Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Чеченский разлом - Щелоков Александр Александрович - Страница 44


44
Изменить размер шрифта:

Ишачья команда оказалась весьма своенравной. Темно-серый Радуй с большими хитрыми глазами терпеть не мог, когда его взнуздывали. Завидев в руках человека уздечку, он изо всех сил задирал башку вверх, прижимал уши, чтобы помешать накинуть налобный ремень и взбрыкивал задними ногами.

Бритвину, чтобы вложить удила в пасть животного приходилось разжимать строптивому ослу челюсти. Возясь с упрямцем, Бритвин приговаривал:

— Ну, Радуй! Погоди, отдам тебя контрактникам!

Хаттабочка, большеглазая мышастой масти ишачка, была трудолюбивой и покорной, однако мучилась приступами сексуальной озабоченности. Отдохнув после перехода и пожевав травки, она начинала приставать к кастрированному Басаю, напрыгивала на него сзади, будто показывала, каких действий от него ожидает. Однако Чубайс на такие провокации не поддавался и, помахивая ушами, продолжал пощипывать травку.

Прежде чем выйти из под полога леса Бритвин осмотрелся. Сперва оглядел местность невооруженным глазом. Не заметив ничего подозрительного, вторично осмотрел пространство в бинокль. Потом поднял с земли хворостину и пошел к пасшимся животным. На ходу повторял строки, которые прочно засели в памяти:

Не облатками желтыми путь наш усеян, а облаками.

Не больничным уйдем коридором, а Млечным путем…

Утром все поднялись чуть свет. После скорого завтрака Полуян оглядел свою команду. Крепкие люди с боевым опытом и готовностью к преодолению трудностей стояли перед ним полукругом. Но Полуян знал — все они не были людьми гор. Занятия в спортивных залах, накаченные мышцы, утренние пробежки по улицам, плаванье в бассейне — это далеко не гарантия того, что оказавшись на высоте среди скал, каждый будет чувствовать себя в своей тарелке.

— У нас четыре дня, — сказал Полуян и задумчиво потер подбородок. — Вы можете костить меня, я не боюсь крепких слов. Но учтите, с этого момента я постараюсь вымотать вас до предела. Чтобы каждый понял сам, а я узнал кто на что способен.

— Кто кого, — ухмыляясь сказал Бритвин. И не без гордости добавил. — Как никак — десантура.

— Отлично, — согласился Полуян. — Сколько раз ты прыгал?

Сто двадцать?

— Командир! — Бритвин вложил в голос обиду. — У меня пятьсот соскоков.

— Это пока ничего не значит, — пресек попытку сопротивления Полуян. — Потому как падать с высоты пяти тысяч метров, имея за плечами парашют, совсем не то, что подняться на три тысячи с вещмешком за спиной. А упасть с грузом на горбе с десяти метров ещё неприятней.

— Я знаю, — подтвердил Столяров, стоявший рядом. — В Средней Азии говорят: упадешь с верблюда — намнешь бока. Упадешь с ишака — свернешь шею.

— Это почему? — не понял Таран.

— Ишак не высокий, и если упал с него, то шмякнешься башкой о землю. Пока летишь с верблюда можно собраться…

— Все, — сказал Полуян, — Теперь, за мной!

Сразу от тропы, на которой они стояли, начинался крутой подъем на склон горы. Издали он казался живописным и на фотографии несомненно выглядел бы удивительно красиво. Но сейчас, когда по этому склону предстояло подниматься к вершине, то каждому сразу стала ясна сложность предстоявшей задачи. Кусты кизила росли удивительно тесно, ко всему их переплели гибкие стебли лиан, делая заросли непроходимыми. Значит, чтобы подняться к водоразделу, следовало расчистить дорогу вверх.

— Начнем рубить кусты? — спросил Бритвин.

— И установим указатель, чтобы было видно куда мы двинулись. Так?

Теперь Полуян уже не сомневался, что в группе только он один до конца представляет себе, что такое горы. Всем остальным это предстояло понять на собственном опыте. К человеку, который не знает гор, они не бывают доброжелательными. Крутизна склонов потребует от отряда максимальных физических усилий, поскольку по мере того, как ни станут подниматься все выше и выше разрежение воздуха будет увеличиваться и утомление может оказаться неодолимым.

