Жестокие игры (Лира 2) - Литвиненко Елена - Страница 1

 ЧАСТЬ 1.

  ЖЕСТОКИЕ ИГРЫ

  ПРОЛОГ

  Блохастые овечьи шкуры, устилавшие юрту, воняли кислым. Их жуткое амбре смешивалось с запахом горящих кизяков в очаге, с дымом трав, которые жег в большой медной чаше шаман. Старый колдун тянул заунывную песню, время от времени вскрикивая и гортанно смеясь, приплясывал, тряс колотушкой, выточенной из кости, и змеиная кожа его набедренной повязки колыхалась, подхваченная жаром огня.

  - Зови! - велел он. - Зови его!

  И я звала, всю себя вкладывала в безмолвный крик, представляя холодные светло-голубые глаза, четко очерченные губы и сильные руки.

  - Найди меня, Раду! Найди, пожалуйста!..

  1

  Первый раз я сбежала от Йарры спустя три дня после нашей первой ночи. И нет, совсем не потому, что в первый раз он был груб. Наоборот - нежен. Ну, насколько это возможно при одержимости флером...

  Помню, ночь была душной, и по груди, по шее стекали капельки пота.

  Я тогда совсем не умела шнуровать корсажи, и вся моя решимость закончилась примерно на втором ряду, когда витки атласных завязок обвились вокруг пальцев. Я краснела, дергала их, чувствуя себя круглой дурочкой, и на глаза наворачивались злые слезы - мало того, что мне приходится раздеваться перед графом, так еще и...

  - Я помогу.

  Я даже не заметила, как он подошел - босиком Йарра двигался совершенно бесшумно. Мужские руки быстро справились со шнуровкой и потащили платье вниз, лаская обнажающееся тело. Магическая татуировка рода в виде оскалившегося волка на его груди искрила, больно покалывая кожу, а на ум так некстати пришло, что ладонь, сейчас лежащая у меня на животе, способна проломить деревянный щит. Я вцепилась в шелк платья, не позволяя ему сползти ниже.

  - Трусиха...

  Я стояла посреди комнаты, опустив голову и прячась под покрывалом волос. Йарра обошел меня, остановившись за спиной. Его ладони легли мне на плечи, огладили их, пробежались вдоль ключиц, собрали локоны в горсть, заставив наклонить шею вбок и назад. Горячий рот оставлял жаркие следы на моей коже, а когда его губы прижались к бьющейся на шее жилке, я не выдержала, всхлипнула, силясь вырваться.

  Граф не позволил, накрыл мой рот поцелуем, заглушая вскрик, прикусил и тут же лизнул губу, ловя мое дыхание. Хорошо помню свои ощущения тогда: липкий шелк платья в горсти, морозные уколы татуировки в ладонь - я уперлась в его грудь, пытаясь сохранить расстояние между нашими телами - свою лихорадочную дрожь и давление его твердых губ. Руки Йарры скользнули по обнаженной спине, сжали ягодицы, притиснули меня к его бедрам.

  - Моя Лира...

  Я закрыла глаза, чтобы не видеть его темного от страсти взгляда, даже отвернулась, а он силой развел мои руки в стороны, и ничем не удерживаемое платье сползло, алой лужицей растеклось по полу. Остались лишь чулки и туфли с пряжками на щиколотке - розочки застежек показались мне невероятно глупыми.

  Йарра положил меня на кровать, попытался вовлечь в любовную игру, но я лишь комкала простыни, заставляя себя лежать смирно. Сперва графа забавляло, как я вздрагиваю и дергаюсь от легчайших прикосновений, потом стало раздражать.

  - Что же ты, как кукла...

  Тяжесть мужского тела мешала дышать. Жесткие мозолистые ладони сжали холмики груди, жадные губы вобрали одну розовую маковку, потом другую. Посасывали, пощипывали, тянули, пока я не начала стонать. Тогда Йарра спустился ниже, целуя живот, бедра, его горячее дыхание опалило промежность, и мир взорвался.

  - Не надо!

  Я выгнулась, упираясь в его плечи, пытаясь оттолкнуть, оторвать от себя. Его язык творил что-то невообразимое, неправильное, греховное. Я вся превратилась в один оголенный нерв, извиваясь под графом. Никогда не думала, что он способен на такое... Что я способна пережить такие ощущения. Томление нарастало, я, растеряв всякий стыд, прижимала его голову к бедрам, двигалась навстречу его губам, и, кажется, просила не останавливаться.

  Помню яркую вспышку удовольствия и сладкую судорогу, скрутившую тело, помню, что горло пересохло - я часто дышала и никак не могла надышаться, помню довольную улыбку графа, странный, чуть солоноватый вкус поцелуя, короткую боль и непривычное ощущение наполненности.

