Тень спрута - Щеглов Сергей Игоревич - Страница 16

3.

Калашников провел пальцем по переносице, поправляя несуществующие очки.

— Интересная метафора, — пробормотал он и покосился на Гринберга. — И кто же у нас тут аквалангист?

— Об аквалангистах — чуть позже, — улыбнулся Гринберг. — А что касается акул, то как давно вы в последний раз просматривали галактические новости?

— Вчера, — машинально ответил Калашников. — То есть часов тридцать назад. Ну-ка, постойте!

Он разделил поле зрения надвое, оставив развалившегося на кушетке Гринберга слева и заполнив всю правую сторону разноцветными информационными экранами. Сеть как всегда сработала четко — уже через секунду сразу на трех экранах появилась мрачная физиономия Калашникова, обрамленная тонкой вязью цитат из недавно разосланных им писем. Поверх изображения мерцали броские заголовки. «Политическое завещание Звездного Пророка!» — прочитал Калашников первый из них; остальные оказались еще хуже. «Огнестрельным заветам верны! Звездная Россия на пути к мировому господству?» и «Для кого прекрасна Прекрасная Галактика?»

Калашников повернулся к Гринбергу, перекинул аляповатые экраны на потолок и ткнул в них указательным пальцем:

— Эт-то еще что такое?! Какой Звездный Пророк?!

Гринберг нехорошо ухмыльнулся.

— Это, Артем Сергеевич, галактические новости, — сказал он вкрадчиво, словно выторговывая у Калашникова бессмертную душу. — Официальный канал ООП, если про Звездного Пророка. А если про огнестрельные заветы, так это частный либертарианский канал Парви Сарка, охватывающий практически все галактические цивилизации. Что же касается Звездного Пророка, то именно под этим именем галактические интеллектуалы знают идеолога технотронной революции Артема Калашникова.

Калашников схватил ртом воздух, взмахнул рукой — и молча схватился за голову.

Гринберг молча сложил руки на груди и принялся рассматривать свои тщательно отполированные когти.

— Да как же это, — выдавил наконец Калашников. — Они что, тоже все мои письма читали?

— Как видите, — сухо ответил Гринберг, не отрывая взгляда от когтей.

— А вы? — воскликнул Калашников. — Вы-то почему меня не предупредили?!

— В этом-то и проблема, — меланхолично ответил Гринберг. — Сплоховал я, Артем Сергеевич. Читал я все ваши письма, еще до отправки читал. А вот какую они реакцию вызовут — предсказать не смог. Потому и не предупредил.

— Очень мило, — пробормотал Калашников. — А я-то думал, что КГБ за каждым моим шагом следит. И ничего лишнего не позволит.

— К сожалению, — развел руками Гринберг, — в вашем случае очень трудно определить, что такое «лишнее», а что — нет. Поэтому я и решил прервать ваши странствия по Сети. Настало время всерьез поговорить о нашей с вами безопасности.

— А еще не поздно? — полюбопытствовал Калашников, покосившись на потолок. — У меня такое ощущение, что я по меньшей мере мировую войну объявил!

— Войну не войну, — сказал Гринберг, — а вот что-то похожее на джихад объявили. Впрочем, не это главное.

— Как?! – Калашников подпрыгнул в кресле. — Не главное?! Что же я еще натворил?

— Да вы вообще ничего не натворили, — улыбнулся Гринберг. — Ни джихад, который вы невзначай объявили, ни даже концепция Прекрасной Галактики, эта ваша наживка, на которую клюнули несколько зарубежных интеллектуалов, особой опасности не представляют. И в том, и в другом случае мы имеем дело с хорошо изученными и предсказуемыми процессами. По сравнению с информационной войной, развязанной против Звездной России в двадцатые годы, нынешний «джихад» выглядит обычной дешевой сенсацией. Идея Прекрасной Галактики доставит хлопот нашим дипломатам, но в конечном счете вполне может быть представлена в качестве религиозного учения, ничего общего не имеющего с государственной идеологией. Так что уберите экраны с потолка, Артем Сергеевич, нечего на них больше смотреть. У нас с вами есть дела поважнее.

— Ах да, — припомнил Калашников. — Аквалангисты с гарпунными ружьями!

