Модус вивенди (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 48

На помост, печатая шаг, поднялись двое офицеров караула, несущие в руках изящные плоские ларцы. Ветров к концу речи наследника помрачнел ещё больше, хотя, казалось, дальше было уже некуда. Очень хотелось спросить о причинах такой реакции, но было не время и не место.

— За заслуги перед Империей Первым Лучом Солнца со всеми сопутствующими регалиями награждается Её Светлость княгиня Вета Аркадьевна Чалова, — строго и торжественно, без обычных весёлых бесенят в глазах проговорил цесаревич, бережно беря из ларца хрупкую подвеску ордена. Озадаченная и шокированная, я на ватных ногах под стук сердца в ушах подошла ближе.

— Служу Империи и Государю, — ответила с глубоким поклоном, когда награда приклеилась к моему платью. Так, на гражданской одежде, она выглядела не орденом, а необычным украшением.

— Благодарю за службу, — с улыбкой ответил цесаревич, склоняя голову и поднося мою ладонь к губам.

Потом я отступила назад, уступая место Одержимому и пытаясь осознать свалившуюся на меня честь.

Первый Луч Солнца не считался высшей наградой, но стоял особняком от остальных и был, на мой взгляд, наиболее почётен. Скорее, ввиду своей истории и списка кавалеров этого ордена, чем иных причин. Первый Луч Солнца, Луч Солнца второй и третьей степеней были учреждены в эпоху осознанного освоения тогда уже Земной Империей дальнего космоса, и вручался он разведчикам, первооткрывателям и контактёрам. Тем, кто ежесекундно рисковал жизнью, вслепую шёл вперёд. Символически — первый солнечный луч, коснувшийся поверхности далёкой планеты.

Больше всего мне хотелось сейчас подёргать цесаревича за рукав, привлекая внимание, и попытаться убедить его, что это какая-то ошибка. Что я не сделала ровным счётом ничего, достойного такой награды, и всё это было чистой воды везением. Мы просто подвернулись под руку возжелавшим разборок варам, а потом я оказалась достаточно слаба для того, чтобы подцепить местный вирус.

Но своё мнение благоразумно придержала при себе. Как метко заметил Одержимый, не наказывают ведь, награждают.

Вклад Ветрова в контакт с варами был оценен скромнее, на Луч Солнца третьей степени, и мне показалось, что новость эту мужчина воспринял с облегчением.

— Мне особенно приятно, что к этому событию, пусть и опосредовано, но я тоже приложил руку, — продолжил цесаревич, обращаясь не к аудитории, а к нам двоим, когда стихли вежливые аплодисменты. Улыбка его стала совсем весёлой и заразительной, а тон — неформальным. — Я надеялся, что из вас получится прекрасный тандем, способный на невероятное, и угадал. Одного только не мог предусмотреть, хотя и должен был: что вашу чудесную способность дополнить друг друга вы рассмотрите и сами. Дело в том, дорогие друзья, — обратился он уже не к нам двоим, а к залу, и мне захотелось провалиться сквозь сцену. Чего я не хотела совершенно, так это широкой огласки собственной личной жизни. Но… монаршая милость — груз зачастую более тяжёлый и уж точно более ответственный, чем опала. Владыки мира не имеют привычки спрашивать, нужна ли подданному их награда, точно так же как не спрашивают о наказаниях. — Что из чужого мира к нам вернулась не пара надёжных боевых товарищей, а жених и невеста. И я с удовольствием воспользуюсь своим положением, чтобы первым поздравить вас обоих и благословить ваш союз от своего имени и от имени Государя Императора. А теперь я наконец-то могу объявить этот торжественный вечер открытым. Наслаждайтесь, дамы и господа! В конце концов, у нас действительно есть повод для радости.

Зазвучала музыка, но мы с Игорем без слов удивительно синхронно двинулись к краю зала. Танцевать мне пока не хотелось совсем, хотелось перевести дух, и лучше всего — сделать это если не в одиночестве, то по крайней мере в очень небольшой компании.

