Зверь - Шведов Сергей Владимирович - Страница 2

– Лес-то, наверное, реликтовый? – бросил Воронин косой взгляд на Клыкова.

– Ты у кого спрашиваешь, старик? – развел руками Клыков. – Я Васильева знал постольку-поскольку. Своими коммерческими тайнами он со мной не делился.

– А зачем ты к нему ходил?

– Из-за Макса. Тут такая история: дед Макса погиб где-то в районе Световидовки, вот он и хочет отыскать его могилу. А я слышал от Светки, что у ее отца в этой деревне какой-то бизнес, ну и обнадежил немецкого друга.

– Я не в претензии, – вежливо отозвался немец. – Все бывает.

Говорил фон Бюлов по-русски практически без акцента. Что, впрочем, не удивительно, если он действительно лингвист. Да и в желании человека посетить могилу деда тоже ничего предосудительного нет. Скорее уж такое желание можно назвать похвальным. А вот Герман могилу своего деда Вадима Владимировича Воронина посетить так и не удосужился, хотя знал, что она находится где-то в Германии, кажется, близ города Детмольда.

– Как звали вашего деда?

– Вернер фон Бюлов. Он был интендантом.

– Тоже отправился за лесом в Световидовку?

– Вероятно, – не стал спорить Макс. – Из его группы в двадцать человек остался в живых только один фельдфебель Рильке. Но он тронулся умом. Тем не менее отцу удалось с ним повидаться. И Рильке указал ему место на карте, где все это случилось.

– Партизаны?

– Рильке говорил о каком-то Звере.

– Сумасшедший, что возьмешь, – засмеялся Клыков.

Воронина страдания немецкого фельдфебеля, не в добрый час пришедшего на чужую землю, тоже оставили равнодушным. Война – жестокая штука, и потерять разум там ничего не стоит.

– Так что тебе, собственно, от меня нужно? – повернулся Воронин к Славке.

– Я обещал Светке, что найду крутого мужика, сведущего в сыскном деле. К кому же мне еще обращаться, как не к тебе, Герман? Человека-то в любом случае искать надо. Войди, наконец, в положение женщины, потерявшей сразу и отца, и жениха.

– Сколько?

– Пятьдесят тысяч долларов в случае неудачи. Сто тысяч долларов, если найдем Звонарева мертвым, и двести тысяч, если он окажется жив.

– Щедрая девушка, – усмехнулся Воронин.

– Не такая уж она и девушка, – обиделся за свою знакомую Клыков. – Светке тридцать лет, и в ее годы, да еще после двух неудачных замужеств, этот Звонарев – существенная потеря.

– Циник ты все же, Славка, – укорил приятеля Воронин.

– Так берешься или нет?

Деньги предлагались приличные. Делать Герману в Питере было абсолютно нечего. Что касается предстоящей работы, то больших неприятностей она вроде бы не сулила. Не исключалось, правда, вмешательство конкурентов умершего бизнесмена, если таковые вообще имелись, но, в конце концов, большие бабки без усилий не даются. А гонорар, полученный от щедрой нанимательницы, помог бы отставному оперу решить многие проблемы.

– Уговорил, – сказал Герман. – Когда выезжаем?

– Завтра с утра. Полетим на вертушке. – Клыков поднялся с продавленного дивана. – Извини, старик, мне нужно помочь Светке с хлопотами. Сегодня похороны Василия Ивановича.

– Еще один вопрос, Вячеслав, – где учится эта студентка, Маша Мореева?

Клыков наморщил лоб, пытаясь припомнить. На помощь ему пришел Макс Бюлов:

– Она будущий экономист.

– Точно, – хлопнул себя по лбу Славка. – Как же это я запамятовал. А зачем она тебе?

– Так, – неопределенно махнул рукой Воронин. – Хотел проверить. Вы ее подвозили?

– Подбросили до метро. Брось, старик, она же совершенно невинное создание. Ей-богу, не там роешь. Макс, дай оперу ее фотографию.

– Вы что же, фотографировались? – спросил Воронин у немца.

– Я любитель, – развел руками Макс. – А Санкт-Петербург очень красивый город. Маша случайно попала в кадр.

Девушка действительно была хороша. Неудивительно, что Славка, падкий до женского пола, так горячо ее защищает. Похоже, немец не врал. Ибо Мореева явно не позировала, она просто обернулась на ходу, а в это время Макс щелкнул цифровой камерой. Снимок, правда, получился четким.

Во всяком случае, Воронину, решившему лично наведаться на место предполагаемого преступления, было что предъявить удивленной консьержке. От этой женщины, сильно располневшей на склоне лет, Герман узнал, что Васильев лично предупредил ее о визите гостей. Пришли они почти одновременно, то есть сначала появилась девушка, а потом буквально через десять минут – два вежливых молодых человека. Пробыли они у Василия Ивановича от силы час, после чего ушли вместе.

– Девушка случайно не возвращалась? Может, забыла чего-нибудь?

– Нет, – обиженно вскинула голову консьержка. – Исключено. Я говорила об этом вашим товарищам. Приблизительно в десять часов вечера за Василием Ивановичем приехал Игорь, его шофер, он поднялся наверх, а потом они вдвоем с Васильевым вышли из лифта. В руках у Игоря был небольшой чемоданчик.

– А когда они приехали обратно?

– Через час.

– С чемоданчиком?

– По-моему, да. Вошли в лифт. Но Игорь практически сразу вернулся. Видимо, он даже не входил в квартиру. Просто проводил Василия Ивановича до дверей. Но чемоданчика у него не было. Это я помню совершенно точно, поскольку он помахал мне руками на прощанье.

– А кто обнаружил труп?

– Светлана с Игорем. Она прилетела рано утром из Парижа, а шофер ее встречал.

– И больше никто в тот вечер Васильева не навещал?

– Никто. Ни Васильева, ни других жильцов.

Скорее всего, бизнесмен ездил на встречу с чиновником, но если верить Клыкову, Останин в десять часов был уже мертв. В гостинице, куда задумчивый Воронин направил свои стопы, ему эту информацию, полученную от историка, охотно подтвердили. Более того, прилизанный и очень разговорчивый молодой портье опознал девушку на предъявленной фотографии.

– Вы уверены, что она здесь была?

– Стопроцентной гарантии я вам, конечно, дать не могу, но у меня очень хорошая память на лица. Да вы вот хотя бы Юлечку спросите, она в тот день дежурила на этаже.

Юлечка, женщина неопределенного возраста, с остатками былой красоты на увядшем лице, взяла из рук Воронина фотографию и кивнула головой:

– Была. Зашла в номер, но задержалась там от силы минут пять.