Чеченский разлом - Щелоков Александр Александрович - Страница 65

Масхадов, выслушав это сообщение, дал резкую отповедь.

— Мы знаем, Шамиль, как ты умеешь оправдываться. Хорошо знаем. Но не вздумай повторять эту глупость на людях. Никто тебе не позволит распространять слухи о том, что горные чеченцы поднялись против нашей с тобой власти. Хотя я прекрасно понимаю, Шамиль, что наши шашни, не ужасайся, я ещё раз повторю, — что наши шашни с арабами, с ваххабитами, надоели народу. Надоели. Ты меня понял? И когда ты уйдешь отсюда, то займись делом и заставь тех, кто на это ещё способен, найти русских. Я повторяю — русских, которые шастают в твоем тылу, как у себя дома.

С совета Басаев ушел накаленный до точки плавления. Его давно так не унижали. С того момента, когда в Абхазии, осетин, командир батальона, преданный им, публично врезал прикладом, свалил и добавил несколько пинков ногой. Тогда пришлось вытерпеть не только боль, но и оскорбительные слова, от которых в других условиях кавказец хватается за кинжал.

— Я найду их, — успокаивал себя Басаев. — Я изрежу их на куски. Запихаю в рот по гранате и подорву.

Планы мести возникали в голове один страшнее другого. Оставалось их воплотить в жизнь.

Дауд Арсанукаев с энтузиазмом воспринял приказ Басаева отыскать группу федералов, которая оказалась в Итум-Калинском районе и действовала без какой бы то ни было связи с основными силами. Дауд сразу обратил внимание на приказ «уничтожить» и отсутствие обычного для Басаева требования взять кого-либо в плен. Это свидетельствовало о том, что генерал встревожен, а может даже напуган решительностью, с которой русские ворвались в Чечню и разметали тех, кто прикрывал опасные горные проходы от возможного проникновения небольших диверсионных групп спецназа.

Дауд сам отобрал боевиков, уже имевших боевой опыт. Каждый из них проверен в деле, как с точки зрения физической выносливости, так и со стороны беспощадности в отношении к неверным.

Погрузив команду в бортовой «Урал», Дауд приказал водителю гнать на юг по дороге, которая тянулась по ущелью Аргуна к грузинской границе. Посвящать боевиков в тонкости предстоявшей им операции Дауд не стал. И уж тем более он умолчал о том, какую опасность представляет группа профессионалов, жертвами которой уже стали группа Даги Берсаева и отряд Везирханова.

Полуян прилег, плотно уперся локтями в землю и приложил бинокль к глазам. До аула Керой, видневшегося вдали оставалось не более двух километров. Чтобы добраться туда предстояло спуститься с крутого склона в ущелье, перейти вброд маленькую речушку. Дома аула располагались на узкой полоске берега, которую за многие века вода отвоевала у гор.

Полуян насчитал шесть новых особняков, яркими заплатами выделявшихся на фоне старых домов аула сложенных из естественного горного камня. Полуян легко представил, сколько усилий потребовалось приложить тем, кто пробивал сюда дорогу, вез арматуру, бетон, облицовочные и отделочные материалы.

По тому, как дома выглядели снаружи, все для их строительства было завезено из центральной России. По узкой горной дороге, пробитой по трассе старой вьючной тропы и соединявшей аул Итум-Кале с грузинским поселком Шатили, который расположен в верховьях Аргуна на южной стороне Муцосского хребта можно протащить в эти края небольшие партии боеприпасов и вооружения, но тащить по горам цемент, кирпич, бетонные блоки вряд ли кому-то приходило в голову.

Обращало на себя внимание, что дома ещё в процессе строительства приспосабливались к долговременной обороне. Едва ли хозяева особняков предполагали, что сюда доберутся российские военные, но доверия к добропорядочности своих соседей — горцев они явно не испытывали. Страна, где в каждом ауле имеется свой отряд «самообороны», который обязательно именуется «полком», в любой момент может обернуться бандой абреков, для которых все равно что грабить, лишь бы нашлось кого.

Судя по схеме, которую вручил Меир Бен Ари, усадьба, стоявшая в стороне от остальных домов поселка, принадлежала шейху Абу Бакру.

Это был тот объект, ради которого, преодолевая трудности и опасности, они пришли в долину Аргуна, в глубокий тыл чеченской вольницы.