Глава десятая. Уточнения и пояснения

Однако, мечте об уединении было не суждено сбыться: пришлось принимать поздравления. Знакомые задерживались дольше и пытались задавать вопросы, остальные просто отдавали дань вежливости. Любопытные, безразличные, заинтересованные, одобрительные, весёлые, неприязненные, а порой и откровенно брезгливые взгляды; сейчас они сливались в сплошную массу, выделить из которой отдельных людей не получалось. Или, может быть, просто не хотелось. Вдруг стало ясно, что я ещё не до конца восстановилась после варов, и чем торчать здесь с прилипшей к лицу вежливой улыбкой, лучше было бы сидеть в уютной тишине дома.

Немного передохнуть мы сумели через достаточно продолжительное время. Видимо, иссяк поток желающих и просто находящих своим долгом высказаться. Мы наконец-то оказались в нише у стены между двух огромных колонн, поддерживающих сводчатый потолок.

— На кой чёрт твоему отцу вручили этот титул? — мрачно поинтересовался Одержимый. Вопрос явно был риторический, но я всё-таки ответила.

— На тот же самый, на кой цесаревич сейчас решил нас с тобой поздравить, — пожала плечами я. — Ты выглядел очень мрачным там, во время вручения награды. Что-то случилось?

— Нет, — он недовольно поморщился. — Просто не люблю подобные публичные мероприятия и не люблю получать незаслуженные награды.

— Удивительно, как наши с тобой мысли сошлись в этом вопросе, — улыбнулась я. — Мне тоже показалось, что награда… неуместна. Очень неловкое ощущение.

— Это обычная ситуация, — пожал плечами Одержимый. — Награждают за результат, а не за усилия. Бывает так, что поступок, который ты сам считаешь самым достойным, честным и благородным во всей своей жизни, ради которого стоило бы жить, со стороны кажется несущественной мелочью. А какой-то пустяк, не вызывающий гордости, а порой и вовсе заставляющий стыдиться, признаётся достойным восхищения. Императору плевать, сколько усилий мы приложили или не приложили; важно, что в кратчайшие сроки достигнут важный и нужный результат. Всё остальное на совести исполнителя.

— Я прежде о таком не задумывалась, — я озадаченно вскинула брови.

— Доброго вечера, — прервал нашу беседу подошедший мужчина в парадном кавалерийском мундире. В нём я через пару мгновений опознала того самого Одержимого, что провожал нас к варам. — Игорь, можно тебя на пару слов? — деловито поинтересовался он. — Ах да, примите мои поздравления.

— Спасибо, — хором отозвались мы, и Ветров, в виде извинения поцеловав мою руку, ушёл вместе с командиром, сообщив мне «я скоро вернусь, никуда не уходи».

Заскучать я, правда, не успела.

— Вета! — раздался хорошо знакомый голос. — Наконец-то я сумел к тебе подобраться.

— Миша, здравствуй! — этому человеку я обрадовалась и улыбнулась совершенно искренне. — Не ожидала тебя здесь встретить.

— Ну, меня внезапно повысили, так что подобные мероприятия теперь тоже иногда входят в спектр моих обязанностей, — недовольно наморщил нос он. Поймал обе мои руки, поднёс к губам, поочерёдно поцеловал обе. — Поздравляю! Ты выглядишь чудесно, буквально сияешь. Очень жалко, что Маша не смогла приехать, она была бы рада новости о твоём замужестве. Но мне будет приятно принести ей эту радостную весть, хотя, честно говоря, всё очень неожиданно. Этот Одержимый меньше всего вписывается в образ твоего возлюбленного, — с весёлой улыбкой сообщил он.

— Для меня самой это неожиданность, — рассмеялась я. — Игорь на первый взгляд кажется малоприятным субъектом, но на самом деле он хороший.

— Лучше уж так, чем наоборот, — улыбка получилась немного виноватой, но сейчас я с Полонским была полностью согласна. Пожалуй, в эту его фразу можно было вместить всю мою личную жизнь. Близко мы с Мишей не общались исключительно по моей вине, но в этом мире было слишком мало людей, которых можно было назвать моими друзьями хоть в какой-то степени. Так что он был в курсе моих немногочисленных романов; без подробностей, разумеется, и своё мнение обычно тактично держал при себе, но сейчас одной фразой высказал то, в чём я боялась себе признаться.