Проклятое везение - Петрова Елена Владимировна - Страница 7

Очередная дверь продавилась внутрь и словно растеклась по сторонам, открывая неожиданно ярко освещенное помещение – я даже зажмурилась. А когда открыла глаза, невольно уронила челюсть – больше всего окружающее меня пространство напоминало помесь невольничьего рынка и гарема какого-нибудь султана, что только подчеркивалось полудюжиной лысых дебелых охранников, одетых в том же восточном стиле, что и мой новый «хозяин».

В ряд было выстроено полтора десятка обнаженных девушек и трое парней. На вид примерно лет пятнадцати-восемнадцати, все миловидные, даже красивые, и безумно испуганные. Последним в цепочке стоял даже не парень, а странно сосредоточенный мальчишка лет восьми-девяти – смуглый, зеленоглазый, с длинной растрепанной черной косой.

Мой хозяин молча кивнул, и я пристроилась в самом конце – рядом с ребенком. Больше всего хотелось забиться в истерике, упасть в обморок, потребовать объяснений или просто оказаться как можно дальше отсюда, но приходилось держать себя в руках. Помощи ждать было неоткуда.

Через пару минут вошли четверо. Полагаю, что они были людьми, но я видела только силуэты, скрытые сияющей жемчужной пленкой, – даже пол не определишь. А вот двигались они странно. По крайней мере трое из них. И только когда они дошли до меня, стало ясно, в чем странность – так осторожно и медленно передвигаются только очень старые люди. Четвертый же, не раздумывая, указал на стоящего рядом со мной мальчишку и, убедившись, что его поняли верно, стремительно вышел из помещения. Вырывающегося, шипящего от ярости пацана уволок охранник.

Одна из оставшихся трех фигур также определилась, и указанная ею темноволосая девушка лет пятнадцати на вид забилась в тихой истерике. А затем застонала и изогнулась от боли, обхватив голову руками. Только после этого я обратила внимание на серебристый диск «переводчика», прикрепленный на виске жертвы. Выбранный вслед за ней белокурый подросток обреченно опустил голову и сам отошел к стене, куда «человеколюбивые» охранники чуть ранее отнесли потерявшую сознание от боли девчонку.

Третья фигура долго ходила по рядам, рассматривая живой товар со всех сторон, и наконец остановилась рядом со мной. Не знаю, по какой причине ее выбор пал именно на меня. Возможно, сыграло роль то, что, кроме уже отобранного парня, я была единственной блондинкой, а может, ее не устраивало то, что оставшиеся рабы были слишком молоды. Я не могу дать ответа… Покосившись на приведшего меня сюда толстяка и уловив довольный кивок, молча отошла к отобранной ранее парочке.

И что дальше? Нет, жить я, конечно, хотела, но разницу между жизнью и существованием тоже отлично осознавала. Ведь не просто так оставшиеся рабы смотрят на нас с искренним облегчением и жалостью. Выбрали не их!

Покосившись на своих спутников, поняла, что задавать вопросы нет никакого смысла – они полностью погрузились в свое горе. Черт! Ненавижу находиться в информационном вакууме. Но ажурная сеточка «универсального переводчика» на виске и еще свежие воспоминания о причиняемой за непослушание боли перевешивали желание сделать какую-нибудь сногсшибательную глупость. Что ж, остается одно – ждать…

Пара охранников отконвоировала нас в большое помещение, вызвавшее странное, иррациональное желание сбежать и спрятаться. И видимо, не только у меня, потому что темноволосая девушка, медленно бредущая на пару шагов впереди, попятилась и тихонько завыла. Надсмотрщики напряглись, внимательно наблюдая за нами – одно неверное движение, и мы получим очередную порцию непередаваемых ощущений, стоит только активизировать «переводчик». К счастью, мазохистов среди прочих конвоируемых не оказалось.

Меня трясло от страха и непонимания. Не знаю, что с нами собираются сделать, но мне это явно не понравится. Мне это уже не нравится. Происходящее не было похоже ни на что из прочитанного когда-то о рабстве на Земле. Чертовщина какая-то…

Ладно, рискнем!

– Что с нами будет? – тихим шепотом спросила я у более вменяемого белобрысого парня.

Тот шарахнулся в сторону, а потом уставился на меня с искренним изумлением, пробившимся даже сквозь пелену страха.

