Начальник Судного Дня - Щеглов Сергей Игоревич - Страница 24

— Ставки сделаны! — провозгласил Гальден, поднимая в воздух свиток бумаги. — Показывай пустой ящик, факир!

Валентин улыбнулся и слегка пошевелил правой рукой. Левый ящик, в котором должна была находиться верхняя половина Дианы, с громким треском развалился на части. Правый ящик повернулся к Валентину боком, приглашая продолжить представление.

— Тринадцать к восьми, — крикнул Гальден, — в пользу факира!

Валентин поклонился публике и снова выпустил из правой руки огненный меч.

— Следующая ставка, — сказал он, занося меч над головой, — тридцать диалов!

Меч со свистом обрушился вниз, превратив метровый ящик в два коротких обрубка. Валентин раздвинул их в стороны и снова отступил на шаг, выжидающе скрестив руки на груди. Его расфокусированный взгляд держал в поле зрения всех зрителей разом; именно реакция на второй разрез однозначно определяла стратегию, которой будет придерживаться большинство игроков. Как правило, базарная публика до последнего старалась угадать ящик, используя самые экстравагантные соображения — вроде того, на какой щеке у женщины была родинка. Но сейчас по скорости, с которой то здесь, то там благородные эльсы подзывали к себе Гальдена, Валентин понял, что среди здешней публики подобные гадания не в почете; гости Тардена предпочитали придерживаться одного и того же заранее придуманного метода. Ну что ж, подумал Валентин, тем хуже для них.

— Ставки сделаны! — крикнул Гальден, и очередной ящик взорвался изнутри, усыпав полянку щепками красного дерева.

Девять к семи, предположил Валентин.

— Девять к шести, — объявил Гальден, — в пользу факира!

— Следующая ставка, — сказал Валентин, снова берясь за меч, — сорок диалов…

Между прочим, подумал он, поточнее прицеливаясь в середину короткого ящика, я уже заработал на целый год безбедной жизни. Откуда у них столько денег? Или они уже потихоньку растаскивают мой золотой курган?

Валентин опустил меч, превращая полуметровый ящик в две высокие, но узкие коробки, в которые при обычных условиях не пролезла бы и отрубленная голова.

Надо будет проверить защиту, решил Валентин. Если эльсанцы доберутся до моего золота, это будет катастрофа почище Эльсимского побоища. К массовым убийствам здесь все давным-давно привыкли, а вот гиперинфляции еще ни разу не видели. Такой голод начнется, что темные силы светлыми покажутся.

— Ставки сделаны, — сообщил Гальден.

Валентин разнес на кусочки еще один ящик. Оглядев публику, он заметил проснувшийся во многих глазах интерес: ну хорошо, заработать факир заработал — но как же он будет вынимать женщину обратно?! Из коробочки, в которой и собаку-то не разместить?!

— Семь к одному, — воскликнул Гальден, — в пользу факира!

Вот так-то, благородные господа, подумал Валентин. Вот так-то по одному и тому же методу ставки делать. Интересно, много ли будет желающих в следующем туре?

— Следующая ставка, — объявил Валентин, потирая руки перед тем как взяться за меч, — пятьдесят диалов…

На этот раз он взялся левой рукой за правую, осторожно приставил меч к середине ящика и медленно опустил его до самой земли. Две узкие коробки разъехались по сторонам, опираясь на такие же узкие подставки, не заваливавшиеся набок только благодаря удерживающей их магии.

Еще один разрез, подумал Валентин, и кто-нибудь обязательно крикнет «жульничество!». Так что сделаем-ка мы следующую ставку сразу в сотню диалов; все равно дальше нее дело не пойдет.

— Ставки сделаны, — сообщил Гальден. Валентин отметил, что магистр-церемониймейстер тоже с любопытством поглядывает на катастрофически похудевшие ящики. Еще бы, подумал Валентин; не каждый год дохожу я до одной шестнадцатой!