Полуян рассматривал дом методично, не торопясь.

Первый этаж представлял собой бетонный монолитный блок. На разных уровнях по фасаду тянулись четыре узкие амбразуры — две располагались у самой земли, две — в метре от нее. Еще по две прорези для стрельбы виднелись в торцах здания.

Второй этаж — жилой, был выложен из прекрасного кирпича песчано-желтого цвета. В широких светлых окнах хорошо просматривались фирменные рамы из полихлорвинила.

Внимательно вглядываясь, Полуян определил, что чуть ниже оконных переплетов под подоконниками, прикрытые металлическими пластинами, находились небольшие прорези амбразур.

Крутые скаты крыши покрывала зеленая черепица. В двух местах над крышей торчали два черных прута антенн.

С тыловой стороны двора, обращенной к горам, к дому примыкала одноэтажная хозяйственная пристройка. Судя по металлическим воротам там мог находиться гараж на две машины и помещение мастерской. За оградой ближе к крутому склону горы стояла высокая мачта с тарелкой космической связи на макушке.

Шейх, устраивая гнездо в горах, наверняка был уверен, что нашел для себя надежное убежище и селится здесь на долгое время

В горах было тихо и лишь далекий заунывный звук, походивший на волчье подвывание, доносился до ушей по трубе ущелья. Таран долго прислушивался, пока понял, что в невидимом горном ауле муэдзин гнусаво тянет азан — призыв к полуденной молитве. Где располагался аул и далеко ли до него определить на слух было трудно: в горном воздухе звуки распространялись легко, не теряя своей тональности.

Неожиданно пение муэдзина, доносившееся издалека, заглушил громкий звук пробудившейся рации.

— Русский, ты меня слышишь?! — голос, рвавшийся из эфира, бил в перепонки. Полуян улыбнулся. В интонациях вопроса слышались волчьи нотки, хорошо знакомые многим по знаменитому мультфильму. Казалось что то, кто вышел в эфир сейчас завопит: — Ну, заяц, погоди!

— Ответить? — спросил Резванов.

Полуян отрицательно качнул головой.

— Я знаю, русский, ты меня слышишь. Так вот знай, я сдеру с тебя шкуру. Сдеру!

В последнем слове, произнесенном с нервным надрывом, чудилась не уверенность, а нескрываемое отчаянье.

— Эх, — сказал Бритвин с сожалением, — я бы ему ответил!

— Не надо, — Полуян на этот счет имел свои соображения. — Эта публика сейчас чувствует себя в роли волков. Не будем их разочаровывать. Они пытаются угадать, куда мы от них побежим. О том, что мы пойдем навстречу мысль им наверняка не приходит. В этом наш козырь.

— Мы не знаем сколько их, — высказал сомнение Таран, — вот что плохо.

— Узнаем, — сказал Полуян. — Сейчас пойдем и узнаем.

Умение преодолевать трудности — это не столько физическое, сколько моральное качество человеческой натуры. Выносливые люди, ощущают усталость в той же мере, как и все остальные, но они не обращают на неё внимания и переносят тяготы как явления неизбежно сопутствующие напряженной работе.

В течение часа Полуян вел группу ускоренным шагом, поскольку они двигались параллельно склону горы по старой овечьей тропе и это давало им возможность побыстрее уйти подальше от опасного района. Когда потребовалось брать подъем, они перешли на размеренный шаг, чтобы не сбивать дыхания.

Тропа, змеясь среди камней, выступавших наружу из тела горы, снизу просматривалась плохо, и группа двигалась перекатами. Пока двое уходили все выше вверх, остальные занимали позиции, готовясь отразить нападения с флангов и тыла.

Они заметил «Урал» в долине Аргуна издалека. Машина задержалась на дороге у большой воронки, которую оставила авиационная бомба, сброшенная ночью прилетавшим сюда штурмовиком. Боевики, вооружившись лопатами, наспех устраняли повреждение полотна, пытаясь обеспечить машине возможность проезда.

Чтобы выбраться на проезжую часть, группе надо было пройти далеко вперед по склону и найти удобный спуск. Тропа пролегала в узкой щели, прорытой ливневыми потоками, стекавшими со склонов горы. Перегораживая путь, в овражке лежала большая куча сухих кукурузных стеблей.