Он отключился от Сети и поудобнее устроился в кресле. По всему выходило, что светский разговор закончен, и сейчас начнется самое главное. То, ради чего полковник КГБ Михаил Гринберг пришел на ночь глядя в стоящий на отшибе домик Артема Калашникова.

— В том числе и аквалангисты, — кивнул Гринберг. — Но сначала — о той реальной угрозе нашей общей безопасности, которая обнаружилась после обнародования идеи Прекрасной Галактики. Отправленные вами письма прошли независимый анализ у семи экспертов нашего Комитета, четверо из которых искинты. Только двое из них выдвинули обоснованные предположения о возможном резонансе вокруг ваших идей — но и в том, и в другом случае речь шла исключительно о реакции в среде последователей Звездного Пророка…

Калашников, продолжая слушать, снова подключился к Сети. Звездный Пророк, прочитал он на возникшем перед глазами экране, прозвище А.С.Калашникова, под которым он был известен в среде пост-технотроников в 2150—2210 годах. С 2212 года официальный титул Калашникова в рамках Технотронной Церкви.

— Ни один из экспертов, — продолжил Гринберг, — не смог обосновать причины, по которым ваша частная корреспонденция получила столь широкую популярность. Идея Прекрасной Галактики полностью расходится с идеологией Технотронной Церкви, проповедующей «этику роботов». Отождествление вас с историческим Артемом Калашниковым, произведенное профессором Квайном из Мариокского транскультурного центра, также весьма спорно и по всем прогнозам должно было быть сразу же опровергнуто.

Технотронная Церковь, прочитал Калашников. Создана в 2209 году на планете Урт, одним из источников учения стали некорректно переведенные тексты Калашникова времен технотронной революции, основная концепция учения — очищение человека от греховности путем постепенного превращения в робота. С 2212 года зарегистрирована в Департаменте по делам религий ООП, с 2232 имеет галактический статус. Около 1 миллиона прихожан, в том числе 300 тысяч роботов. Административный центр — планета Урт, мегаполис Стургран. Лидер — робот УРТ-1965.

Тьфу ты, Господи, подумал Калашников. Небось еще и памятник мне поставили!

— Таким образом, — сказал Гринберг, — мы действительно не смогли предсказать последствия совершенных вами действий. А следовательно, мы, Комитет Галактической Безопасности, контролировать вас, Артем Сергеевич, не способны.

— Да я уже заметил, — пробормотал Калашников.

— А следовательно, — заключил Гринберг, — стандартных процедур обеспечения безопасности, встроенных в том числе и в ваш лирк, может оказаться недостаточно. Понимаете, Артем Сергеевич? В отличие от большинства звездных русичей, вы можете совершить действия, которые будут пропущены нашей системой контроля — и тем не менее повлекут за собой непредсказуемые последствия!

Калашников поскреб подбородок:

— А что, обычные звездные русичи полностью предсказуемы? Тот же Лапин, к примеру?

— Нет, конечно, — ответил Гринберг. — Полностью предсказуемых людей вообще не бывает. Но между вами и «обычными» звездными русичами есть одно очень существенное различие. Обычные звездные русичи сначала думают, а потом действуют.

Калашников рассмеялся:

— Вот теперь вы меня уели, Михаил Аронович! Что есть, то есть. Люблю я сначала сделать, а потом посмотреть, что получится. Что ж вы меня сразу не предупредили, что сперва думать надо?!

— Предполагалось, — сказал Гринберг, — что думать за вас будет лирк. А вместе с ним — весь коллективный разум Звездной России. Не вышло, Артем Сергеевич. Боюсь, что теперь вам придется думать самостоятельно.

— Так я же не против, — воскликнул Калашников. — Я даже очень за! Вот только о чем думать, Михаил Аронович? Какие последствия предвидеть?

— Все, — ответил Гринберг. — Все, какие только сможете. У вашего предшественника это очень хорошо получалось.

— Да-а? — удивился Калашников. — Разве что после две тысячи первого года!

— Примерно с две тысячи десятого, — кивнул Гринберг. — Если вы еще не изучили историю двадцать первого века, настоятельно рекомендую вам это сделать.