Валентин взмахнул рукой, раскалывая пополам правый ящик, и с любопытством посмотрел на Гальдена. Приближался самый интересный момент представления, момент, когда в строю остается только один игрок.

— Два к одному, — объявил Гальден, — в пользу факира!

— Следующая ставка, — тут же воскликнул Валентин, — сто золотых диалов!

— Довольно! — раздался слева чей-то громоподобный голос. Ну вот, подумал Валентин, так я и знал. Сейчас обвинят во всех смертных грехах, а потом будут жаловаться, что представление так быстро закончилось. — Человек не может поместиться в таком маленьком ящике! Это чародейство, а вовсе не фокус!

Валентин повернулся на голос, нахмурился, припоминая имя и титул вышедшего вперед грузного человека с квадратным лицом и двойным подбородком, а затем поклонился ему без малейшего уважения.

— Ну что ж, Орбен эль Симган, — сказал Валентин, выпрямляясь. — Ты не первый, кому пришла в голову эта мысль! Ты отважился высказать ее вслух, и потому именно тебе будет разрешено открыть этот ящик и выпустить на волю запертую там женщину. Но сначала я хотел бы убедиться, что среди почтенной публики нет больше желающих делать ставки!

Валентин замолчал, выждав минуту — пустая, но совсем не лишняя формальность.

— Хорошо, — сказал он, так и не дождавшись возражений. — Подойди сюда, Орбен эль Симган, и открой этот ящик!

С этими словами Валентин выпустил из руки огненный меч, нанес молниеносный удар по узкой, шириной едва ли в ладонь коробочке и толкнул в сторону эль Симгана одну из получившихся половинок. Тот сделал несколько шагов вперед, широко раскрыл глаза и замедлил шаг. Коробочка развернулась к нему ребром, эль Симган протянул к ней руки, и вот тут-то Валентин впервые оказался в роли зрителя на собственном представлении.

Дотронувшись до коробочки, эль Симган вдруг сделался смехотворно узким. Его лицо вытянулось, превратившись в карикатурный профиль, а руки, протянутые к ящику, стали похожи на вырезанные из картона руки марионетки. Но вот крышка ящика распахнулась, по воздуху прошла короткая рябь — и эль Симган снова стал самим собой. Перед ним стоял длинный ящик из красного дерева, точно такой же, как тот, в который полчаса назад залезла Диана, — с той лишь разницей, что этот ящик был совершенно пуст.

— Ну как? — спросил Валентин. — Чародейство, или все-таки фокус?

Эль Симган приложил правую руку к груди и слегка наклонил голову. Валентин поклонился в ответ, на этот раз — в лучших лигийских традициях, поклоном, которым один благородный дон выказывает свое уважение другому, не менее благородному дону.

— Благородные господа! — крикнул Валентин, указывая на второй, по-прежнему непомерно узкий ящик. — Сегодня я давал перед вами свое последнее представление. Отныне факир Фалер навсегда принадлежит прошлому; никто больше не увидит, как он распиливает сук или проходит сквозь стену. Сейчас я открою этот ящик, и на этом закончится третий великий фокус Фалера. Никогда больше никому из вас не выпадет шанс угадать, в каком ящике находится женщина.

С этими словами Валентин подошел к ящику, сделавшись похожим на джокера с игральной карты, и щелкнул двумя бронзовыми замками. Крышка ящика взлетела вверх, словно подброшенная мощной пружиной, и Валентин увидел перед собой бледное, искаженное страхом лицо Дианы.

— Ты чего? — опешил Валентин.

От неожиданности он даже забыл, что дает свое последнее представление.

Вместо ответа Диана ткнула Валентина кулаком в грудь.

— Маршрутка! — взвизгнула она, ударяя его еще раз. — Ты что, не чувствуешь?.. Э, да она ж у тебя не работает!

Валентин ощутил, как земля уходит у него из-под ног. В прошлые разы все именно так и начиналось, отстраненно подумал он.

С переговорных колец, которые не работали.