– Мы в Отерр’нат, обряд переселения… – договорить он не успел, получив тычок в спину от охраны.

Я от греха тоже заткнулась, усиленно размышляя. Какие обряды?! Как космические технологии могут соседствовать с обрядовой магией? Пистолеты с саблями и рабством… И о каком переселении идет речь? Переселение куда? Нас собираются отправить на новое место жительства? «Очень временное», как говорил купивший меня толстяк. Что это может быть? Явно что-то опасное. Какая-то планета с хищным зверьем? Шахты? Гладиаторские бои? Но какой смысл выбирать для этого молоденьких девчонок и ребенка? Нет, я явно в чем-то не права… И кстати, почему те, кто знал, что нас ожидает, так напуганы этим «обрядом»? Черт, что же не успел договорить стоящий рядом со мною парнишка? Голова кругом от вопросов и предположений…

Вздохнув, постаралась незаметно осмотреться по сторонам и оценить возможные пути бегства. Нет, я понимала всю бесполезность своих действий – пока на виске прикреплен ажурный «не-только-переводчик», совершить что-либо «героическое» не представляется возможным. К тому же здесь для меня было слишком темно, хотя глаза потихоньку и привыкали к полумраку. Так что обстановку, пусть и без подробностей, уже можно было разобрать. Мы находились в большом помещении – размером с хороший ангар для «Боинга», оснащенном несколькими рядами высоких тонких колонн, поддерживающих свод, и куполообразной крышей, украшенной в центре узкими витражами из темного стекла. Собственно, пробивающийся сквозь них слабый свет и служил, с моей точки зрения, единственным источником освещения зала. Что, в свою очередь, доказывало – из-под земли мы выбрались. Аккурат под витражами находилось странное каменное сооружение, похожее на стилизованный цветок с восемью лепестками, примерно в полтора раза выше человеческого роста. Почему-то именно оттуда я ощущала исходящую угрозу.

Охранник подтолкнул меня, указывая на «статую», и отправился к центру зала. Мы послушно посеменили вслед за ним к непонятному каменному цветку. Ледяной пол обжигал босые ступни, слегка отвлекая от сумбура, творящегося в голове. Когда мы прошли уже более половины пути, в противоположном конце помещения также наметилось движение. Интуиция завопила благим матом, требуя немедленно убраться отсюда подальше… еще бы подсказала, как это сделать, и цены бы ей не было! Ох, чую, не к добру все это.

Уже виденные ранее зыбкие фигуры, спрятанные под жемчужной пленкой, медленно шли нам навстречу. Собственно, к местному произведению искусства мы подошли практически одновременно. И да, оно действительно было каменным. Вот только при ближайшем рассмотрении выяснилось, что скульптура оказалась весьма своеобразной, а говоря более прямо – «с душком». Как бы объяснить? Ну, представьте, что узкую каменную лежанку, стилизованную под лепесток, поставили под углом в сорок пять градусов… и все бы ничего, но по краям болтались наручники, намекая, что народ укладывается сюда далеко не добровольно. А на одном из лож уже был пристегнут давешний мальчишка. Хотя в его случае «пристегнут» – это громко сказано. Видимо, размеры «посадочных мест» были все же рассчитаны на взрослого человека, и до колец наручников ребенок просто не дотягивался. Вариантов было два – застегнуть злополучные наручники, оставив пацана болтаться в воздухе, поскольку в этом случае ногами до пола он бы точно не доставал, или зафиксировать его иным способом. Что, собственно, и было проделано – ребенка крепко прикрутили к лежанке обычной, вполне себе земной веревкой.

Меня пристегнули слева от мальчика. Затем – почти одновременно – защелкнулись наручники на руках оставшихся двух рабов. Напротив нас было четыре пустых ложа, в которые неторопливо забирались молчаливые радужно-жемчужные фигуры. Хотелось бы мне знать, что же все это значит?!

Самое поразительное началось, когда четверо напротив нас устроились в своих каменных лежбищах – подошедшие охранники равнодушно защелкнули наручники на несопротивляющихся людях. А потом прошлись по кругу, отключая какие-то приборы в районе пояса у тех, кто лежал напротив нас. По крайней мере теперь мы могли рассмотреть наших… хозяев.