Зона зла - Щелоков Александр Александрович - Страница 12

– Вы так думаете?

Демин пожал плечами. Трубин усмехнулся.

– Давайте рассуждать. На войне и у вас, и у противника одинаковые права на выстрел. Кто первым пальнет, тот и выиграл. На войне с автоматом в руках можно смолить налево и направо, если хочешь нагнать на противника страху. У нас таких прав нет. Стрелять первыми на поражение нам не позволено. Палить очередями для устрашения – значит, нагонять шухер на весь город. Короче, мы все время над провалом. Переходить его можно только по узкому мостику, который нам оставляет закон. Шаг вправо, шаг влево – и сразу поднимется шум. Пузатые чины, которые ни разу не бывали в деле, но знают законы, станут судить-рядить. Может, разборки и обойдутся, но нервов потянут изрядно.

Демин был сбит с толку.

– Не понимаю, товарищ полковник, мне что, не давать согласия?

Глаза Трубина хитро заискрились. Он взял со стола коробку с трубочным табаком «Золотое руно», открыл крышку, понюхал.

– Не думал, что ты сдашься так скоро.

На «ты» он перешел быстро и незаметно.

– Я не сдался, но вы…

– Я обрисовал то, что ждет тебя и всех нас на самом деле. Без слов о том, что наша служба нужна обществу, каким почетом она будет окружена. Об этом тебе расскажут другие. У нас проповедников хватает. Только ты им особенно не верь. Никаким почетом мы не будем окружены, и все, что станем делать, ляжет на наш страх и риск.

– Спасибо, понял.

– Не пугает?

– Нет, даже интересно.

– Тогда еще одна деталь. Все, что мы будем планировать, не должно утекать наружу. Ни с начальством, ни с кем-то другим ты не должен говорить о планах. Я не верю в то, что за хорошие деньги нас не подставят. И не в том беда, если те, кого мы хотим взять тепленькими, смоются. Хуже, если они будут знать об операции и приготовят сюрприз.

– Я не трепач.

– Кстати, как ты относишься к смертной казни?

– В смысле?

– Сейчас ее предлагают отменить. На правительство давят европейцы, наши демократы-гуманисты. Говорят, жестокостью нельзя победить преступность.

– Попустительством тем более.

– Тогда мы поймем друг друга.

За все время службы в армии и в милиции это был второй откровенный разговор с начальниками. Первый раз с ним открыто говорил полковник Рожков и вот теперь Трубин.

Во всех других случаях ему вещали о высоком предназначении службы, о необходимости верно служить обществу, власти. При этом никто не осмеливался говорить, что интересы общества и власти далеко не всегда совпадают, что чиновники все больше становятся столпами криминала, заботятся о себе, своих интересах.

Трубин незаметно сменил тему.

– Восточные единоборства? – Он спросил с интересом. – Как у тебя с ними?

– Карате немного.

– Это хорошо, что немного.

Демин впервые услыхал такое от профессионала и удивился. Обычно все, с кем он сталкивался, уверенно говорили, какие преимущества дают человеку навыки рукопашного боя. И вдруг…

– Вы всерьез?

– Еще как. Схватки с нашей клиентурой – это бои без правил. Первым делом, никто нам не станет подбирать противников по весовым категориям. Ко всему, уголовники знают приемы, которые в спорте считаются нечестными. Они их так и называют – «подлянками». Бандиту не обязательно выстоять на ринге положенное время. Один результативный удар, и можно «рвать когти» – смываться. Короче, требуется готовиться не к спортивным поединкам, а к мордобою.

– И все же приемы…

– Что приемы? Ножкой в рыло с прыжка? А ты когда-нибудь слыхал, чтобы хоть один японец во время войны в Маньчжурии свалил подобным приемом хоть одного из наших солдат? И как можно в обмундировании, в полевой выкладке подпрыгнуть и нанести удар ногой в челюсть? Русский боец испокон учился вести рукопашную в полушубке, в сапогах, с торбой за плечами.

– Убедительно.

– Но учиться будем. – Трубин снова открыл коробку «Золотого руна» и с наслаждением втянул медовый табачный запах.