  Йарра, наконец-то, дал себе волю. Рывком согнул мне ноги в коленях, проникая глубже, прижал мои руки к подушке по обеим сторонам от головы, хотя я уже не сопротивлялась. Позже я поняла, что ему нравилось чувствовать себя победителем. Йарра двигался все быстрее и быстрее, хриплое дыхание вырывалось из-за сжатых зубов, а губы мяли мою шею и грудь. Наконец он застонал и обмяк, придавив меня к матрасу.

  Я тихо лежала под ним, чувствуя, как мужское дыхание щекочет щеку. Через несколько минут граф перевернулся на спину, увлекая меня за собой так, что я оказалась у него на груди. Его сердце стучало как раз напротив моего уха, а пальцы перебирали волосы.

  Было неудобно и неловко.

  Я завозилась, попытавшись отползти в сторону, но рука на пояснице стала тяжелой.

  - Не прекратишь ерзать - мы повторим.

  Я сразу же замерла.

  Граф тихо засмеялся. Райанский Волк на его груди наконец успокоился, спрятался, превратившись в незаметную глазу татуировку.

  - Наедине разрешаю звать меня по имени. - И, не дождавшись реакции, добавил.- Поцелуй меня, Лира.

  Сжав ягодицы, Йарра подтянул меня выше, теперь уже я смотрела на него сверху вниз, и в голове не укладывалось - поцеловать его? Самой? Графа?

  - Ну же.

  Зажмурившись, я мазнула губами по уголку его рта и спряталась под волосами.

  - А теперь скажи: 'Раду'.

  - Ра... - повторила я, и осеклась. Замотала головой. Называть по имени человека, которого всю жизнь звала господином? Немыслимо.

  Йарра хмыкнул и шлепком отправил меня к стене.

  - Спи.

  *

  Утром меня разбудил быстрый дразнящий поцелуй. Еще сонная, я перевернулась на бок, потянулась, и вдруг - вспомнила. Распахнула глаза, наткнувшись на насмешливый взгляд Йарры. На лице у графа играла легкая улыбка.

  - Мне пора, - погладил он меня по щеке. - Из покоев ни шагу, поняла? Я оставлю у дверей охрану, если что потребуется - скажешь им.

  Я кивнула, натягивая на себя одеяло.

  - До вечера, - попрощался граф, и, насвистывая, вышел.

  Я подтянула колени к животу, прислушиваясь к своему телу, пытаясь найти какие-то... изменения, что ли. Я - женщина! С ума сойти. При мысли о произошедшем ночью я залилась краской - неужели так будет всегда?

  А еще я никогда не слышала, чтобы граф насвистывал мотив 'Морячки'! И вообще насвистывал что-то.

  Может, быть его любовницей не так уж и плохо? По крайней мере, за помощь Сорелу он меня не прибьет - а я твердо решила спасти сына бывшего Первого Советника.

  Из окна гостиной был виден помост с последними из рода Дойер - остальных вчера вырезали люди князя. Самого Советника мне не было жаль - за одно то, что пришлось по его вине пережить Тиму, моему приемному брату, я была готова лично удавить Дойера, а вот Сорел... К Сорелу я привязалась. Не так, как к Тимару, конечно, или к Алану, которого я вряд ли когда-нибудь еще увижу, но...

  Сложно это все.

  Насколько все было проще и понятнее, когда у меня был только Тим!

  Решительно надев халат, я потребовала, чтобы кто-нибудь из стражи добыл мне еды, причем желала я непременно сыр, копченое мясо и хлеб. И побольше! Да, вот такие у юной леди вкусовые пристрастия.

  В ожидании завтрака устроила бардак в гардеробной, разыскивая плотные зимние панталоны, которые можно было бы носить, как бриджи. Успев взмокнуть, как мышь, и проклясть все на свете, нашла их на самом дне сундука с бельем, надела. Поверх - легкое светло-желтое платье. Его цыплячий цвет мне никогда не нравился, хотя фрейлины и врали, что я похожа в нем на бабочку. Косу закрутила в плотный узел, перевив лентой так, чтобы ни один волосок не выбивался. В большую дорожную сумку из кожи какого-то редкого зверя - часть приданого принцессы Эстер - положила все деньги, что были у меня милостью Советника. Немного, всего сорок монет серебром. Подумав, спрятала во внутреннем кармане три перстня, несколько колец и серьги. Дурную идею добавить туда же колье, подаренное вчера Йаррой, прогнала, хотя даже на мой неискушенный взгляд его стоимость тянула не на одну сотню золотых.