Продажная девка Генетика - Мухин Юрий Игнатьевич - Страница 57

Так, в 27-м голодном году отец ушел в город и ему родичи помогли устроиться на завод. Работы на заводе не было. Утром они на склада переносили сталь с одного места на другое и сидели. На следующий день они эту сталь возвращали на место. Но их кормили в заводской столовой, кормили очень скудно, но умереть не дали. А в связи с голодом 33-го года ситуация, как я понял только сейчас, поразительная. Ни в моей сельской родне по отцу, ни в моей сельской родне по матери, ни в моей сельской родне по покойному отцу сводного брата нет ни одного, кто бы умер в голод 33-го года. Нет таких и в обширной родне моей жены, а она из Запорожской области. А ведь подонок Кучма утверждает, что умер каждый пятый! Может, у меня какая-то удивительно стойкая против голода родня? Да не очень! Семья дяди Ивана умерла в голодный год, отравившись кашей из еще зеленой пшеницы. Но это был голод 1947 г. Чего же стоит Кучмина брехня про миллионы умерших в голодомор?

Наш автор А.З. Лебединцев 11-летним, но уже работающим в колхозе подростком пережил голодомор на Кубани и написал об этом в своих воспоминаниях. «Просто русский» Владимир учит меня собирать воспоминания о колхозной жизни, вот я и поставил Александру Захаровичу прямые вопросы и получил определенные ответы.

Их хутор в 20-х годах был создан 60 семьями, отселившимися из станицы Исправной на дальние земли. В 29-м году колхоз создали сразу и вошли в него все. б это же время подверглись нападению кулаческой банды, и в боевой стычке два бойца хуторского отряда самообороны были убиты. Агитация против колхозов была страшной, и в самой станице колхоз, по сути, до 1933 г. так и не был создан. После того как в марте 1930 г. ЦК ВКП(б) запретил насильно загонять крестьян в колхозы, из хуторского колхоза вышло с десяток семей, но под давлением районных органов снова вернулось. Таким образом, голод хутор встретил колхозом со стажем. Начался голод в осень 1932 г. и закончился осенью 1933 г. после обмолота и помола первым поспевающего ячменя. Засухи не помнит, но у них в предгорье Кавказского хребта полных засух и не бывает. Причины голода определенно сообщить не берется (все же был мал). Было очень голодно, но у них на хуторе благодаря колхозу никто не умер, не опух. Из его родственников и знакомых тоже никто не умер. Ходили слухи, что в других селах и станицах умирали целыми семьями; что в их станице ежедневно выносили по два-три гроба; что несколько беженцев, шедших с Украины в Дагестан с целью обмена вещей на продукты, напились воды у ручья и умерли.

Говорит, что у них в колхозе голода не было бы вообще, если бы к ним не сбежались от недоедания многочисленные родственники из других мест, к примеру, его родная тетка, опухшая от голода, пришла из станицы к ним на хутор, и ее отпоили молоком. Часть беженцев с Украины осела навсегда у них на хуторе и в станице. Все они были сельскими учителями, что понятно: голодающие села Украины первыми прекращали кормить именно их. Но, как видите, и у Лебединцева в родне и среди знакомых нет ни одного умершего в голодомор.

Возьмем брата Кучмы по уму, совести и чести — ныне покойного генерала Григоренко, щирого украинца. Когда Кучма с Ющенко пели здравицы ЦК КПСС, Григоренко выгнали из СССР за антисоветскую пропаганду. В США он написал мемуары «В подполье можно встретить только крыс», а поскольку он такой щирый украинец, что и пробы ставить негде, то и подписал их не Петр Григоренко, а Петро. В этих мемуарах он, само собой, воет и стонет о голодоморе и даже уверяет, что однажды видел в своем селе двух умерших от голода. Сам Григоренко из села Борисовка Запорожской области и имел по округе большую родню. Так вот, из его родни в голодомор тоже никто не умер. Как же так? Если верить Кучме и Ющенко, то умер минимум каждый десятый украинец, если не каждый четвертый, а начинаешь выяснять, кто же конкретно умер, то голодоморцы не могут назвать ни одной конкретной фамилии, а только «миллионы».

Но мне скажут, что это не беда — помощники Кучмы отыщут сотню старух, которые будут божиться, что в го-лодомор съели всю свою семью. Сомнений в том, что Кучма найдет таких старух, нет, да они и сегодня с экранов украинского ТВ наверняка не сходят. Но возникает вопрос: а почему этих старух в их молодости не нашли Кучмины родичи — Гитлер и Геббельс?