Место для подъема они нашли пройдя по тропе почти два километра. Здесь кусты расступились, открыв свободное пространство.

Солнце уже выползло из-за дальнего хребта на востоке и тени, лежавшие в глубоких складках гор растворились в жарком свете дня.

Полуян, не переходя на бег, ускоренным шагом двинулся вверх по склону. Под ногами зашуршала щебенка, а там, где росла трава, не просохшая от росы, подметки скользили по ней, сбивая с темпа.

Уже через десять минут Полуян почувствовал, как между лопаток по спине скользнула первая струйка пота. Хотелось обернуться и посмотреть, как держатся его партнеры, но он не позволил себе этого сделать.

Путь к водоразделу занял у них более часа. На гребне, откуда открывался вид во все стороны, Полуян остановился, глубоко вдохнул и вдруг ощутил, что земля под ногами качнулась, словно палуба корабля. Он инстинктивно расставил ноги. «А ведь я думал, что сохраняю отличную форму», с раздражением отметил он.

— Отдых, — сказал он и дал отмашку рукой.

Ярощук опустился на землю, лег на спину, но тут же снова сел. Ему было явно не по себе. Он посмотрел на Полуяна смущенно.

— Должно быть утром съел что-то не то. — Он коснулся рукой горла. — Тошнит и кружится голова. Похоже отравился.

Таран обычно сдержанный рассмеялся.

— А я в порядке. Завтрак был нормальный.

Полуян положил ему руку на плечо.

— Не надо, лучше приляг.

— Зачем? — Таран опять засмеялся. — Да я ещё столько же отмотаю.

— Я сказал: лечь!

Неожиданно лицо Тарана посерело, и он стал оседать. Полуян успел подхватить его и опустил на камни. Тот, посидев немного, быстро вскочил, отошел в сторону, оперся рукой о камень, поросший сизым лишайником, опустил голову и застонал. Его тошнило. Желудок был пуст, но спазмы сотрясали человека, словно его внутренности стремились вырваться наружу.

Через некоторое время обессиленный Таран вернулся на место, где до того сидел, опустился на землю и лег на спину.

— Я облажался, верно?

— Не бери в голову. Это с тобой познакомились горы, — успокоил его Полуян. — И с первого раза ты им не понравился. — Он повернулся к Бритвину. — Как ты?

— Все хоккей.

— Сто двадцать плюс сорок девять, сколько будет? Быстро!

— Сколько, сколько?

— Сто двадцать плюс сорок девять.

— Во, Баб-эль-Мандеб! Не могу сообразить…

— Это тоже горы…

На отдых ушло около часа. Потом они сложили из плитняка небольшую стенку около полутора метров высотой. За ней на земле расставили пустые консервные банки, которые принес Столяров.

— Это, — объяснил он, — типовая огневая ячейка боевиков, которые создаются в горах. Стрелять по такой из автомата — не уважать в себе профессионала. Бить из гранатомета в середину — далеко не лучшая тактика. Зато удар чуть ниже верхней кромки разбивает укрытие и сметает камнями стрелков. Показываю.

Столяров зарядил гранатомет, положил трубу не плечо, прицелился.

На волне оглушающего выстрела, граната, оставляя дымный след, понеслась к цели.

Прицел был точным. После взрыва на верхней кромке каменного укрытия обозначилась большая щербина.

— Пойдем, взглянем.

Результат попадания оказался впечатляющим. Взрыв, сорвав верхнюю часть кладки, разбросал груду камней и осколков широким конусом.

Все банки, расставленные в шахматном порядке за стеной, оказались разбросанными.

— Убеждает? — спросил Полуян и пнул жестянку, оказавшуюся под ногой. — Каждом по гранате. Для пробы. Дистанция сто метров.

На другой день Полуян усложнил маршрут. Они по крутому склону поднялись на хребет. Гребень его был узкий и острый. Делая очередной шаг, каждому приходилось внимательно глядеть под ноги, чтобы не оступиться.

Солнце светило им в спины и перед глазами открывался удивительный вид горной страны, поражавшей суровой красотой. Отвесные стены скал, огромные каменные глыбы, сорвавшиеся со склонов и загромоздившие ущелье, по дну которого струился горный поток, синева неба, пронзенная острыми гребнями далекого хребта — поражало воображение горожанина.