– Бросили курить? – Демин участливо вздохнул. – Понимаю.

– Ты об этом? – Трубин щелкнул по жестяной крышке ногтем. – Разочарую. Не курю и никогда не курил.

По лицу Демина легко было судить о степени его удивления. Трубин усмехнулся.

– Ничего не поделаешь, люблю этот чертов запах. Вот и позволяю себе…

Пока отряд не укомплектовали штатами, Демин успел показать себя в опасном деле.

В городском управлении вызвали тревогу несколько случаев жестоких убийств и ограблений таксистов, которые произошли подряд один за другим. Убийца, как предполагалось, был один и тот же. Действовал он примитивным, но удобным способом: садился в машину позади водителя, в момент остановки накидывал ему на шею проволочную удавку и безжалостно убивал. У водителей исчезало все – выручка, документы, личные вещи.

В городе усилили службу. Водителей проинструктировали, попросили быть осторожнее, обязали сообщать в диспетчерскую о любых подозрительных пассажирах. Но, как оказалось, это не помогло. В две ночи подряд произошли два очередных убийства. Такую поспешность преступника сыщики объясняли тем, что в первом случае он не взял денег, на которые рассчитывал.

Как всегда при чрезвычайных обстоятельствах, для поимки убийцы решили закинуть сеть погуще. Стал обсуждаться вопрос о посылке на линию в числе профессиональных таксистов опытных и смелых оперативников.

Собрался стать добровольцем и Демин.

Трубин выслушал его с благожелательностью, поддакивал, кивал, но согласия вдруг не дал.

– Вот что, Демин, похоронными делами я заниматься не намерен. Отряд еще не появился, а жертвы будут. Пока ты в моем подчинении, роль подсадных уток пусть играют те, кто этому обучен.

Демин смолчал.

Вечером того же дня он заехал к родителям. Поужинал с отцом. Распили пол-бутылочки. Отец в хронике городских происшествий прочитал о нападениях на таксистов. Как водится, посмеялся над милицией.

– Как это поют про вас? «Наша служба совершенно не годна»?

– Работают люди. – Демин с отцом никогда не спорил. – Не все так просто. Дело крайне опасное.

– А я бы его пымал. – Отец говорил с той мерой мрачности, которая обычно свидетельствовала о серьезности его поучений. – Будь помоложе, пошел и показал всем вам, как охомутать гада.

– У тебя горло железное? – Демин спросил и засмеялся. – Нет, батя, не пымал бы. – Он нарочно передразнил отца. – Этот подлец набрасывает сзади струну и не только душит, шею перерезает.

– Ты, Пипуня, почти догадался, но не сообразил. Вы же только и обучены хватать и не пускать. А мы – мастеровые – не столько руками, сколько головой работаем. Все дело в том, что горло сделать железным.

– Что же ты придумал?

– Ошейник. Стальной. С забортованными краями. Этот гад петлю набрасывает и начинает сжимать, разве не так? Ошейник будет такой, что его не сдавишь. Загнутые внутрь борта не позволят петлю сдвинуть ни выше, ни ниже. Она ведь затянута…

– Батя, ты силен!

– Надо же, сподобился – сын открытие сделал!

Старик иронизировал, тем не менее все показывало – ему оценка приятна.

Первый вариант ошейника старый мастер сделал из жести консервной банки. Два полукольца, соединенные шарнирами, были подогнаны по размерам шеи так, чтобы не мешали движениям головы и не сжимали горло. Только после подгонки шаблона отец перевел образец в сталь. Под металл подложил фланель. Сверху защитное кольцо прикрывал высокий воротник водолазки.

Изобретение отца Демин афишировать не стал. Он пришел к Трубину и доложил, что все же решился играть роль активной подсадки – «манка».

Трубин выслушал, сдвинул брови так, что они слились над переносицей в одну линию.

– Неймется? Я же тебе уже раз сказал.

Демин имел возможность покуражиться и тут же ею воспользовался:

– Я шею тренировал. Вот, попробуйте.

Он вынул из кармана удавку, изготовленную из басовой струны гитары, прикрепленной к деревянным держалкам.

Трубин взял устройство в руки, повертел.