Кучма и немцы

Пропаганда — это такой же род войск, как и стратегическая авиация, но только неизмеримо мощнее. Почитайте «Майн Кампф», чтобы убедиться, что Гитлер именно так пропаганду и рассматривал, требуя сделать ее «оружием первого ранга». Английский историк Дж. Фуллер писал: «Гитлер пересмотрел теорию Дуэ с точки зрения последовательности действий: нужно подорвать моральное состояние мирного населения противника до, а не после начала военных действий, не физически, а интеллектуально. Гитлер говорил: «Что такое война, как не использование хитрости, обмана, заблуждений, ударов и неожиданностей?.. Есть более глубокая стратегия, — война интеллектуальным оружием... Зачем мне деморализовать его (противника) военными средствами, когда я могу достичь того же самого лучше и дешевле другими путями». (Теория Дуэ предусматривала победу над противником только путем воздушной бомбардировки его городов.)

Но для пропаганды требуется стержневая идея. Во Второй мировой войне такой идеей у союзников была идея освобождения Европы от зверей-нацистов. Под эту идею требовалось вещать и вещать о немецких зверствах, как реальных, так и вымышленных. И Европа, так или иначе, начинала смотреть на немцев как на врагов, а немцы теряли уверенность в правоте своих действий. Немцы противопоставили этой идее идею защиты Европы от еврейского нашествия. Они утверждали, что «на спинах» советских казаков, американских негров и индийских сипаев в Европу вторгаются советские, американские и лондонские евреи, которые непременно уничтожат интеллигенцию всей Европы. Чтобы подтвердить, что это так, немцы в 1943 г. раскопали под Смоленском могилы 10 тыс. польских офицеров, ими же убитых в 1941 году, и объявили, что эти офицеры были убиты советскими евреями в 1940 году. И немецкой пропаганде осталось только напоминать европейцам про этих офицеров и про то, что с европейцами будет, если в Европу войдет Красная армия. Это дало немцам в Европе не только многочисленных союзников, но и в собственно немецкую армию на службу вступило 1,8 млн. добровольцев из других стран Европы.

Если бы в голодоморе 1933 года на Украине была вина большевиков, то есть если бы большевики действительно забрали хлеб и этим уморили каждого четвертого украинца (или хотя бы каждого 25-го), то для немцев голодомор был бы божьим даром. Тогда пропагандистской идеей немцев была бы идея освобождения Украины и Дона от тех, кто искусственным голодом убил каждого четвертого, с призывом к остальным трем — отомстить! И немцам надо было бы просто вспоминать и вспоминать о голодоморе. А как вели себя немцы в этом вопросе на самом деле?

Начиная с 22 июня 1941 г. немецкая авиация начала сбрасывать на оккупированную территорию, на наши •войска и на наши тылы сотни миллионов листовок. В 1941 году они сбросили на русском и украинском языках 152 серии (111RA-263RA), причем в некоторых сериях было по нескольку видов листовок. Продукция Геббельса была в очень широком ассортименте. Здесь и проста пропуск для сдачи в плен с незатейливым слоганом типа: «Бей жида-политрука, морда просит кирпича!», или расшифровка: «СССР — Смерть Сталина Спасет Россию». Для грамотных были более длинные тексты на двух сторонах листа размером со страничку школьной тетради. Для интеллектуалов — подделки под советские газеты и книжечки серии «Библиотека красноармейца».

И, читая эту литературу, видишь, как министерство Геббельса отчаянно пыталось найти ту стержневую идею, которой можно было бы вызвать недоверие советского народа к коммунистам. Убедившись в неэффективности очередной идеи, они тут же заменяли ее новой, порой более скверной.

В целом в пропаганде немцев было три направления: деморализация наших войск своими победами и вызовом недоверия к командованию Красной армии (между прочим, они «попрекали» Сталина, что он до сих пор не расстрелял Ворошилова, Тимошенко и Буденного); предупреждение создания партизанского движения («будете плакать горькими слезами») и предупреждение уничтожения фабрик и заводов за отступающей Красной армией. Но все это они пытались разместить на стержневой идее, которая безусловно вызвала бы ненависть украинцев к большевикам, однако найти эту идею не могли.