с главкомом РВСН Полибину не хотелось. Он в одиночку пригубил коньяк, посмаковал вкус, поставил бокал на стол. Балаганский ждал. Ну, что ж, это его выбор!

Вздохнув, Полибин вышел в кабинет, раздались щелчки открывающегося замка сейфа… Вернувшись, он молча положил на плохо протёртый стол серую папку с не поддающимися времени черными буквами в углу: «Совершенно секретно». По центру — наклейка из белого листа с выцветшей синей надписью обычной шариковой ручкой: «Лиса».

Некоторое время Балаганский сидел неподвижно. Потом, размазав по столу остатки коньяка, придвинул папку, потянул завязки, заглянул… С фотографии на первой странице на него смотрела Инесса.

Западная Сибирь

Район позиционирования сорок первой ракетной армии

Такого наплыва воздушных судов в этом районе тайги не было со времён ликвидации стартовых позиций. Два вертолёта Ми-8 и один Ка-26, взлетевшие из разных мест, вошли в сектор над бывшим третьим полком сорок первой ракетной армии с разницей в несколько часов. Радар передал информацию об их вторжении в зону контроля на главный компьютер системы «Периметр», где она успешно растворилась в череде других ноликов и единиц — никакой угрозы атомной атаки эти события не отражали.

Знаменитая ария неслась в эфир на частоте 549 кГц. Но и к опере система обеспечения «Р 36М» была равнодушна: сопоставлять ее содержание со своим названием в ракетных каталогах западных армий она не могла, да в этом и не было необходимости. Тем более, техника не умела оценивать аллегории и не связывала бал Сатаны из «Фауста» с тем ужасным «балом», который может начать дремлющая «Сатана» в реальной жизни. Для боевой системы значение имели лишь безликие радиоволны «Маяка», вещавшего на данной частоте все годы контроля и подтверждающего отсутствие глобальной катастрофы. Словом, ничего необычного вроде бы не происходило.

Но это по действовавшим прежде критериям. Новая, неизвестная ранее программа, которая включилась совсем недавно, заставляла по-иному оценивать ситуацию. И оказалось, что тревожные факторы в окружающем мире все же имеются.

За 30 лет дежурства в автономном режиме системе «Периметр» не поступило ни одной команды из Центра, ни один человек не пришёл проверить её работу. Это могло означать, что отдавать команды и контролировать просто некому — все уничтожены! Если бы аппаратура была способна переживать, то уже начала бы волноваться и анализировать, как она смогла пропустить нанесение врагом ядерного удара — в 1988-м, когда было землетрясение, либо в 1993-м, когда на время замолк «Маяк», а радиообмен между частями ракетных войск и Центром был гораздо выше обычной нормы… А может быть, вины системы нет и командование уничтожено без нанесения ядерного удара, другим видом оружия массового поражения: биологическим, химическим, нейтронным… Но параметры размышлений и переживаний системе не были заданы. Аппаратура бесстрастно сделала единственный вывод, на который была запрограммирована: «Командование уничтожено. Произвести тестирование полётных систем, подготовить ракету к пуску»…

«Система надува баков и генератор низкотемпературного типа — в норме, — начала тестирование цифровая вычислительная машина на борту. — Отсечные клапаны — норма, датчики расхода и корректирующие устройства — норма, гироскопические системы — норма»…

Первый из Ми-8, вошедших в зону, зашёл на посадку… Ми-8 ещё покачивался на амортизаторах, а «Скрипач» и «Гений» уже спрыгнули на землю, привычно разбежались в разные стороны и присели для стрельбы с колена. Возможно, это было лишним, но задачей спецназа являлось прикрытие основной группы — вот они ее и прикрывали. Не обнаружив противника, они перебежками двинулись вперед — один бежит, второй настороженно водит по сторонам стволом автомата. Остальные участники экспедиции неспешно спустились по небольшому трапу. Двигатель смолк, и над полем воцарилась тишина, нарушаемая лишь жужжанием гнуса. Пахло разнотравьем, цветами и дикой природой. Между бывшей боевой стартовой позицией и жилой зоной полка, словно огромный одуванчик на металлической ножке, торчал серый шар, местами покрытый островками не до конца облупившейся красной краски.

— Похоже, старая метео-РЛС, — показал рукой в сторону «одуванчика» подполковник Цепаев.

— Она и есть, — подтвердил Юрий Захарович. — Шар — защитный корпус от ветра и других внешних воздействий, а внутри — обычная вращающаяся тарелка…

— Клещей здесь, наверное, полно… — заметил капитан Рощин, напряженно вглядываясь под ноги, в высокую траву, будто надеясь рассмотреть опасных кровососов.

— Да уж, — буркнул майор Сизенко. — Ну, клещи ладно, на них сыворотка имеется. А вот охрана… Не шарахнет нас тут ничем?

— Нет, — успокоил Цепаев. — Если бы система была в рабочем состоянии — уже шарахнуло бы… И вон тем ребятам первым бы досталось!

Он кивнул в сторону зеленых фигурок, которые стояли на возвышающемся вдали небольшом холме. Одна несколько раз скрестила над головой руки — мол, опасности нет! Кто подавал знак, «Скрипач» или «Гений», определить на таком расстоянии было нельзя.

— Почему же вы их сразу не предупредили? — недовольно спросил Сизенко.

— Грушники и так все знают, — ответил майор Наметышев. — Да и вообще, сразу видно, что сломано всё… — Майор широким жестом обвёл рукой вокруг. — Вон остатки «Сетки-100», — кивнул он на наклонный забор из тонкой стальной сетки с болтающимися порванными концами. — Вон бывшее караульное помещение без крыши… А раз охрана деактивирована, значит, и стартовая позиция без начинки.

— Но мы должны в этом убедиться, — строго сказал Сизенко. — Пойдем, осмотрим шахту…

И они двинулись к поросшему чертополохом холму.

В это время, пятнадцатью километрами северо-западнее, небольшой вертолёт Ка-26 с семью пассажирами на борту снизился и зашёл на круг над расступившейся тайгой. Внизу лежала вроде бы заброшенная стартовая позиция с антенной РЛС на бетонированной площадке. Через иллюминатор Сергей увидел одноэтажное строение с башенкой на крыше — пост охраны с входом в подземный командный пункт. Вокруг проволочное ограждение. Чуть в стороне — кирпичное здание генераторной станции и похожий на гараж пункт холодильной установки: аппаратура УКП выделяет много тепла, и его требуется постоянно охлаждать. А вот и и крышка ракетной шахты…