Жизнь с плохим парнем (ЛП) - "Шарлай" - Страница 27

— Ой, ты больше не хочешь шутить? Прости, просто твое высокомерие и нахальство ввели меня в заблуждение, — улыбаясь, говорю я.

— Послушайте, у вас двоих будут большие неприя...

— Где оно? — зло спрашивает он.

— Где что, Калеб? Боюсь, что тебе нужно выражаться понятнее. Ты говоришь о грязном девчоночьем ожерелье, которые носишь на шее каждый день? — с этими словами я достаю его из кармана и начинаю покачивать прямо перед лицом этого придурка.

Я практически вижу, как пар валит изо всех щелей его тела. Он пристально смотрит мне в глаза.

— Оно так важно для тебя? Твоя шея скучает по нему?

Калеб хватает парту, за которой я до этого сидела и переворачивает ее. Я не могу отвести от него взгляда, но тем не менее замечаю, как кричат и отпрыгивают с его дороги присутствующие.

Ему не нужно просить дважды после этой небольшой демонстрации, потому, что в этот момент я понимаю, что он и в правду не шутит. Больше нет забавного, язвительного и смешного Калеба, и я не имею никакого понятия кто, черт возьми, сейчас стоит передо мной. Никогда не сказала бы этого вслух, но мне страшно. Я отпускаю ожерелье, и она падает в ладонь Калеба.

— Никогда больше даже не дотрагивайся до моих вещей, — говорит он, стремительно выходя из помещения.

— Что это было? — доносится шепот Кортни в то время как весь класс смотрит на меня в шоке.

— Не знаю, но, наверное, в этом месте ты должна сказать «я же говорила», — отвечаю я, не отводя взгляда от того места, где только что стоял Калеб.

— Нет, в этом месте я буду хорошей подругой и прослежу за тем, чтобы на твоих похоронах все оделись во что-нибудь яркое, — серьезным голосом говорит она.

— Похороны? — в недоумении спрашиваю я.

— Ага, после того, как твой папа об этом узнает.

О Боже, не имею понятия, что только что произошло, но меня определенно ожидают большие неприятности.

* * *

Я была права: у меня неприятности... Большие. Я знаю, что расстроила Калеба тем, что взяла его идиотское ожерелье, но до сих пор не могу понять из-за чего весь сыр-бор. Он — тот, кто ворвался в класс и покрушил мебель, но тем не менее, он сидит запертый в своей комнате, и папа обращается с ним как, блин, с президентом США, в то время как меня допрашивают, как будто я была поймана за планированием его убийства. А кто-то еще говорит о преданности семье... Ха!

— Я не могу поверить, Эдди! Только вчера мы разговаривали, и ты пообещала, что станешь более ответственной...

— Папа, я не могу поверить, что ты все сваливаешь на меня. Ты даже не представляешь, что из себя представляет этот придурок. Перед тобой он весь из себя такой милый и невинный, но это неправда...

— Речь не о Калебе, Эдди, а о тебе. Ты несешь ответственность за свои действия, и ты могла сделать многое для того, чтобы предотвратить его сегодняшнее поведение...

— Я? Так ты говоришь, что я ответственна за его безумство? Все становится лучше...

— Не надо язвить, Эдди.

— Я и не язвлю. Но я не понимаю, как ты можешь обвинять во всем только меня. Судя по всему, ты думаешь, что Калеб — невинный парень, которому я устраиваю «хорошую» жизнь. Да, я подстраивала над ним шуточки, и одна из них расстроила его больше, чем другие, но как я могла знать, что...

— Ты могла спросить...

— Что? Как будто он спрашивал, когда вылил шоколадный соус на мое платье, или загубил мое свидание, а потом оставил меня, чтобы я добиралась домой одна. Или, может, когда он приковал меня вчера наручниками к кровати и из-за него я пропустила тест...

— Алан, — мы поворачиваем головы и видим заходящего в комнату Билла.

Я так зла на отца, он всегда во всем винит меня. Я видела выражение его лица, когда он услышал обо всех проделках Калеба и тем не менее, я знаю, что он все равно найдет способ, чтобы представить произошедшее моим проступком. В добавок, еще и Билл пришел, чтобы защитить своего сыночка. Полагаю, расклад сейчас такой — Эдди против всех.

— Прости за то, что тебе пришлось об этом услышать, Билл, —говорит отец, забавно посмотрев на меня.

— Все в порядке. Не возражаешь, если я переговорю с Эддисон? — спрашивает он, отчего у меня все сворачивается в животе.

— Хорошо. Удачи тебе, — отвечает отец, качая головой и выходя на улицу.

Без сомнения, он, как и всегда, рано направляется на работу.

— Привет, — мягким голосом говорит Билл, заставая меня немного врасплох.

— Привет, — бурчу я.

— Ты не против, если я присяду вот сюда, — вежливо интересуется он, показывая на место на диване рядом со мной.

— Да, конечно.

— Непростой день, — тихо смеется он про себя. — Не переживай по поводу отца, он успокоится к тому времени, как вернется домой, — говорит Билл, наблюдая за тем, как я смотрю на входную дверь. - Честно сказать, это моя ошибка...

— Это не ваша ошибка, Билл, — возражаю я, смотря на него как на сумасшедшего.

— Нет, моя. Я попросил твоего отца не рассказывать тебе о деталях нашего переезда сюда. Думаю, если бы ты знала больше, то все не выглядело бы так странно, и ты бы поняла почему отец так себя ведет, — с намеком на улыбку говорит он.

Я не слишком много времени общалась с Биллом, но сейчас, впервые, вижу, как сильно Калеб похож на него. Наверное, в молодости Билл был привлекательным парнем. Работа охранника предполагает, что он, как и отец, находится в очень подтянутой и спортивной форме. В данный момент, он не выглядит пугающе, но, думаю, если бы он действительно захотел, то это бы не составило особого труда. Темно-коричневые глаза Билла смотрят с теплотой и некоторой долей грусти. Как будто за ними прячется какой-то секрет. У него такая гладкая темная кожа, что мне хочется пробежать по ней пальцем, просто, чтобы убедиться, что и на ощупь она такая же мягкая. Конечно, я так не делаю, потому что это было бы по крайней мере странно.

— Что вы имеете в виду? — спрашиваю я после нескольких минут молчания.

— Мы с Калебом переехали сюда, потому что наш дом сгорел, и мы потеряли все, что имели. Одежду, мебель, воспоминания, —все. Но ничто из этого не имеет значения. Я бы пожертвовал всем этим, потому что есть вещи гораздо более ценные, — говорит он, глубоко вздохнув. — В ночь, когда сгорел наш дом, мы собирались на день рождение сестры жены. Моя жена всю неделю ждала этого события. Они были лучшими подругами. Калеб не хотел идти, как и обычно. Ему это было не интересно. Мы сказали, что он должен, потому что семья была важна для моей жены, и она никогда не разрешала Калебу пропускать семейные праздники. Можешь себе представить, как она была расстроена, когда заболела за день до этого. Я хотел остаться дома и присмотреть за ней, но она настояла, чтобы мы шли без нее.

Я чувствую, как мое сердце обливается кровью, потому что знаю, к чему все идет.

— Вы не должны...

— Все в порядке, я должен. В общем, мы пошли. Присутствовали братья, сестры и отец жены, и все было великолепно, пока мне не позвонил один из соседей, чтобы сказать, что из моего дома валит дым. Я никогда в жизни не ездил так быстро, но... было поздно. К тому моменту, как я добрался до дома, она уже была мертва, — говорит он, стараясь сдержать слезы.

— Мне жаль, — шепчу я, думая о том, какой ужасной была та ночь для него.

Странно, но я чувствую себя польщенной тем, что он поделился произошедшим со мной, не смотря на то, что это разбивает ему сердце.

— Калеб как будто обезумел, я не знал, что с ним делать и как ему помочь. Не имело значения, что я говорил, он во всем винил себя. Мы некоторое время прожили в доме моего брата, но нам было необходим новый старт и именно тогда твой отец сказал, что мы можем остановиться здесь. Знаешь, твой папа хороший человек. Каждый по-разному пытается справиться со своим горем, и он понимает это как никто другой. Он очень сильно выручил нас. Твой отец хотел все тебе рассказать, но я попросил не делать этого. Я хотел, чтобы Калеб начал новую жизнь в окружении людей, которые не знают о его прошлом. Наверное, я ошибался. Наверное, ему просто нужно с кем-нибудь поговорить, — продолжает Билл, не отрывая взгляда от пола. – Я знаю, что тебе не понятно поведение Калеба, но именно так он пытается со всем справиться. Калеб просто делает вид, что все в порядке, что он сильный и дерзкий, но у него тоже есть предел. Когда мы достали тело моей жены…